Иван рылся в этих бумажных залежах, как кладоискатель. Поскольку сокровища не попадались, это занятие довольно быстро ему наскучило. Гайкин убрал документы на полки и достав из своего рюкзака необходимые заготовки, принялся мастерить очередную зажигалку.

Когда работа была почти завершена, внезапная мысль растревожила Ивана. «А где же список членов партии? Он мне ни разу на глаза не попадался».

Отставив в сторону незавершенный газовый прибор, слесарь еще раз внимательно перебрал пухлые папки. В одной из них он и обнаружил искомый документ.

– Так, так, так! Посмотрим, – рассуждал вслух председатель партии, – всего семнадцать с половиной тысяч членов партии. Так, так, смотрим. Абрикосов Леонид Дмитриевич – предприниматель. Авдеев Игорь Карпович – предприниматель. Ну-ка, дальше. Аверин Александ Николаевич – директор малого предприятия. Это что же такое? А ну-ка! Большакова Ольга Вячеславовна – предприниматель! Бровин Андрей Евгеньевич – коммерческий директор. Как же это?! Воронов Альберт Петрович – предприниматель. Не может быть!! Горбунов Михаил Викторович – предприниматель!.. Это что же получается? Егоров Олег Сергеевич – председатель правления банка. Колодин Петр Семенович – предприниматель… Предприниматель, предприниматель, управляющий, директор фирмы… Ягодина Ксения Ивановна – предприниматель. Это что же за «рабочая» партия?!! В ней же ни одного рабочего нет! Галина!!

В кабинет гордо вошла секретарша.

– Я вас слушаю, Иван Иванович.

– Галина! Как это понимать?!

– Что именно, Иван Иванович? – невозмутимо спросила женщина.

– В нашей партии нет ни одного рабочего!

– Как же ни одного? А вы?

– Я? Да, я – рабочий. Но остальные же – буржуи!

– Не буржуи, а предприниматели – давайте придерживаться официальной терминологии.

– Так я же хотел за рабочих биться! За ребят, за своих! А эти жулики московские мне к чему?!

– Почему же жулики?

– Богатые и жулики, это – две стороны одной медали. Где-то я такое слышал. В такой партии я состоять не буду. И избираться от нее не хочу.

– Но как же, Иван Иванович, мы же на вас надеялись…

Но все было решено. Иван собрал свой рюкзак, завернул в газету робу и провожаемый удивленными взглядами бывших единопартийцев, покинул штаб-квартиру.

Глава 16

Покинув душную штаб-квартиру в не лучшем настроении, Иван, выйдя на свежий, пахнущий яблоками, воздух, задумался. Маловероятно, что интеллектуальное будущее страны было хоть как-то связано с Гайкиным, но размышлять столица его уже научила.

«Вот же гады! Дурят народ! Пропечатать бы их где-нибудь», – злился про себя слесарь. Потом пошли мысли, больше привязанные к ближайшему будущему.

«А мне-то что теперь делать? Куда идти? Поеду к Герарду, а там посмотрим».

Весна бесчинствовала на улицах Москвы. Вот – вот должно было подойти лето, и маю было необходимо основательно прогреть дома и улицы, чтобы нестыдно было передавать город собрату июню.

Солнце слегка разогнало грустные мысли Гайкина, и тот, даже попробовав слегка насвистывать, пошел к станции метро.

Приехав в Медведково, Иван после небольшой прогулки вошел в знакомый дом.

Дверь ему открыл дядя.

– Иван, здравствуйте! А Герарда нет. Он на работе.

– На работе?! – слесарь удивился так сильно, что ему стало даже как-то неловко.

– Да, на работе.

– А где?

– Он в цирк устроился. Я вам адрес напишу.

Иван взял бумажку и вышел во двор.

«Вот так вот! Все работают, один я черт-те-чем занимаюсь, – зло подумал он, наблюдая, как дворничиха энергично выгоняла из-под лавок метлой вещественные остатки ночных посиделок молодежи. – Партии какие-то, депутаты… Скоро забуду как поршня центровать».

На трамвайной остановке прилично одетая женщина холодно объяснила Ивану, как добраться до цирка. Через полчаса он был на месте. Там, опросив шумных и задорных артистов, он зашел в гримерку.

