Палёная отправилась на кухню.

Колда огляделся и решил, в конце концов, сесть. Он наклонился ко мне.

— Есть ещё кое-что.

— Здесь всем можно доверять.

Колда пожал плечами.

— Когда я ходил по лавкам в поисках средств от опухоли, несколько химиков и аптекарей выпрашивали у меня семена мяты Джейн. У меня совсем нет. Их оптом не продают. Это большая редкость. После нескольких просьб я начал спрашивать в ответ, зачем они им.

— Э-э-э?..

— Мята Джейн растет только в болотистых местах. Это вовсе не мята, но если размять её листья, то выделяется сок с таким же запахом. Его нельзя принимать внутрь. Раньше её использовали в качестве отравы для мышей. Семена собирать не так просто. Нужно угадать правильное время.

— А в чём наш интерес от семян мяты Джейн?

— В том, что порошок из семян имеет почти волшебный целебный эффект. А кто-то скупил их. Цена выросла десятикратно за месяц.

Мы с Тупом переглянулись, затем я поднял руку, останавливая его вопросы о подробностях. Колда этого не заметил.

Белинду ничего не волновало. Она с трудом оставалась в сознании.

Вернулась Палёная. Колда взял кружку, сделал большой глоток, приятно удивился, рыгнул, а затем сказал мне:

— Это всё, что я знаю, пойду на западную окраину.

Он осушил кружку и снова поднялся на ноги.

Палёная выпустила его на волю и сразу поспешила назад, чтобы погреть уши на том, как мы с Тупом ссоримся, кто должен обходить химиков города, Гвардия или Синдикат. Я решил, что головорезы Белинды будут более эффективны.

Я поинтересовался:

— Вы узнали что-нибудь о телах, которые увезли в ту ночь?

— Они были конфискованы людьми, у которых были подлинные ордера, но лживые глаза.

— Я чую, дело умышлено запутывают, — сказала Белинда, внезапно проснувшись. На лице её царила широкая улыбка. Она притворялась пьяной. И знала больше, чем должна была, по мнению гражданской гвардии.

— Мы, пока была возможность, узнали всё, что могли.

— И что же именно?

— Два зомби имели лица, напоминающие довольно известных преступников, но не наверняка. Покровы тел больше походили на замшу, чем на нормальную кожу. Судебные колдуны сказали, что они были засунуты в цельную человеческую кожу, снятую после хирургического вмешательства. Основные швы находились на спине. Не вся кожа была им в пору, это объясняет, почему они носят шерстяные колготки, а шлемами скрывают лица, находящиеся в плохом состоянии. Местами у них выпадали волосы, даже на бороде и бровях.

Я нажал на ключевой момент:

— Вы опознали двоих из них.

— Мы считаем, что так и есть.

— И?

— Что «и», Гаррет?

— Кто это был? От чего они умерли? Где? Когда? При каких обстоятельствах?

— Это были домушники. Их отправили в трудовые лагеря. Сдав на каторгу, мы перестаём отвечать за них.

Дело, похоже, начинало сходиться. Объединённые сознания Покойника, возможно, проскочили мимо того, что стало очевидным даже для генерала.

— Если какая-то персона хотела запастись жмурами, то могла заключить сделку с кем-то из трудового лагеря. Мало кто из тамошних жуликов отбыли свой срок, оставшись в живых, — сказал я.

— Причина их смерти в истощении. Они не получают положенного питания, много работают с устаревшими инструментами и не получают медицинской помощи. Такова часть цены быть плохим парнем. На каторге уже сотни заключенных и учитывают их только, когда им вынесут приговор. Если заключенный умирает, они сообщают об этом, чтобы мы могли передать семье, что произошло то, что и ожидалось.

У меня циничный склад ума. Я представил несколько способов, как люди, большие злодеи, чем заключенные, могли получить прибыль от работы уголовно-исполнительной системы.

Не сомневаюсь, плохие парни знали их все и ещё дюжину сверху.

Туп сказал:

— Мы проверим их, Гаррет. Скажем так, по многочисленным жалобам о жестоком обращении с заключёнными.

— Чем больше узнаю, тем больше чувствую свою никчёмность.

