Были сформированы бригады строителей. Для начала следовало возвести самые простые дома, чтобы перезимовать. Эти постройки, напоминающие жилища индейцев, получили название «английские вигвамы». В землю втыкали три тонкие жерди, концы которых сверху сгибали и связывали вместе. Чтобы конструкция была жесткой, к вертикальным стойкам привязывали горизонтальные распорки. С одной стороны дома находилась дверь, с другой — очаг. Внутри — только грубо сколоченный деревянный стол и скамейки. Крышу покрывали корой или тростником.

Женщины покрепче по утрам работали в поле, а во время отлива собирали на берегу съедобных моллюсков. Остальные ухаживали за детьми и больными под руководством мистера Скелтона, священника, который, кроме того, отвечал за ежедневное распределение провизии.

Мистер Хиггинсон, второй священник, должен был молиться и готовить воскресные проповеди, уча поселенцев служить Богу и поддерживать друг друга.

Каждое утро колонисты собирались вместе и распределяли работу на день, в полдень они обедали, а затем трудились до четырех часов пополудни. Остаток дня они могли провести со своими близкими.

Когда 2 июля в порт на двадцать дней позднее «Арбеллы» наконец-то вошел «Толбот», работы были уже в разгаре. Первого июля пришли два корабля из второго каравана, «Мэйфлауэр» и «Вейл». Шестого июля благополучно прибыли остальные суда.

Вскоре сбылось пророчество Винтропа, который предрек, что кому-то неизбежно предстоит умереть. В день прибытия «Толбота» во время рыбной ловли утонул один из сыновей Винтропа, Генри. В августе заболела и умерла леди Арбелла; месяц спустя скончался ее муж, Айзек Джонсон. Переселенцы тяжело переживали их смерть.

А вот Нелл неожиданно пошла на поправку. С корабля она перебралась в один из английских вигвамов в Бостоне, где разместили больных. Девушка чувствовала себя все лучше, она начала понемногу вставать, ее бледная кожа порозовела. Когда прибыл «Толбот», Дженни и Энди сидели у постели Нелл. Дверь распахнулась, и на пороге появились Дэвид и Джеймс Куперы. Отец и сын сразу заполнили собой всю хижину. Им сказали, что Нелл при смерти. О том, что Энди Морган тоже отправился в Новую Англию, они не знали. Сапожник был удивлен, а Джеймс взбешен.

Молодой человек вышел вместе с Куперами наружу и рассказал им, как он попал в Новый Свет. Джеймс заявил, что Энди должен вернуться в Англию на «Лайоне», когда судно поплывет назад за продовольствием. Однако отец оборвал сына, заявив, что Господь знает, что делает, и если Энди оказался в Массачусетсе, значит, на то Божья воля. По его тону Энди почувствовал, что он тоже не в восторге от встречи, но понимает, что тут уж ничего не поделаешь. Джеймс остался при своем мнении.

Среди вновь прибывших оказались еще двое, у кого имя Энди Моргана не вызывало восторга, — Маршалл и Мэри Рамсден. Они стали мужем и женой. Когда Энди познакомился с ними в Колчестере, Мэри носила фамилию Седжвик, а Маршалл был молодым идеалистом, печатавшим пуританские памфлеты. На их щеках отчетливо виднелись клейма, выжженные по приговору суда. Чтобы скрыть отсутствие одного уха, Маршалл отпустил волосы. Нельзя сказать, что они встретили Энди враждебно, но и дружелюбия на их лицах не наблюдалось. Они молча развернулись и пошли в другую сторону.

Теперь Энди уже не так сильно сердился на Бога. Казалось, Он прислушался к его молитвам. Нелл начала выздоравливать. «Толбот» благополучно доставил жителей Эденфорда на берег залива Массачусетс. И хотя само поселение едва ли оправдало их ожидания, с каждым днем жизнь становилась лучше, совместная работа сплачивала колонистов, способствуя их духовной близости.

Энди трудился как заведенный. Каждый день юноша гнул спину на отведенном ему участке, а после четырех часов вечера, когда рабочий день подходил к концу и менее трудолюбивые колонисты отправлялись домой или просто беседовали, сидя под деревом для собраний, он, не дожидаясь, пока у бригады строителей дойдут до этого руки, строил вигвам для Дженни и Нелл. Молодой человек так старался, что обратил на себя внимание не только других поселенцев, но и индейцев из племени пекотов[97], которые откровенно потешались над его усердием.

