Наконец кровь перестала прибывать. Служитель морга равнодушным неживым взглядом окинул труп, посмотрел на аппарат и перевел рычажок в другое положение. Трубка капельницы наполнилась желтым. Жидкость во втором сосуде начала убывать. Так вот из чего была сделана их мерзкая кровь!

Неожиданно я услышала звук открывающейся двери, а вслед за ним — стук колес по полу. В помещение ввезли что-то тяжелое, и оно двигалось теперь в мою сторону. Я огляделась, ища укрытие. В стене коридора был небольшой выступ, а кроме него не было даже намека на более подходящее убежище. Выбора не было — я метнулась за выступ и присела. Лишь бы только мимо меня шел не человек! Эти твари слишком неповоротливы, им не придет в голову пялиться по сторонам. Только бы пронесло! Лягушка в моей груди зацарапалась и запрыгала. Сердце тоже.

Из-за угла показались колеса второй каталки, на этот раз более грубой, чем обычная медицинская. И немудрено: на ней возвышался гроб! Комья земли были еще настолько свежи, что осыпались по дороге. От гроба несло мертвечиной.

Чем ближе слышались шаги, тем жарче мне становилось. Пусть от этих мерных шагов ног несло холодом — я сгорала.

«Ту-тук!» — ударяли по полу каблуки. «Ту-тук!» — дергалось в груди мое сердце.

Шаги затихли около меня. Все… Он меня обнаружил! (Как мне жарко… все плывет… А что это за желтый туман перед глазами?)

«Вот и всё», — подумала я, но шаги возобновились.

«Ту-тук… ту-тук…»

Обливаясь потом, я приоткрыла глаза и увидела спину. Он прошел мимо! Я была на волосок от смерти, но на этот раз она решила меня пощадить…

Еще несколько секунд я следила за удаляющимся могильщиком, а потом поняла, что в первую очередь мне следует отдышаться.

Так вот ты какой, страх: сперва морозишь, потом поджариваешь на адском огне… Меня просто колотило.

Могильщик дошел до дальней двери и перешагнул через порог внутрь склепа.

Больше сидеть здесь мне было незачем: если он пойдет обратно, лучше перебежать в более безопасное место. Я встала. Вдоль пути каталки виднелись осыпавшиеся земляные комочки.

Что ждет меня там, внутри?

Не надо гадать… не надо!

Я пошла в сторону второй двери, куда только что въехала каталка. Там, в глубине, меня ждали бабушка… и Длинный. А может быть — смерть.

Что ж… я уже видела, как она выглядит…

МАЙК

Лиз умирала, во всяком случае, так я почувствовал. В этот момент стало плохо и мне, но внезапно пришло облегчение. Значит, ее пронесло — смерть прошла рядом, так ее и не забрав.

Реджи странно посмотрел на меня — должно быть, в минуту контакта я не сумел скрыть своих чувств, — затем покачал головой.

Мы подъезжали к кладбищу. Автомобиль шел тихо, фары мы не включали, так что наше появление вряд ли привлекло чье-либо внимание. Но у самого въезда пришлось притормозить: кладбище не пустовало. Две фигуры усердно копошились в земле около небольшого надгробия. Я попробовал рассмотреть лица — но заметил лишь намордники респираторов. Могильщики были настолько заняты своим делом, что ничего не видели вокруг.

Именно такими они являлись мне в видениях: тупые и ограниченные создания… Реджи уставился на них. Я видел, что он одинаково готов и броситься на могильщиков, и сбежать, но пока не знал, на что решиться.

— Могильщики, — сказал я вслух, — я их и раньше видел в своих видениях. Это те самые, которые выкапывают для Длинного тела.

Реджи понимающе кивнул, затем ненадолго задумался и изрек:

— Похоже, их здесь мало.

Это был явный намек на то, что он рвется в бой. Я тоже не собирался засиживаться в машине, и мы вышли.

— Погоди… давай сначала осмотримся. Может быть, здесь спрятался еще кто-нибудь…

Замечание было по существу — от Длинного можно ожидать любого подвоха. Но Лиз… Я думал теперь только об одном: успеем ли мы найти ее, или Длинный отыщет ее первым. Я не знал, что он сделает с ней, с нами, но за нее я боялся сейчас намного больше, чем за себя.

А нас тем временем окружала тишина, и лишь позвякивание лопат нарушало ее. Могильщики трудились… Судя по количеству уже разрытых могил, работать им оставалось недолго.