Я ожидал услышать что-то утешающее. Вместо этого он сказал:

— Это потому, что ты не согласился стать конторской крысой. Сейчас сидишь на пятой точке, а сам думаешь, что должен драть кому-то задницу снаружи и давить гадов.

Палёная издала подозрительные звуки, обычно так фыркают, давясь от хохота, но вынуждено поддерживая невозмутимый вид.

Туп продолжил:

— И чем ты хочешь быть полезен? Я имею в виду, почему именно сейчас, ни с того ни с сего, ведь ты всегда нам только мешаешь?

Я не хотел обсуждать это. Тут было то же самое дерьмо, которым меня кормили служители закона, с тех пор, как я пришёл в этот бизнес.

— Я всё время пытаюсь, но я не могу понять, почему то, что я не стал вашим жополизом, расценивается вами как помеха. Боги посылали меня сюда не для того, чтобы мыть вам ноги, целовать задницу и шептать на ушко, какой вы крутой мачо. Вы же знаете лучше меня, что это фигня.

Палёная и Джон Спасение подпрыгнули со стульев и попытались успокоить меня. Палёная отобрала у меня кружку. Туп в изумлении уставился на меня, словно открыл гроб, полный опарышей.

Мой рот, не переставая, фонтанировал:

— Понятия не имею, как вам и поганому троллю Шустеру пришла в голову мысль, что я должен стать вашей марионеткой, забудьте об этом навсегда.

Под конец я аж заорал. Даже Пенни прибежала посмотреть, что происходит. Белинда одобрительно хлопала в ладоши. Джон Спасение сказал Пенни:

— Немного перепил. Спроси у Дина, нет ли у него чего-нибудь успокоительного.

Он был прав. Без живой воды, такого бы не произошло. Она сорвала запоры. Чувство безысходности вырвалось на волю.

Палёная с помощью Джона Спасения и Доллара Дана, вернула меня на мое прежнее место славы по соседству с Морли. Палёная и Доллар Дан сели на меня сверху. Я зациклился на вопросе, как крыса оказалась здесь, если я не видел, как он пришёл.

Он никогда не путается под ногами. Его практически не замечают. Но он всегда оказывается рядом, когда кому-то нужен.

Проваливаясь в сон, я спросил себя, что, если он не просто обычный крысюк. Он мог бы стать живым примером для всей своей расы.

80

Пока я спал, дела продолжали идти. Люди приходили и уходили. Генерал Туп, Белинда и Плоскомордый покинули дом. Всё, что требовалось Плоскомордому, это немного пива и сна. Палёная и Джон Спасение о чём-то шептались, видно, что-то замышляли. Морли проснулся и, от тоски по Белинде, находился в раздражении. Спасение ушёл после разговора с Палёной.

Появилась Тинни и какое-то время беседовала с Палёной, их поначалу добродушный обмен шутками перешёл в горячую фазу. Сначала, Палёная не позволила ей будить меня, используя неоднократно фразу «слишком много драмы». Напоследок указала на просрочку по дивидендам. Разговор из горячего стал ледяным. Тинни отказалась признать, что по нашим акциям не уплачено.

— Мне не пришла депозитная расписка от наших банкиров. Где доказательства полной оплаты, — говорила Палёная.

Свидетелем жаркого спора стал оказавшийся рядом Морли.

Тинни отвечала:

— Мы всегда работаем без сбоев и выполняем свои обязательства своевременно и в полном объёме. То, что ты заявляешь, невозможно.

Палёная парировала:

— Ты работаешь с финансовыми документами для Комбината. Даже если у тебя нет права проводить платежи, ты ведёшь их учет. Поэтому, я ещё раз говорю тебе, предъяви доказательства оплаты. Наши банкиры выдали бы квитанцию и тебе тоже. Вынь да положь.

Морли поразился самообладанию Тинни. К этому времени большинство карентийцев уже начали бы дешёвые разглагольствования о нахальных паразитах.

— Тинни бережёт желчь для меня.

Похоже, суровое, уверенное и деловое отношение Палёной вывело из себя рыжульку. Она написала записку, а потом рванула прочь из дома.

— Думаю, кого-то на Комбинате сейчас подвесят за одно место, если утверждения Палёной подтвердятся, — произнёс Морли.

Оценив тайфун Тинни Тейт по ярости на четыре балла, я обрадовался, что бушует он в другом месте.