Тем временем начинал сказываться эффект гидромассажа: пульсирующие струи теплой воды действовали успокаивающе, разгоняя усталость и снимая напряжение, так что Барбара, впервые со времени приезда в Итаро, ощутила возможность расслабиться. Общество соотечественниц, как и она, оказавшихся в одиночестве в чужой стране, располагало к доверительному разговору. Незатейливые вопросы могли показаться слишком прямолинейными, но тем проще на них отвечать. Тем паче, что пускаться в откровенность Барбара собиралась лишь до определенного предела: кое-что в своей жизни ей не хотелось объяснять никому, даже самой себе. Она и сюда-то приехала затем, чтобы хоть на время от этого отстраниться.
— Она очень милая и увлекающаяся.
— А чем она увлекается?
— Верховой ездой. И учебой тоже, это само собой, но в первую очередь — верховой ездой.
«И зачем только я приплела эту верховую езду?» — Тут же укорила себя Барбара. Дженни не садилась в седло уже больше года, но осеннее происшествие до сих пор не шло у нее из головы.
— Да хватит об этом, — вмешалась Диди. — Отправляясь на отдых, надо оставлять домашние дела дома. Неужто мы уехали так далеко только для того, чтобы толковать о детях?
— Порой это совсем не просто, — одними губами, так что Барбара осталась в сомнении, действительно ли что-то слышала, произнесла Джуди.
По центру озера пронеслось, оставляя за собой разбегающиеся волны, направлявшееся в Комо судно на подводных крыльях.
— Где вы так здорово научились плавать? — спросила у Джуди Диди.
— Я купаюсь всегда, когда выпадает возможность, — отвечала та. — Использую любой случай, чтобы поплавать.
— Но, надо думать, не зимой? — промолвила Барбара.
— Почему? И зимой тоже. Это помогает снять напряжение.
— Да, вы что-то такое говорили. Но почему вам требуется снимать напряжение? — полюбопытствовала Диди. — У вас ведь кажется все в порядке: интересная работа, замечательный сын, любимый мужчина…
Воцарилась тишина, несколько мгновений нарушавшаяся лишь бульканием горячей воды.
— А знаете, за все годы совместной жизни я ни разу не разлучалась с Джорджем, — нарушила молчание Диди. — Но ведь всегда что-то происходит впервые. Исключение лишь подтверждает правило, верно?
В этих словах Барбара неожиданно уловила намек на отчаяние.
— Мне просто нужно было уехать. Джордж, конечно же, очень хотел поехать со мной, но все эти дела в министерстве. — Фраза оборвалась, повиснув в воздухе.
— А долго вы намерены пробыть в «Итаро»? — спросила у Диди Джуди.
— Не знаю… Смотря по обстоятельствам.
Барбаре показалось, что в устах столь уверенной во всем женщины подобный ответ звучит по меньшей мере странно.
Но должны же у вас быть какие-то планы, — настаивала Джуди.
— Ничего определенного. Смотря, как все сложится.
Барбара, уважавшая право людей на молчание, предпочла не задавать Диди лишних вопросов.
После джакузи Диди решила сделать маску на лицо, похвалив здешнюю косметику из трав, Джуди высказала намерение снова поплавать, на сей раз в уединении крытого бассейна, а Барбара вознамерилась прогуляться в деревню, которую приглядела с балкона.
Едва она вышла на дорогу за пределами территории курорта, как оживленное движение заставило ее сойти на шедшую вдоль обочины узкую тропку, которая, впрочем, оборвалась у автостоянки, откуда, сразу за поворотом, начиналась не разделенная на тротуар и мостовую улица с односторонним движением — единственная торговая улица деревни. По обе ее стороны выстроились магазины. Барбара ускорила шаг: ей приходилось остерегаться транспорта, но это не мешало любоваться на ходу уютными, вымощенными булыжником двориками и окнами расположенных над витринами лавок жилых помещений — в оконных ящиках в изобилии росли живые цветы. Улица представляла собой отрезок автомагистрали Виа Регина, по которой, заставляя пешеходов жаться к стенам, проносились, подпрыгивая на булыжном мощении, автомобили.
Начиная от Банко Лариано, дорога делалась шире и явно шла под уклон. В направлении к озеру Барбара продолжила путь и спустя несколько минут оказалась на заполненной народом центральной площади.
