Оглянувшись по сторонам еще раз, Джессика убедилась, что Касим так и не появился. Больше ждать она не могла. Девушка позвонила и принялась ждать.
Дверь распахнулась, на пороге стоял Гэмбл, приземистый, лысый, обрюзгший человечек. На нем были только носки и очки с толстыми стеклами. Самым значительным во всей его фигуре был член, находящийся в возбужденном состоянии, подумала девушка…
— Все ясно, мистер Гэмбл, — она повернулась, чтобы уйти.
— Нет, п-подождите! — накинув халат, он бросился за Джессикой, умоляя:
— М-м-мне очень ж-жаль! В самом деле! Просто — вы м-меня неправильно п-поняли — это моя слабость…
Девушка продолжала идти, размышляя, удастся ли ей поймать такси, когда Гэмбл догнал ее и заглянул в лицо:
— М-м-мне п-просто необходима помощь!
Джессика оттолкнула его в сторону, от чего халат на нем распахнулся, и поспешила дальше.
Гэмбл следовал за ней, как щенок, отчаянно пытаясь удержать ее.
— Это не меняет т-того ф-факта, что я знаю, к-кто делает эти ужасные в-вещи.
В Гэмбле была какая-то детская непосредственность, он походил на толстого мальчишку, который так и не повзрослел.
— Я здесь не для игр и развлечений, Гэмбл, — резко оборвала его Джессика, идя вдоль улицы.
— Он управляет ф-фургоном, с-серым ф-фургоном, — в отчаянии закричал Гэмбл. — Л-любит к-к-классическую музыку!
Услышав это, девушка невольно остановилась.
Она уже почти молила Бога, чтобы звонок Гэмбла оказался обычным розыгрышем, одним из тысяч, которые сыпались на головы бедных полицейских практически по поводу каждого сложного дела. А еще Джессике хотелось, чтобы он оказался прав, и от этого в душе ее нарастало смятение. Она была вовсе не уверена, что ей хочется встретиться лицом к лицу с Учителем, человеком, работу которого она так много дней и ночей изучала в лаборатории и операционных для вскрытия, человека, пославшего ей письмо, написанное кровью, и звонившего в лабораторию. Если Гэмбл обычный мошенник, ей нужно немедленно уйти, и хорошо, что она приехала без полиции и не выставила себя в глупейшем положении. Но если у Гэмбла действительно есть подозрительный сосед? Что, если в словах этого ублюдка есть доля правды? Она сможет доказать, Ловенталь действовал не в одиночку, его смерть инсценировали, чтобы ввести в заблуждение полицию, и этот последний шаг, предпринятый убийцей, не что иное, как очередной шахматный ход в его смертельной игре. Возможно, Гэмбл — мошенник, но он может указать ей место, где живет безумец которого они ищут.
Если удастся вытянуть из Гэмбла информацию, она сможет позвонить и получить необходимое подкрепление полиции. Джессика прекрасно сознавала, приехав сюда одна, она нарушила одну из наиболее священных заповедей ФБР. Но ведь она должна была встретиться здесь с Касимом?
— Вон т-там стоит ф-фургон, совсем недалеко, — продолжал уверять ее Гэмбл.
Заглянув в этот фургон, она, возможно, смогла бы доказать Отто и всем остальным свою правоту — вампир-убийца все еще жив.
— Н-ну, п-пожалуйста, раз уж в-вы все равно с-сюда п-приехали. Не обращайте в-внимания на м-мои н-н-недостатки. Я б-болен, но я не с-сумасшедший. Я знаю, это он.
— Отведите меня к фургону, — решилась, наконец, Джессика.
— О, с-с-слава Богу?!
Прямо из машины, мчащейся к дому Матисака, Бруэр передал по рации всем полицейским участкам города об исчезновении доктора Джессики Коран и приказал немедленно докладывать ему любую информацию о ней. Он дал описание Мэтью Матисака, его адрес и упомянул о транспорте, которым тот управляет: светло-серый фургон, на одной стороне которого, со стороны водителя, имеется знак компании по поставке медицинского оборудования «Бэлю-Сторк», в общем, всю информацию, которая значилась в карточке, данной боссом Матисака.
К жилищу предполагаемого вампира они добрались довольно быстро. Дом ничем особым не отличался и выглядел так же, как все остальные дома в этом квартале. Это можно было сказать обо всех старых районах города, где кирпичные дома походили друг на друга, как близнецы. Лужайка перед домом Матисака, однако, заросла и казалась неухоженной. Краска на двери облупилась, а кирпичная кладка стен нуждалась в ремонте. Общее впечатление было весьма мрачным, даже с оттенком тревоги.
