Однако возраст Ифалука не исчисляется миллионами лет. Мы знаем, что во время сравнительно недавних (с геологической точки зрения) ледниковых периодов уровень океана сильно менялся: когда континентальные льды надвигались, они как бы забирали воду у моря, а когда отступали — вода вновь освобождалась. Низменный Ифалук, вероятно, еще несколько тысяч лет назад был полностью под водой. Таким образом, все растения и животные, которые на нем встречаются, должны были каким-то путем попасть сюда за следующий период времени.
С этой точки зрения растения и животных легко разделить на три группы: одни из них проникли на Ифалук естественным путем, другие были сознательно привезены человеком, а третьих люди занесли случайно. Я попытался классифицировать все сто девятнадцать видов растений по трем группам, но оказалось, что это не так просто сделать. Тридцать два вида, «окультуренные» в древности, явно были специально завезены сюда. Такие растения, как бессемянные хлебные деревья и различные виды бананов, фактически утратили способность размножаться без помощи человека и стали полностью от него зависеть.
Однако есть растения, которые трудно с уверенностью отнести к какой-нибудь группе, и самое загадочное из них — кокосовая пальма. Сейчас это дерево повсеместно встречается на тропических побережьях, но никто не может, в частности, с уверенностью сказать, происходит ли оно из Старого или Нового Совета. Кокосовые орехи могут долго сохраняться в морской воде, но их также может перевозить с собой человек, и их культивируют повсюду на тропических берегах. Конечно, кокосовые пальмы найдены и на многих необитаемых островах; но нельзя исключать того, что на них когда-то высаживались люди, посадившие эти деревья.
Кроме того, во многих случаях трудно установить, что же имело место: случайный перенос растения человеком или же естественное его распространение. Многие растения могут благодаря своим природным свойствам проникать почти всюду; это споры или семена, которые переносятся на большие расстояния ветром или на перьях и лапках морских птиц, или, поскольку они способны сохраняться в соленой воде, океанскими течениями. Такие растения составляют основную часть прибрежной флоры всех островов, разбросанных в тропических областях Тихого океана. Другие растения, особенно огородные сорняки, явно следуют за людьми как непрошеные спутники. Однако я не в силах решить в каждом отдельном случае, что же было в действительности. Мне кажется, что около трети всех растений Ифалука попало сюда естественным путем, треть завезена преднамеренно, а остальные занесены человеком случайно.
Животный мир океанических островов (если не говорить о птицах) очень скуден, что вполне объяснимо. Тихоокеанская крыса перебралась на Ифалук вместе с человеком, как говорится, без приглашения, а люди в свою очередь завезли сюда кошек и индийских варанов, чтобы уничтожать крыс. Свиньи, куры, собаки и кошки — вот и весь список завезенных на остров животных. Ползающие повсюду мелкие ящерицы, по-видимому, прибыли в качестве непрошеных пассажиров на океанийских каноэ.
Что касается насекомых, то о них, как и о растениях, трудно сказать, каким образом они попали сюда. На Ифалуке всего два вида бабочек, причем бабочки эти хорошо летают и распространены по всей Микронезии; стрекозы тоже добрались до Ифалука главным образом собственными силами. Но большое число разновидностей докучливых мух, как мне кажется, проникло на Ифалук вместе с людьми на каноэ.
Насекомых на Ифалуке затмили раки-отшельники, бесчисленные полчища которых ползают по всему острову. Мы предполагаем, что они выполняют здесь роль «мусорщиков» вместо насекомых. Поскольку последние до Ифалука не добрались, крабы-отшельники выползли из моря на сушу и, не найдя конкурентов, быстро размножились.
Однако я начал писать о растениях, а не о насекомых или раках-отшельниках. Все ифалукцы — хорошие садоводы и огородники, они с удовольствием достают семена новых растений и пытаются выращивать их на своем атолле. Особенно отличалось хозяйство Буэннау, на плантациях которого росли самые разнообразные растения. Я думаю, что у нас в Америке женщины хозяйства Буэннау были бы председательницами местных клубов садоводов. Эти дамы добры и общительны, они разрешили нам взять для коллекции черенки разводимых ими редких растений.
