Поход уже начался, когда произошла эта встреча, и священник предстал перед одетым в латы предводителем, окруженным своими сторонниками. Сначала священник передал свои просьбы через переводчика. Затем, когда Эотар проигнорировал их, Герман обругал его. В конце концов Герман вытянул руку, схватил коня Эотара под уздцы и остановил его, а с ним остановилось и все войско. При виде этого, по воле божьей, гнев царя варваров сменился восхищением. Эотар был ошеломлен такой решительностью, проникаясь уважением к силе и достоинству священника. Военная машина была остановлена, оружие было отложено в сторону, и начались мирные переговоры. Отбросив в сторону свое высокомерие, король спешился и вступил в разговор, который завершился не удовлетворением его желаний, а исполнением просьб священника.
Эти события произошли в 446 году. К этому времени Гоар-Эотар уже провел своих аланских рыцарей через сорок лет бурной истории и видел, как они стали смешиваться с местной аристократией Арморики. Великий воин, он ни разу не был побежден в битве. В описываемом событии опытный военачальник проявил достаточно мудрости, чтобы признать боевой дух Германа и от высокомерия перешел к «учтивым мирным разговорам». В данном случае свирепая воинская отвага алан смягчается «учтивостью», и рождается понятие «рыцарской чести» – кодекса воина, который включает в себя такие качества, как скромность и учтивое поведение.
Уже при жизни Герман был чрезвычайно популярной фигурой, и этим объясняется то, как учтиво обходился с ним король алан. Приблизительно в 480 году, к тому времени, когда Констанций написал житие Германа, последний был уже канонизирован, и 31 июля было объявлено днем этого святого. Это значит, что в течение всего артурианского периода рассказ о деяниях Святого Германа, укротителя свирепого короля Эотара, пересказывался проповедниками в Британии и Арморике хотя бы раз в год, 31 июля.
Здесь наконец-то появляется подлинная фигура, отчетливо зафиксированная в истории, король-воин по имени Артур. Всегда первый в бою, всегда во всеоружии, всегда неустанно заботящийся о простом народе, – эти качества оставляют мало сомнений в том, что именно Гоар/Эотар был реальным прототипом того непокорного короля-тирана Артура из сказаний раннего периода. Мы никогда не узнаем, именно ли эта фигура превратится затем в устной традиции в величайшего героя западного мира, хотя, безусловно, это не такое уж трудное дело – приукрасить благие деяния новообращенного короля в вымышленных сказаниях о легендарном короле Артуре.
Однако не имеет большого смысла вести споры в этом направлении, поскольку у нас просто нет других фактов, за исключением тех, которые я сейчас привел в поддержку версии о том, что Эотар является исторической фигурой, прообразом легендарного героя Артура. Достаточно сказать одно: любая личность, которой удалось бесстрашно провести свой народ через четыре невероятно бурных десятилетия V века на чужой земле, останется в памяти. Легенды о подобном величии будут вспоминать и пересказывать из поколения в поколение, особенно среди таких народов, как аланы, которые относились к своим предкам с большим почтением.
Тот факт, что аланам удалось сохранить свои элитные позиции в формирующихся рыцарских обществах средневековой Франции и Англии, создает предпосылки для сохранения в народной памяти и отражения в фольклоре приключений их предков. Возможно также, что именно история алан и стала «источником» артурианских легенд, особенно учитывая то, что у них был замечательный благородный предок по имени Артур.
В истории алан от Адрианополя (378 год) до Гастингса (1066 год) присутствует ряд ключевых моментов, которые, взятые вместе, связывают судьбу алан с появлением легенд об Артуре. Случайные встречи алан со священными реликвиями, такими как сокровища из базилики святого Петра и храма Соломона, напрямую отражены в неоднократных упоминаниях алан в легенде о Чаше Грааль. Неудивительно, что такие легенды, отсутствовавшие в ранних британских версиях артурианского канона, могли появиться только в Арморике. В основе этих легенд лежали приключения отдельных героев, многие из которых были аланами. В более поздний период эти легенды были просто перенесены в артурианский канон. Существовало, например, предположение о том, что Ланселот на самом деле – “L’Alan de Lot” – Алан из долины Лот на юго-западе Франции, где было найдено много аланских захоронений.
Из многих источников мы знаем о том, что аланы поклонялись мечу, и что они сохраняли свои языческие обычаи намного дольше, чем галлы и бритты{153}. В начальных главах рассказывается об этих обычаях, нашедших впоследствии отражение в легендах об Артуре и впервые появившихся именно во французских версиях легенд.
И последнее: тот факт, что аланы сознательно участвовали во всех мало-мальски значимых событиях чрезвычайно бурного периода, кажется совершенно созвучным артурианскому духу. Неслучайно «Будь там, где идет бой, не уклоняйся от него» – это девиз Ланселота, Гавейна, Галахада и самого Артура, и подтверждение этому мы находим везде. То, что очень долго находящийся у власти в это беспокойное время, великий вождь алан звался Гоар, и то, что его имя провозглашалось по всей «артурианской» Британии и Арморике наряду с именем великого воина- святого Dux Bellorum, еще больше подтверждает глубокое переплетение истории алан с сюжетами легенд об Артуре.
Информация об аланах, по крупицам собранная нами, дает возможность по-другому посмотреть на ту часть артурианского цикла, который относится к Чаше Грааль. В четвертой главе я отмечал неоднократное упоминание мужчин и женщин с именами, производными от имени «Алан» в связи с Чашей Грааль. В данной главе мы убедились в том, что эта связь основана на исторической правде, так как в 410 году аланы приняли самое активное участие в вывозе из Рима награбленных священных реликвий.
В разделе «Вульгаты» (окончательная французская версия всего артурианского канона), посвященном походу рыцарей за Святым Граалем, говорится о Чаше, которую увез Алан Толстый в «чужую землю» – Тегге Foraine. (Сами имена указывают на то, что действие происходит во Франции, хотя рассказ далее определяет место Terre Foraine в южном Уэльсе.) Там Алан встречает небольшой народ, который ничего не умеет делать, кроме как возделывать землю. Их правитель, Калафес, был поражен проказой. Люди, которые привезли Грааль, предлагают излечить его, если он примет их обычаи и будет поклоняться Граалю. Калафес соглашается и начинает строить замок, куда собирается поместить Грааль. Он также предлагает руку своей дочери брату Алана. Свадьбу играют в день помещения Святого Грааля в замок, и жених с невестой становятся коронованными королем и королевой Terre Foraine. Народ приносит им присягу на верность. Калафес проводит ночь после пиршества в зале, в которой находится Грааль, и подходит к Священной Чаше чересчур близко. Вдруг появляется воин в огненных доспехах и поражает Калафеса копьем, пронзающим его чресла. В ту же ночь дочь Калафеса зачинает сына – наследника аланского престола.
Мне представляется, что это иносказательный рассказ о расселении алан в Галлии. Более того, основные темы и события являются характерными только для алан, и никак не для кельтов или германцев. Они, эти степные рыцари, вместе со своей Священной Чашей прибывают верхом на лошадях в край мирных землепашцев, которые соглашаются принять их господство. Аланы тотчас же входят в родство с правящей династией, взяв себе в жены дочь правителя. Потом они отстраняют от власти стареющего местного правителя, оскопляя его и принуждая к отречению от престола. В данном случае налицо отсутствие уважения к мудрости старших, чего можно было бы ожидать в кельтской или германской легенде. Как только силы правителя пошли на убыль, его просто незамедлительно устранили. Точно так же исчез Гоар в 450 году после сорока четырех лет правления аланами в Галлии.