От всех её устерегу.

– Меня замучили сомненья —

Какое выбрать направленье?

– К лесам Зареченским ступай,

Слыхала я – там ведьмин край.

Я кот учёный и прозываюсь Тимофей

Царевич, поклонившись низко,

Пустился в путь, тот был не близкий,

Но до Зареченских лесов

Добрался он, в конце концов.

И всё-таки душа болела,

Ведь это даже не полдела.

Сумел до леса он дойти —

Сумеет ли Ягу найти?

Три дня по лесу он скитался,

В чащобу самую забрался,

Но так и не напал на след,

Как будто ведьм здесь вовсе нет.

Где носит их? В какие страны

Умчались? Вышел на поляну,

Устав по лесу колесить,

Решил он там перекусить.

Присел, достал свои припасы,

Отрезал ломоть хлеба, мяса

(С утра не брал ни крошки в рот) —

Вдруг из кустов выходит кот,

Оголодал, должно быть, сильно,

Мурлычет и глядит умильно.

– Что делаешь ты тут, в глуши?

Что ж, угощаю от души:

Есть у меня немного дичи,

Ты с ней управишься отлично.

Кот церемониться не стал

И всё до крошки подобрал,

Потом старательно умылся,

Но уходить не торопился.

– Сядь ближе, я не укушу,

Давай за ушком почешу.

Откуда ты, бродяга чёрный?

А тот в ответ:

– Я кот учёный

И прозываюсь Тимофей.

Давно не видел я людей

И так по ним истосковался,

Что ты родным мне показался.

Спасибо, накормил кота,

Нам всем по сердцу доброта.

– Вот, диво! Речи ты обучен,

Вдвоём с тобой не будет скучно.

Где ж научился ты?

А тот:

– Я не простой, я бабкин кот!

Меня колдунья утащила,

Она потом и научила.

Дала Яга мне что-то съесть

И сразу чёрной стала шерсть,

Ведь не таков я от природы,

Цвет шёрстки серый, благородный.

– Прости, понять я не могу,

Чем чёрный цвет прельстил Ягу?

– Для колдовства кот нужен чёрный,

Избушки страж, в ночи – дозорный.

Я долго у старухи жил

И поневоле ей служил.

Дней пять назад поутру рано

Польстился на её сметану,

А после задремал в углу.

Яга схватилась за метлу

И ну меня дубасить палкой:

Сметаны, видите ли, жалко.

Была в избе открыта дверь,

Сбежал. Бездомный я теперь.

– Не надо, не грусти, Тимоша,

Послушай, я тебя не брошу.

На радость или на беду

Пойдёшь со мной?

– С тобой? Пойду!

Нам, чтобы выйти на дорогу,

Идти на север надо строго.

Пошли?

– Уйти я не могу,

Мне надо разыскать Ягу.

Беда с невестой приключилась,

Она в русалку превратилась,

Заклятие тому виной,

Страдает из-за ведьмы злой.

Уж не твоя ли это бабка?

Под самым носом бородавка,

Лицо в морщинах, что сморчок,

А нос по форме – как крючок.

– Боюсь, нам это не поможет —

Все ведьмы старые похожи.

Я видел двух её подруг,

В лицо их различишь не вдруг.

– На тыльной стороне ладони, —

Я так свою невесту понял, —

У той старухи жуткий шрам,

Большой клок кожи содран там.

Ведь сам я не встречался с нею.

– Теперь помочь тебе сумею,

Шрам у старухи, точно, есть,

За чёрный цвет – кошачья месть.

Я обозлился на старуху

И с воем ей вцепился в руку,

Грыз и царапался, как рысь,

А ведьма мне кричала «брысь»,

Рукой свободной колотила.

– Нашлась Яга! Хвала светилу!

Идём скорей туда.

И вот

Его привёл к избушке кот.

Как снять заклятье мне расскажешь

– Войдём? Хозяйки нету дома.

Вошли.

– Тебе здесь всё знакомо?

– Я знаю каждый уголок.

– Мне нужен кружевной платок.

Мы отыскать его могли бы?

– Конечно, весь пропах он рыбой…

Я чую, здесь он, в сундуке.

– Жаль только, нет ключа в замке.

– Взгляни под третьей половицей,

Он у старухи там хранится.

Нашёлся ключ, открыт замок,

А вот и кружевной платок.

– Смотри, платочек точно – Настин.

– Спали, ведь он принёс несчастье.

– Нет, нет, его я сберегу,

Мне надо расспросить Ягу,

Как снять заклятье.

– Ведь не скажет.

– В чём сила ведьмы – знать мне важно.

– Да сила-то невелика,

А та, что есть, – от пустяка,

От склянки, что висит на шее.

Яга не расстаётся с нею.

– А как проведал ты о том?

– Ну, ты ведь говоришь с котом?

А с кем поговорить старухе?

Одна в лесу, всегда не в духе…

Не замуж же – в её лета!

Решила завести кота

И наделила даром речи,

Едва меня не изувечив.

Ведь я от зелья чуть не сдох,

Неделю пить и есть не мог.

А было так: в лесу старушка

На эту набрела избушку.

Изба пуста, хозяев нет,

Да уж не день, а много лет.

Покрыто всё слоями пыли.

В углу сундук, в нём книги были:

Она одну-другую хвать,

Да зря, ни слова не понять.

Флакон с цепочкой углядела —

Вмиг в голове всё просветлело,

Едва накинула на шею,

С тех пор та склянка вместе с нею.

Старухе любопытно стало,

До дыр все книги зачитала.

Зубрит, зубрит… А толку что?

Не голова, а решето.

Но кое в чём поднаторела

И вскорости взялась за дело,

Освоив заговор, другой.

Вот так и сделалась Ягой.

– Ты гибели её не хочешь.

Напрасно ты, дружок, хлопочешь,

Я грех на душу не приму,

Мне смерть старухи ни к чему

Но колдовские причиндалы,

Которых у неё немало,

Намерен я отправить в печь,

И ты мне в этом не перечь.

– Да что ты! Я, клянусь усами,

Об этом сам мечтал часами.

Извёл бы всё на угольки,

Жаль только – лапы коротки.

Царевич принялся за дело,

В печурке пламя загудело,

Из сундука весь ведьмин хлам

Уже вовсю пылает там.

Вдруг крик… Старуха на пороге.

Кот пулей кинулся ей в ноги,

Вцепился лапами в подол

И юбкой ноги ей заплёл,

Та рухнула. Цепочка с шеи

Скользнула, склянка вслед за нею.