Средоточием всего, что подчеркивалось выложенными на земле концентрическими кругами красного камня, служил большой фонтан с бассейном и ангелочком посередине. На него выходили все балконы местной трехзвездной гостиницы, вокруг него были расставлены столики пиццерий и летних кафе. Усаженный деревьями бульвар вел от площади к причалу, замеченному Барбарой накануне.
Двухярусный фонтан бесспорно представлял собой местную достопримечательность. Венчавший его ангелочек отнюдь не казался бесплотным и непорочным, прежде всего благодаря весьма легкомысленной позе и способу, каковым он изливал воду в чашу фонтана. Широкий парапет бассейна, судя по всему, являлся любимым местом встреч местных жителей. Барбара протиснулась туда и присела на краешек.
Рослый мужчина, обняв за плечи присевшего рядом с ним на корточки мальчишку, учил его обращаться с запущенной в бассейн игрушечной лодкой с мотором и дистанционным управлением, и всякий раз, когда сыну удавалось благополучно провести судно к другой стороне чаши, лицо отца светилось гордостью. Впрочем, он не сердился и когда лодка, в очередной раз стукнувшись о бетонный край чаши, переворачивалась вверх дном.
Толстощекий крепыш раз за разом забрасывал в воду пластмассовую машинку и тут же поднимал истошный крик, требовательно указывая пальцем на то место, где она исчезала. Как ни сердилась мать, ей приходилось разуваться, залезать в чашу и вылавливать любимую игрушку своего чада. Лишь после доброй дюжины повторений подобной сцены мамаша подхватила верещавшего отпрыска под живот, чмокнула в макушку и унесла с площади.
Суденышки, которые Барбара приметила со своего балкона, стояли в заливе, куда вел спуск от площади. Посидев у фонтана, Барбара обогнула его и вышла к узкой, местами прогнившей и провалившейся дощатой пристани, у которой теснились рыбачьи плоскодонки, ялики, шлюпки, резиновые лодки и тому подобные плавательные средства, старые и по большей части нуждавшиеся в ремонте. Между валявшимися на берегу дырявыми корпусами вперевалку бродили тощие пестрые утки. Барбара увидела, как сухопарый старик с седой клочковатой бородой достал из кармана брюк плотно завязанный у горлышка коричневый бумажный пакет, развязал его и поделился содержимым со стоящим рядом юнцом. И тот, и другой принялись разбрасывать сухие крошки, забавляясь видом склевывавших их птиц.
Полюбовавшись вместе с ними на утиную возню, Барбара, ступая по хрустящей гальке, проследовала под двойным рядом лип к самому концу мыса и присела там на жесткую скамейку. С этой, глубоко вдававшейся в воду полоски земли она бросила взгляд на отрезок побережья Комо, лежавший у подножия Альп. Горы громоздились одна над другой, постепенно сливаясь с облаками. Видневшиеся вдали дома теснились между двумя огромными кручами-близнецами. Отсюда, с мыса Равенна, и другие окружавшие озеро города казались еще более живописными и привлекательными. Вода с плеском ударялась о волнолом перед ней и откатывалась назад, снова и снова повторяя это убаюкивающее движение. Барбара чувствовала, что постоянство этого звука, так же как и ритм протекающей вокруг жизни, оказывают на нее целебное воздействие.
Зазвонили колокола. Насчитав семь ударов, Барбара встала и направилась назад, к площади с фонтаном. Пришло время возвращаться в отель к ужину. Неожиданно она поняла, что, как и все окружающие, стала сверять свои действия с церковными колоколами.
Едва настал час ужина, как Барбара, Джуди и Диди явились в ресторан. Метрдотель счел их совместный приход свидетельством успеха его вчерашней дипломатии, и, с преувеличенной радостью воскликнув: «Le nostre tre belle signore americane![10]», проводил их к уже ставшему для них постоянным столику. Вернувшись с меню, он предложил попробовать на выбор несколько блюд вечера и не ушел, а остался рядом, терпеливо ожидая заказа, — они пришли в ресторан первыми, и за остальными столиками гостей еще не было. Дабы не создать у посетительниц впечатление, будто их торопят, метрдотель смотрел не на них, а на видневшееся за стеклянной стеной озеро.