Как только они подъехали к дому Матисака, из соседнего дома вышел старик, собака которого угрожающе зарычала на агентов ФБР. Старик закричал на них:
— Что вы там делаете? Убирайтесь отсюда, или я вызову полицию!
Баутин пытался заглянуть в гараж, в то время, как Бруэр ковырялся в дверном замке.
— Фургона нет, — сказал Баутин. — Похоже, он уехал.
— Что здесь происходит? — передавался сосед.
— Это дело полиции, сэр! — рявкнул Бруэр через плечо. Потом повернулся к Баутину: — Если его здесь нет, Отто, возможно, Джессике ничего не угрожает.
— Он всегда убивает на определенном расстоянии от своего дома, — возразил Баутин.
— В таком случае, мы должны спрятать машины и установить за домом наблюдение. У нас нет другого выхода, Отто.
— Мы должны проникнуть внутрь. Может быть, в этом логове мы найдем что-нибудь, что поможет установить, где он сейчас.
— Мы не имеем права входить в дом, Отто.
— У нас есть на это причины.
— Это могло бы сойти нам с рук, если бы с нами были представители городского полицейского управления, но мы всего лишь агенты ФБР.
— Эй, вы, двое, вы хоть понимаете, что собираетесь делать? — спросил сосед, который подошел к ним.
— Окажите нам услугу — зайдите в свой дом и не выходите оттуда, сэр, — официальным тоном ответил Бруэр. — Мы — агенты ФБР.
— В самом деле? ФБР? Вы серьезно?
Бруэру хотелось сравнять старого идиота с землей, но вместо этого он показал ему свой значок и удостоверение.
— Это вас удовлетворяет?
— Господи спаси, что же такого натворил Матисак?
— Пожалуйста, сэр, возвращайтесь домой и не создавайте никакой паники, когда мистер Матисак вернется.
— Но он вернется только через несколько дней.
— Откуда вам известно?
— Он сам сказал мне. Обычно, когда он нагружает свой фургон, все знают, что он уезжает на несколько дней.
— Мы войдем в этот дом! — вскричал Отто, разбивая окно и рывком отодвигая в сторону портьеру.
Как только Отто ступил в темноту дома, он почти явственно ощутил его гнетущую атмосферу, давящую своей тяжестью, словно те тяжелые портьеры, которые он отодвинул. В этом доме, окутанном зловещей тьмой, воздух был тяжелым и спертым, ощущалось и что-то еще, непонятное, неуловимое и отвратительное, делающее этот дом похожим на логово хищного зверя. Медленно ступая, Отто невольно подумал, что здесь есть кто-то еще, кто-то живой, или не совсем живой, и на какой-то миг испугался самого худшего — найти здесь Джессику, висящую вверх ногами в лабиринте этого мрачного маленького замка, испугался, что убийца выкачал из нее кровь, как из всех остальных жертв, которых подверг своим страшным пыткам. Отто с ужасом представил, что сейчас вспыхнет свет, и он увидит тело Джессики, из горла которой будет торчать смертоносное орудие Матисака.
Позади себя он слышал проклятия Бруэра, который никак не мог найти выключатель, но вот, наконец он его нащупал, и комнату осветил тусклый свет. Лампочка, должно быть, была выкрашена и давала странный красноватый отблеск. От нее к тому же исходил какой-то непонятный запах.
— Что за чертовщина, чем это воняет? — воскликнул Бруэр.
Отто был слишком взволнован, чтобы обращать на это внимание. Зажав в руке пистолет, он двинулся по коридору. Хотя Отто и был уверен, что дом пуст, его рука, сжимавшая пистолет, дрожала. Бруэр прав. В доме явно чем-то воняло, чем-то прогорклым и неприятным.
— Слава Богу, — прошептал Бруэр за его спиной.
— В чем дело? — отозвался Отто.
— В этих проклятых лампочках.
— Что ты имеешь в виду?
— Они… они выкрашены в красный цвет, Отто.
И тот сразу же понял, чем это пахнет. Пахло запекшейся кровью. Эта мразь красила кровью лампочки, чтобы комнату заливал приглушенный красный свет. Замечание Бруэра заставило Отто отвести взгляд от коридора, по которому шел, но внезапно услышав шум, он резко развернулся и выстрелил. Выстрел вмазал в стену большого черного кота, из раны которого сразу же хлынула кровь.