Хохотов сидел на продавленном диване и неотрывно смотрел в одну точку. Приход Ивана не отвлек его от этого занятия.

– Гера, друг, здорово!

Иван потряс товарища за плечо. Тот от этого физического воздействия неожиданно завалился на бок и закрыл глаза.

– Что с тобой?! – не на шутку встревожился Гайкин.

Когда он попытался приподнять клоуна, резкий запах алкоголя ударил ему в нос.

– Да ты пьяный!

Хохотов что-то помычал, и когда Иван выставил его вертикально и встряхнул, очнулся.

– А, Ваня… – вяло проговорил он и попытался опять принять горизонтальное положение.

– Что с тобой, Гера? Чего это ты? – спросил Иван и плеснул в красное лицо клоуна водой из граненного стакана.

Хохотов недовольно поморщился. Некоторая осмысленность стала появляться в его глазах.

– Плохо все, Ваня, – сказал он, с трудом ворочая сухим языком.

– Ты поконкретнее, что плохо?

– Все!

– Что «все»?

– Мой труд не взяли в издательстве! Еще и обругали! Су-у-уки!

– Потому и напился?

– А по-твоему, это – не повод?! К тому же, я не напился, я – выпил.

– А на работу когда устроился?

– Три дня как… Но сегодня, наверное, последний.

Из динамика внутренней трансляции, шипя и прерываясь, прозвучал голос, настолько измененный помехами, что мало похожий на человеческий:

– Клоуну Хохотову приготовиться к выходу на манеж! Повторяю. Клоун Хохотов, скоро ваш выход!

Герард попытался встать, чтобы добраться к столу, где были гримерные принадлежности, но ноги заплелись и он упал на пол.

– Теперь все. Выгонят.

– Кто тебе, дураку, виноват?! Зачем напился?! – Гайкин поднял друга и вновь усадил на диван.

– «Духовный мир…» мой забраковали! Су-у-уки!! – застонал клоун и вдруг, неожиданно разумными глазами, посмотрел на слесаря и сказал:

– Ваня, друг, выручай! Спасай, а то выгонят меня!

– Как же я тебя выручу?

– Сходи вместо меня. Отработай номер. Тебя, если загримируешься, никто и не узнает. А?

– Ты что, с ума сошел?!!

– Выручай, Ваня! Куда я без работы? Погибну!

– Я же не знаю, что делать!

– Там и делать ничего не надо. Ходи и цирковым мешай. Смешно будет. Пару минут потусуйся и уходи. Спасай, друг!

Иван никогда не отказывал в помощи тем, кто попал в беду, но данная ситуация была слишком уж неординарной. Он сомневался. Но Хохотов, с трудом встав с дивана, усадил его перед зеркалом и стал накладывать на лицо грим. Движения клоуна были слабо координируемые и мазки шли вкривь и вкось, но так получалось даже лучше. Иван сидел смирно, понимая, что уже не отделаться.

«Постою немного и уйду», – успокаивал он сам себя.

Клоунский костюм был на слесаря мал. Но это тоже сыграло положительную роль – так было смешнее.

– Клоун Хохотов, ваш выход! – прохрипел динамик.

Иван, цепляясь огромными башмаками за все углы, побрел к арене. Герард, как только Гайкин вышел, упал на диван и тут же заснул.

Путаясь в темных проходах, Иван пробрался к арене. Тяжелая занавесь раскрылась, и яркий, как вспышка молнии, свет ослепил его. Оркестр заиграл что-то бравурное. Иван прошел сквозь строй униформистов и оказался один на большом круглом пространстве. Предыдущий номер закончился, и по программе сейчас клоун должен был сам развлекать публику. Сказать, что это стало неожиданностью для слесаря, значит не сказать ничего. Гайкин в шутовском наряде стоял недалеко от центра арены и часто моргал глазами. Вокруг раскинулось безбрежное море публики.

Пауза затянулась, и зрители стали хлопать, подбадривая клоуна. Иван воспринял это как сигнал к тому, что его номер закончился и задом стал продвигаться к кулисам.

«И всего делов-то!» – радостно подумал он и тут же наступил на забытую жонглерами булаву. Рухнув всем своим значительным телом на манеж, он вызвал дружный смех публики.