— Я боюсь спрашивать у Палёной, сколько мы платим за теплообменные заклинания, но в такие жаркие дни они кажутся стоящими этого.

— Похоже, происходит изменение климата. Крысюков обычно не беспокоит жаркая погода, но такая высокая температура, и так рано, беспокоит меня. Что же будет, когда мы попадём в пылающую сердцевину лета?

— Как ты сказал, пылающую сердцевину лета?

— Признаю, автор не я. Эту декламацию я слышал на перекрёстке на днях. Хотя фактически говорилось: «Пылающая середина лета». Имелся в виду, самый жаркий день лета покажется освежающе прохладным, как только мы окажемся в аду.

— Парень из уличного театра. Ты должен полюбить их. Жизнь была бы менее забавна без них.

— Чистая правда.

У него были причины прийти сюда и помимо надежды на бесплатное пиво. Я изобразил на лице выражение жадного любопытства и выпил немного пива сам.

— Я пришёл за тем, чтобы ты знал, я только что начал спецоперацию.

Я сделал большой глоток.

— Слушаю со всем вниманием.

— Запах гнили на том складе должен быть необычным. И, скорее всего, где он особо силён, там создатели зомби сейчас и делают своих монстров.

Он выжидающе посмотрел.

— Думаю, да, — я вернул ему выжидающий взгляд, уверен, он делает всё правильно. — Ну и?

Он хмыкнул, довольный собой.

— Я отправил приказ крысюкам по всему городу. Вынюхивать места, которые воняют смертью и химикатами.

— Блестяще! — Почему люди, которые что-то ищут, концентрируются на одном единственном объекте? — Все рассуждают намного толковей меня.

— Все?

— Плоскомордый Тарп пришёл к мысли, что нужно искать людей, которые изготовили костюмы, а затем уже от них двигаться в обратную сторону.

— Это, конечно, тоже интересно, но мой метод более перспективен.

— Ты прав. Найди мастерскую, изготавливающую монстров, и поиск по оставленным следам станет не нужен.

Он хотел большего поощрения. Какие-то дела в его жизни, похоже, шли не так, как ему хотелось бы.

Я предложил:

— Угощайся своим пивом.

Подобное проявление чувств, судя по всему, оказалось несвоевременным. Он выглядел озадаченным.

День близился к закату, а мир продолжал вторгаться.

Все люди, разосланные Покойником, вернулись, чтобы досаждать мне.

77

Джон Спасение появился, поначалу аж светясь от радости. Он пожал мне руку.

— Не знаю, как ты это сделал, Гаррет, но спасибо, спасибо, спасибо.

— Хорошо. Мне очень приятно. Но о чём ты?

— Тинни. Она согласилась принять участие. Пришла на первую репетицию сегодня утром. И вела себя как ангел. Впервые ей удалось сдержать свой характер. Спасибо, спасибо, спасибо.

— Пожалуйста. Только сделай мне одолжение. Передай ей, что мои дивиденды запаздывают. Сильно запаздывают.

— Опоздание на одиннадцать дней! — сказала Палёная, сдерживая злобное рычание.

— Хорошо. Я передам. Давай перейдём к делу. Покойник просил, чтобы я поспрашивал знакомых о том, кто владеет складом, где изготавливали зомби. Владелица — Констанс Алгарда, более известная как Животень.

— Она была одной из людей, убитых Глашатаем, когда?.. Нет, сейчас я вспомнил. Он разбил её, но она осталась живой.

— Я только сообщаю, что знаю, сэр. Анализом не занимаюсь. Если она и мертва, то ей всё ещё удаётся оставаться активной в мире недвижимости. Ей принадлежит и другая собственность по всему городу. Я принес целый список, — он извлёк его на свет. Палёная схватила его, и кинулась копировать, чтобы убедиться, что информация окажется в безопасности до того, как я смогу умудриться потерять или уничтожить её.

Спасение добавил:

— Ещё немного полезной информации, я был не единственным, кто задавал вопросы. Люди из Дворца, из гвардии и несколько страхолюдин с Холма, уже успели до меня сунуть свой нос.

— Это, возможно, не есть хорошо.

— Ты думаешь?

— Есть кое-что, в чём ты можешь помочь. Ты же уникальный специалист, — я объяснил костюмную ситуацию.