Постепенно, по мере того как расширяли исследования и пытались составить карту распространения различных видов растений на атолле, мы пришли к заключению, что человек был подлинным творцом зеленых насаждений острова. Пожалуй, это даже неизбежно в условиях, когда двести шестьдесят островитян живут на участке земли площадью в полмили.
Я вовсе не хочу сказать, что вся территория атолла была под обработкой. Ифалукцев, например, не интересовало, что растет на северной оконечности Фаларика или вдоль гребня коралловых глыб. Но даже в таких случаях определить общий характер растительности можно было только с учетом человеческой деятельности (или ее отсутствия). Преднамеренное вмешательство человека (вырубка «нежелательных» деревьев, выборочное использование «желательных» и посадка таких растений, как хлебное дерево и кокосовые пальмы) наблюдалось почти на всей территории острова, и об этом нельзя было забывать.
На основе аэрофотоснимков, дополненных нашими исследованиями, мы могли установить общую картину использования земли на атолле. Но нам хотелось иметь более точное описание отдельных участков, отобранных нами в качестве образцов. Одним из таких участков была тропинка, которая пересекала Фаларик почти по прямой линии, проходя мимо сарая для каноэ хозяйства Фан Ни Ва, расположенного на берегу лагуны примерно посередине острова. Вдоль этой тропинки были вырыты четыре колодца для исследований Арноу. Мы ломали голову, каким образом составить «профиль» растительного покрова.
Мне хотелось составить таблицу, которая показывала бы высоту деревьев в различных местах, густоту зарослей и тому подобное, но после первой попытки я понял, что это неосуществимо. Дон подал более подходящую идею; мы могли разделить тропинку на двадцатиметровые отрезки, а затем перечислить растения, встречающиеся на каждом из них, пометив степень их распространения. Мне пришлось «вырабатывать» метровый шаг (как нам не хватало стального метра!). Я справился с этой задачей посредственно — длина тропинки от берега до берега составляла триста пятьдесят моих шагов, действительное же ее протяжение, как показывает карта, равнялось тремстам шестидесяти метрам.
Итак, я старательно вышагивал метровыми шагами по тропе, и через каждые двадцать шагов мы вешали ярлычок на ближайшее дерево. Затем Дон и Яни проходили по участку еще раз, тщательно записывая местные названия всех встречающихся по обе стороны деревьев и других растений. Вдоль тропы росло пятьдесят два различных вида растений — значительная часть всей флоры атолла. Впоследствии, когда мы пытались перевести местные названия на язык ботаники, выяснилось, что у нас нет образцов двух видов растений; поэтому нам не удалось установить их научные названия. Мне хотелось бы знать, сколько еще растений мы пропустили: до чего же трудно получить полный их перечень даже на таком маленьком клочке земли, как атолл Ифалук.
Начиная от внешнего, океанского, конца тропы гребень за пляжем был покрыт густыми зарослями растений, способных рассеивать семена и споры на далекие расстояния и противостоять соленым брызгам, которые попадают на них, при сильном ветре. Эти прибрежные заросли состояли примерно из тех же растений, которые встречаются повсюду в западной части тропической зоны Тихого океана: из невысоких деревьев, таких, как Messerschmidia, Sceavo-la и Pisonia, тощих высоких панданусов, нескольких видов папоротников и трав, опутанных солевыносливыми ползучими лианами вроде береговых вьюнков, посылающих длинные, гибкие отростки на пустынный берег.
Со стороны океана атолл круто поднимается от пляжа на высоту десять-пятнадцать футов над уровнем моря (в пятнадцати-двадцати ярдах от границы зарослей). Этот гребень, образовавшийся из коралловых глыб, нанесенных сюда в течение многих веков штормами, — самая высокая часть атолла. В том месте, где шла тропа, гребень имел в ширину около десяти ярдов; затем тропинка снова спускалась в густую тень леса, который покрывал всю центральную часть острова. Лес, на первый взгляд казавшийся довольно-таки диким, состоял главным образом из хлебных (несомненно посаженных человеком) и других полезных деревьев. Это — бундоки, но бундоки, контролируемые человеком.