Столько же, сколько людям — жить… Не нужно быть провидцем, чтобы заключить: скоро Перигорд будет мертв…

ЛИЗ

…Я осторожно шла следом за могильщиком, стараясь попасть в такт его шагам. С каждой минутой я все больше убеждалась, что он не оглянется, но все же…

Страх неподвластен человеку. Его можно перебороть, не подчиниться ему, поступить вопреки — но будешь ли ты его испытывать, не зависит от силы воли. Я уже сама не знала, куда и зачем иду. Может быть, меня ВЕЛИ… Я продвигалась вперед шаг за шагом, метр за метром и все ждала, когда мне в плечо вцепится ледяная рука Длинного. Или он не удосужится встретить меня лично? Тогда все произойдет по-другому: захрюкает-засопит карлик, зашаркают по полу маленькие ножки, а потом сразу несколько рук вцепятся в меня и потащат в ту комнату, где один из мертвецов-близнецов разделывает трупы.

Или не только трупы? Тот, кого я видела, был похож на живого человека. Я не хотела об этом думать — но это было так. Вряд ли из мертвеца кровь текла бы так быстро, да и консистенция и цвет ее изменились бы…

С другой стороны, если вдуматься, те же служители морга, могильщики, «незнакомка» в сиреневом платье — все они практически не отличались от нормальных людей — если не считать выражения лиц. Да и сам Длинный… Может быть, для таких «полноценных» зомби, работающих на нашей Земле, им требовались только живые люди? Упаси боже меня от подобной участи!

Я шла, и сердце мое сжималось и билось лихорадочно и дико, словно старалось добить утаенные за время паузы удары. И я жила в тот миг ожиданием собственной смерти, подкрадывающейся в тишине. Сейчас раздадутся ее шлепающие шажки… сейчас…

И я услышала.

Звук был новым — видения не дали мне возможности познакомиться с ним. Шелестящий, тревожный, как шепот…

Это и был шепот! Я остановилась, потрясенная этим открытием.

Могильщик завернул за угол и скрылся, увозя свой жуткий груз. Я стояла…

Как описать этот шепот, полный затаенной надежды и боли? Чуть слышные слова бились о ближайшие стены и бессильно затихали, как бьется, кроша свои хрупкие крылья, бабочка о стекло. Жутко было слушать эти слова — жутко и удивительно. Я вслушалась — и удивление мое выросло: это были слова молитвы! Все ясно — я сошла с ума… Мои нервы не выдержали…

Я шагнула вперед, в сторону звука. Все правильно: рядом был вход в церковь. Еще шаг — и молитва прекратилась. Молчание, еще более оглушающее и полное, обрушилось на меня, как тонна ваты из самосвала.

Ни звука. Тишина…

ОТЕЦ МЕЙЕР

Сегодня я трезв….

Сегодня — мой день. Я слишком долго бежал по жизни, подменив этим бегом смысл своего существования. Я бежал по жизни, я бежал от жизни — и передо мной возник тупик. Мосты сзади сожжены, стены обрушены, и мне не преодолеть эти завалы. Обратной дороги не существует. Выход из тупика ведет только в одну сторону — вверх…

Я не стал пить: спиртное подхлестывает сзади, как плетка, и заставляет бежать дальше. Я прибежал… Мне плохо. Физически плохо — тело требует выпивки. Голова раскалывается, в горле жжет… Но во фляге у меня вода: я больше не поддамся искушению! Я молюсь. Я давно не молился так искренне. Я вообще лишь сейчас начинаю понимать, что такое молитва, — и это подтверждает, что час мой пробил. Может быть, я умру сам, не сходя с места. Может, эти твари ворвутся сюда и прикончат меня.

Я не стану сопротивляться — если так произойдет, значит на то воля Божия…

Как всё-таки легче становится на душе от молитвы! Как мелок после нее мир, который мне скоро предстоит покинуть… Я никогда не вдумывался в суть молитвы — хотя тысячу раз повторял ее толкование, обдумывая каждое слово. Смысл не в словах. Но понимать это начинаешь тогда, когда душа уже находится на полдороге между землей и Небом. Я еще жив, тело еще мучит меня, и уши слышат чьи-то шаги — едет каталка. Слуги дьявола занимаются своим черным делом… Недолго им осталось — скоро грядет Страшный Суд…