— Я легко справлюсь с этим. У меня есть хороший рычаг. Нам требуется большое количество костюмов и декораций для «Королевы фей».

Я не мог сказать человеку, что он не является пустой тратой человеческого мяса, как я всегда думал. Но я так думал, а он, возможно, мог чувствовать это.

Палёная завершила переписывать список и отдала копию брату. Джон Растяжка пробежал по нему глазами, глотнул пива, покачал головой и вышел из комнаты вслед за Палёной. Он оказался менее поддатым, чем я думал, и более грамотным.

Вернувшись, Палёная начала писать следующую копию. Я спросил:

— Когда он научился читать?

— Пока ты отсутствовал. Он делает это медленно и у него трудности с письмом, но он понимает, что грамотность — наиболее полезный навык в жизни.

— Что он собирается делать с этим списком?

— Даст команду своему народу повынюхивать в тех местах.

— Ему надо быть осторожным, вдруг остальные будут делать то же самое.

— Начни хоть немного доверять глупой крысе, Гаррет. Он всё чует и будет осторожен, даже если, что маловероятно, кто-то заметит крысюков.

Опа! Она снова в настроении. Но она была права.

— Понятно. А сейчас скажи мне вот что. Что ты всё время пишешь? Бухгалтерия не может занимать столько времени.

— Я веду учёт всего, что происходит с нами.

Неожиданно. Прозвучало как одна из тех истин, у которых много разных обличий. Как и тщательно продуманный ответ, оставшийся невысказанным в момент, когда возник неизбежный вопрос.

Джон Спасение усмехнулся. Он явно что-то знал.

Конечно, так и есть. В последние несколько недель даже такие дети, как Страсть и Кира знали больше, чем я почти обо всём.

— Джон, насчёт девушки, которая была здесь прошлой ночью.

— Страсти?

— Да. Она хорошая девочка.

Палёная запыхтела, наверное, от неожиданности.

— Уверен, так и есть. Но я был не в лучшем настроении.

Я приподнял бровь.

— Всё так непросто. У всех одни и те же глупые вопросы. Которые они не могут нормально сформулировать, потому что их вгоняет в ступор при встрече со своим кумиром. Я стараюсь не забывать, что для них эти вопросы кажутся уникальными. Но никак не могу привыкнуть. Иногда даже теряю терпение.

Я выпучил глаза и спросил Палёную:

— Что они сделали с моим другом Прилипалой?

Он рассмеялся:

— Люди меняются, когда земля уходит у них из-под ног, Гаррет. Я больше не Пилсудс Вильчик и не Прилипала, хотя это сильный недостаток для Торнады. Теперь я весь целиком Джон Спасение. И это не всегда бывает здорово, даже притом, что Джон Спасение — ожившая мечта, которая укачивала перед сном Пилсудса Вильчика.

Все, что я мог сказать, это: «Ого!» Но я сдержался.

Он сказал:

— Я как-нибудь заглажу свою вину перед Страстью.

Я для всех становился папулей.

Палёная пыхтела, пока я молчал.

Моя маленькая Исчадие Ада была ночной бабочкой с богатым опытом заботы о самой себе.

Спасение пообещал:

— Я буду настоящим джентльменом.

Я, наверное, выглядел скептичным.

— Я знаю о её биографии, Гаррет. Хотя никогда не сталкивался с этим. Если она притворится леди, я притворюсь джентльменом.

Палёная вышла из-за стола.

— Вы двое самые сентиментальные и слабоумные романтики в мире, в котором выживают только прагматики.

Она вышла из комнаты.

Я сказал:

— Я просто хотел немного добра для Страсти, которое она могла бы принять без сопротивления. Она добросердечная малышка. И заслуживает минутки, когда не обязана быть шлюхой.

Знаменитый драматург глупо улыбнулся и показал большой палец.

— Я понял. Но мне понадобится кое-какая помощь, потому что мы хотим притвориться, будто я знаю о ней только то, что она милый подросток.

78

Палёная снова покинула нас, чтобы открыть дверь. Вернулась она с необычной парочкой: Белинда Контагью и Вестман Туп, оба замаскированные. Туп изображал стареющего громилу, а Белинда, даже не знаю, за кого хотела себя выдать. Оделась она гораздо скромней обычного, а на голове у неё был кучерявый каштановый парик, менявший форму её лица. Возможно, даже могла сойти за мою младшую сексапильную сестричку.