Трое из них регулярно приходили понаблюдать за работой колонистов. Обычно они стояли на опушке леса, указывая на хлопочущих поселенцев пальцами, и смеялись. Поскольку Энди трудился дольше всех, он стал основным объектом насмешек. Энди старался не обращать внимания на своих соотечественников. Молодой человек знал, что среди англичан он пользуется дурной славой: молва о его прошлом приплыла вместе с «Толботом». Однако он не мог понять, что так забавляет индейцев. Они смеются над его внешностью или над тем, как он работает? Может, он делает что-нибудь не так?

Основная работа была уже закончена: он прочно установил три жерди, согнул и крепко связал их сверху. Установил и дверную коробку, а внутри дома сложил каменный очаг с дымоходом из деревянных брусков и палок. Индейцы показывали пальцами на плоды его трудов, веселясь от души. Руками они делали непонятные круговые движения.

Наконец терпение Энди лопнуло. Взяв палку, он направился к пекотам. Те перестали смеяться. Мужчины, сидящие под деревом для собраний, внимательно наблюдали за юношей. Среди них был и Винтроп, который пришел разузнать, каково настроение колонистов. Пройдя примерно половину расстояния, отделявшего его от индейцев, Энди положил палку на открытую ладонь и, балансируя ею в воздухе, помахал им свободной рукой.

— Послушайте, — громко сказал он, — если я делаю что-то не так, покажите, как нужно.

Индейцы смотрели на него с опаской.

Энди снова сделал приглашающий жест:

— Покажите, как надо.

Индейцы не шелохнулись.

Энди сделал еще несколько шагов в их сторону. Индейцы отступили к лесу.

— Не уходите! — попросил Энди и снова помахал им рукой. — Помогите мне. Покажите, как надо.

Энди медленно приближался к индейцам. Он услышал, как один из сидящих под деревом довольно громко сказал:

— Болван! Ведь допрыгается, его убьют!

Мужчины вскочили на ноги.

Когда Энди подошел еще ближе, два индейца укрылись в лесу, а один остался стоять на месте. Энди протянул ему палку на открытой ладони.

Индеец посмотрел на палку, потом перевел взгляд на Энди. После этого он протянул руку и взял палку. Энди улыбнулся и кивнул. Указывая в сторону вигвама, он сказал:

— А теперь покажи, как нужно.

Индеец оглянулся на своих товарищей. Они с напряженным вниманием наблюдали за ним из леса.

Энди сделал несколько шагов в сторону вигвама и жестом пригласил индейца с палкой следовать за ним. Индеец посмотрел на палку, на вигвам и пошел за Энди.

Когда они приблизились к строению, Энди указал на дымоход и повторил странные круговые движения, которые делали индейцы, потешаясь над ним. Индеец с палкой кивнул и засмеялся, он ткнул пальцем в дымоход, тоже сделал круговое движение рукой и снова засмеялся.

Энди пожал плечами, показывая, что не понимает.

— Что я должен делать? — спросил он.

Индеец не ответил.

Энди указал на палку, затем на самого индейца и, взяв его за руку, подвел к строению. Тот, похоже, понял, чего от него хотят. Несколько минут он ходил вокруг вигвама, внимательно изучая его. Взявшись за одну из поперечных жердей, он подергал ее, испытывая жилище на прочность. Потом он обошел вигвам и подергал поперечные жерди с другой стороны. Пара поперечин упала на землю. Индеец привязал их снова (не так, как это делал Энди), и опять подергал вигвам. Теперь жерди держались крепко.

Опустившись на четвереньки, он сунул голову в каменный очаг и посмотрел вверх, в направлении дымохода. Обследовав дымоход, он вытащил голову, улыбнулся и сделал круговое движение руками.

— Огонь… — догадался Энди. — Дымоход может загореться.

На этот раз индеец взял его за руку и повел на берег реки. Там они набрали глины, и пекот показал Энди, как нужно обмазать дымоход изнутри. Переселенцы знали, что это необходимо, однако делали это не всегда и далеко не так тщательно, как индеец. Пекот помог Энди обмазать дымоход глиной не только внутри, но и снаружи.