Это дало возможность Аспару удерживать фактическую власть в течение почти двух последующих десятилетий, пока в 467 году умершего Маркиана не сменил Лев. Хотя Лев был также выбран Аспаром, позднее новый император решил выйти из-под контроля алан. Лишь только до него дошли слухи о планах вандало-аланского царя Гейзериха вторгнуться в Александрию, Лев решил не упустить возможности избавиться одним ударом и от Аспара, и от африканского вандало-аланского государства.
Из осторожности он не взял в поход никого из семьи Аспара (он не подозревал, что начальник экспедиции Василик был подкуплен Аспаром). Римляне были разбиты, аланы вновь укрепились и в Константинополе, и в Африке, а Льву так и не удалось обрести самостоятельность. Вынужденный выдать свою дочь замуж за сына Аспара, Лев возвел своего нового зятя в ранг цезаря. Выждав немного, он вновь перешел к решительным действиям. По его приказу во дворце евнухи убили Аспара и его сыновей. За это жестокое деяние его прозвали мясником, однако цель Льва была достигнута: господству алан в Восточной Римской империи пришел конец.
Аланы смогли добиться такого потрясающего могущества по двум причинам. Во-первых, они были весьма искусны в ведении как войн, так и дипломатических переговоров. Во-вторых, они были всегда готовы предложить могущественному союзнику то, чего тому не хватало в данный момент. Кроме того, они были чужды ксенофобии, поэтому охотно вступали в смешанные браки, если это сулило им выгоду. Многие аланы были женаты на дочерях могущественных германских вождей и римских аристократов, и предполагают даже, что у Аспара было три жены: одна – аланка, другая – германка третья – римлянка. Хотя убийство Аспара и его сыновей закрыло целую главу аланской истории, сложившаяся система смешанных браков означала, что аланская кровь продолжала влиять на возникающий византийский мир.
Но вернемся к холодной зиме начала 407 года. Те аланы, которые предпочли грабежу переговоры о разрешении жить в империи, находились под предводительством царя Гоара. Римские военачальники, ответственные за охрану северной границы были потрясены той легкостью, с которой она нарушалась, и решили привлечь вновь прибывших варваров для создания новой оборонительной линии. Поэтому, когда Гоар начал переговоры, благоприятный ответ последовал незамедлительно. Аланов расселили на широкой полосе земли в Северо-Западной Галлии, приблизительно в том месте, где сейчас находится Лангр, к северу от Вердена, затем на западе, севернее Реймса и Суассона, до самого Арраса в Пикардии. Этот ряд поселений создавал эффективную дополнительную линию обороны на случай, если франки и бургунды не смогут сдержать дальнейшее наступление враждебных германцев или степных кочевников на берегах Рейна.
И снова аланы были расселены в качестве «гостей» местной франко-римской аристократии, которая общалась с ними на равных. Щедрые условия, предложенные римлянами, срабатывали, и, если не считать незначительного эпизода, когда Гоар примкнул к мародерствующим вестготам в бесплодной попытке привести к власти своего собственного марионеточного императора, аланы под началом Гоара оставались преданными защитниками Империи.
В 442 году римляне, решив еще больше привлечь на свою сторону Гоара, предложили ему расширить свои территории, прибавив к ним большой участок земли вокруг Орлеана и к северу от него. Они поставили перед собой цель использовать алан для того, чтобы разделить мятежных багаудов, бретонцев Арморики{138} на две группы к востоку и западу от алан, а заодно и для того, чтобы сдерживать любые попытки вестготов распространиться на север. Римский полководец Аэций{139} приказал землевладельцам этого региона сотрудничать с аланами, но многие отказались делать это. Тогда Гоар просто изгнал противящихся и захватил все их земли. Его аланы, таким образом, стали первыми варварами-землевладельцами в Галлии, а свою столицу Гоар перенес в Орлеан{140}.
Теперь Гоар стал действительно самым могущественным человеком в Арморике, области Франции, которая впоследствии неоднократно становилась местом действия всех французских версий легенд об Артуре{141}. И все это происходило во время, только на одно-два десятилетия отстоящее от предположительной даты рождения короля или военачальника по имени Артур, который считался среди своих последователей великим рыцарем, проплывшим по морю из Арморики.
В 446 году жители Арморики взбунтовались против империи, и римляне обратились к Гоару, чтобы тот подавил восстание. Сообщается, что как только Гоар выдвинулся в путь для усмирения восставших, верхом и в полном вооружении, ему навстречу вышел епископ Герман{142}, умолявший его не уничтожать жителей Арморики. Герман имел репутацию человека, способного умиротворять свирепых алан. Гоар дал ему время для поездки в Равенну, чтобы убедить Аэция, командующего войсками на западном направлении, отменить свой приказ. Но отмены приказа не последовало, и к 450 году Гоар подавил восстание{143}.
Гоар правил аланами в Галлии сорок четыре года. Он был уже не молод, здоровье его пошатнулось. Очевидно, сразу после кампании 450 года его быстро заменили молодым Сангибаном. Следуя своим давним традициям, после того как их великий правитель переставал быть командующим на поле брани, аланы никогда больше о нем не упоминали. Никаких благодарственных речей, даже на похоронах – просто молчаливое забвение.
История, однако, стремительно неслась вперед, и в 451 году римляне вновь обратились к аланам за помощью. Гунн Аттила пересек Рейн, и его воины с легкостью разбили передние рубежи обороны. К концу года Аттила осадил алан в Орлеане, и все, что Сангибан мог сделать перед лицом бешеной атаки гуннов – это укрепиться в городе.
Когда аланы были уже готовы сдаться, город был спасен Аэцием и мощными силами вестготов, которые оттеснили Аттилу{144}. Освобожденные аланы затем примкнули к объединенным римско-готским войскам и отправились преследовать Аттилу. Последовавшая битва на Каталаунских полях спасла всю Западную Европу от господства гуннов{145}. Аэций разместил контингент алан в центре, прямо напротив первоклассной конницы Аттилы. Римляне сформировали правый фланг, заняв возвышенность, в то время как готы были выстроены на левом фланге. Когда обе противоборствующие стороны столкнулись, аланы приняли на себя основной удар атакующей конницы гуннов, но не дрогнули. Римляне отразили наступление на своем фланге, аланы продолжали удерживать центр, а готы развернули левый фланг и обратили гуннов в бегство.
Годом позже Аттила снова напал на Галлию, и вновь потерпел поражение. Традиционно эта победа приписывается вестготам, но внимательное изучение исторических хроник обнаруживает, что эта победа была добыта аланами. Летописец Иордан свидетельствует:
Торисмод (король вестготов), выгнав отряд гуннов с помощью алан, отправился в Тулузу, не потеряв ни одного из своих людей.
То были действительно великие свершения – прекрасный материал для мифотворчества. Как было не воспеть славу героям! Место действия этих событий – континентальная Западная Европа, самое сердце артурианского мира. Время действия фактически то же самое, когда, как считается, жили и сражались по всей Британии и Арморике Артур и его рыцари. А за 50 лет до этого главные действующие лица – наши великолепные всадники – скитались по степям со своими шатрами, кибитками, волшебными мечами, священными чашами и своим высочайшим мастерством конного боя. Сейчас, когда вокруг них рушилась Римская империя, эта элита землевладельцев была способна играть главную роль в формировании возникающего средневекового мира.