Нам дорого обходятся эти чужие и совершенно напрасные страхи. А заодно вот и Квасьневскому достается.

19 октября

Умер Александр Николаевич Яковлев. Я отправил телеграмму соболезнования.

«Глубоко скорблю о кончине выдающегося сына России Александра Николаевича Яковлева. Он был одним из тех благородных и мужественных людей, чья деятельность способствовала появлению на карте мира независимой демократической Украины. Его поддержку мы чувствовали все эти годы. Вместе с нами он радовался нашим успехам и, как свои, переживал наши невзгоды. Его светлый образ навсегда останется в наших сердцах. Выражаю свои искренние соболезнования близким покойного».

Было, кроме Ельцина и Горбачева, два человека, которых особенно выделяли люди, разочаровавшиеся в реформах, - Чубайс и Яковлев. Остался один Чубайс. Да и на того уже было серьезное покушение.

20 октября

«Второе пришествие Масола» - под такими заголовками газеты сообщали о назначении его премьер-министром в июне 1994 года. Свое «ушествие» он комментировал сам. В его интервью по этому поводу была фраза, которая объясняла основную причину, по которой мы с ним расстались. «Я уверен, - заявил он, - что монетарная политика, закрытие эмиссионных кранов нас из кризиса не выведет». Иными словами: печатайте, мужики, деньги, печатайте как можно больше денег, чтобы всем хватило, - и все будет в порядке. Вот у кого черпали свои экономические «взгляды» социалисты.

По образованию Масол был экономист, но экономист советский. Таким и остался. Недавно он подтвердил это в очередном публичном выступлении. Мне даже показалось, что никогда еще он так откровенно не излагал своих антирыночных взглядов. Человек, который поклоняется культу государства. Все должно принадлежать государству, все для государства, вокруг не должно быть ничего, кроме государства.

С Виталием Масолом мне пришлось работать год и три месяца. Весь первый год моего президентства и три месяца - второго года. Как это произошло? Масол был на этой должности в советское время, при Горбачеве. Уйти ему пришлось во исполнение требований студентов, объявивших голодовку. Недавно он сказал, что те таким образом помогли ему сохранить здоровье. В 1994 году, перед самыми президентскими выборами, Александр Мороз в качестве председателя Верховной Рады сыграл решающую роль в том, что Масол опять стал премьер-министром. Можно считать, что Мороз его назначил. Это была его интрига. Она наглядно характеризует этого человека и политика.

Ну представьте себе. Завтра - президентские выборы. Украина - президентская республика. Это значит, что премьер-министр - кандидатура президента. Президентские выборы не какие-нибудь, а досрочные. Они явились результатом серьезного политического кризиса. Страна в очень трудном положении. Наиболее вероятные победители выборов идут с программой кардинальных рыночных преобразований. Всякому понятно, что новому президенту будет нужен премьер-единомышленник. Им предстоит огромная работа по выводу страны из кризиса. А сегодня премьер-министром ставят убежденного антирыночника, советского хозяйственника до мозга костей.

При этом надо иметь в виду, что за месяц до президентских выборов был назначен не только премьер-министр - было сформировано все правительство! Более того, Верховной Радой принимается программа экономической политики, разработанная социалистической партией Мороза! Если учесть, что Мороз в это время уже является зарегистрированным кандидатом в президенты, то замысел совершенно очевиден: все должны знать, кто в этой стране без пяти минут президент. Кто уже формирует правительство? Он. Кто готовит программу деятельности этого правительства? Он. Так людям подсказывается, за кого они должны голосовать. В первую очередь - это сигнал «номенклатуре»: все уже решено. Какие могут быть еще претенденты?

Итак, меня заранее лишили возможности подобрать себе правительственную команду в соответствии с моими планами реформирования экономики. Помешать этому я никак не мог. Это потом в Конституцию 1996 года была внесена норма, согласно которой с избранием нового президента правительство подает в отставку. Подчеркну, что правительство формировали, когда я был только одним из кандидатов в президенты. Мороз не мог точно знать, что я выиграю. Я сам этого не знал. Выиграть вполне мог и Кравчук. То есть Мороз готовил неприятность не для меня персонально, а для любого, кто победит на выборах. Кроме себя. Что это ему давало? Даже проиграв президентские выборы, он получал определенную власть над правительством в целом и над премьер-министром в особенности. Они не должны были забывать, кому обязаны своими карьерами. Он получал возможность идеологического контроля над реформированием страны. Будучи противником рыночной экономики, он не случайно остановил свой выбор на Масоле, который тоже признавал только социализм.

Что мне оставалось делать? Для начала - попытаться работать с теми людьми, которых я застал. У меня сложились прекрасные отношения с Масолом. Он оказался нормальным, добросовестным, знающим украинскую экономику человеком. Но его экономические и политические взгляды диаметрально противоположны моим. Все, что пахнет рынком, - это от лукавого, это капитализм. Я пытался убедить Виталия Андреевича, что строить социализм «в одной отдельно взятой» Украине невозможно. Это Россия, теоретически говоря, могла бы еще рискнуть на такое - у нее для этого есть все, но и она выбрала тот путь, по которому идет весь цивилизованный мир.

«Мы погибнем с вашим социализмом!» - говорил я Масолу. Он или молчал, или отвечал в том духе, что, наоборот, погибнем без социализма. Чтобы как-то нейтрализовать эту силу, я поставил к нему первым заместителем Виктора Пинзеныка, и дело имел главным образом с ним. Советскими методами разрешить проблемы, стоявшие перед страной, нельзя было. Надо было идти на кардинальные рыночные и притом болезненные решения.

24 октября

Наблюдая происходящее вокруг, невольно задумываешься, от чего зависела прочность управленческого каркаса страны в годы моей работы президентом. Сейчас, наверное, уже ни у кого нет сомнения, что каркас был таки создан - и достаточно прочный. Мало кто, наверное, скажет также, что это было лишнее. Подчеркну со всей определенностью: управленческий каркас создавался сверху, и сверху же обеспечивалась его прочность.

Главным было высшее звено: институт президентства. Не просто личность президента, а президентство как государственный институт. В чем заключалась основная, исторически обусловленная особенность деятельности этого института? В преобладании «ручного режима» управления. Особенно - на первых порах.

«Ручным режимом» сейчас называют то, что раньше называлось «оперативным руководством». Новое наименование возникло и прижилось, я думаю, не случайно. «Ручной режим» включается там и тогда, где и когда не работает управленческий автоматизм. Чтобы заработал автоматизм, нужны, во-первых, законы, правила и процедуры; во-вторых - желание и привычка людей ими руководствоваться; в-третьих - квалифицированные кадры; в-четвертых - система контроля и принуждения, которая бы постоянно поддерживала это желание на должном уровне.

А что делать, если ничего этого нет или все это находится в зачаточном состоянии? У моих противников и критиков ответ был готов изначально. Они говорили: надо все это создавать. Согласен: надо, давайте создавать, для того мы и объявили Украину демократической страной. Но что делать в то время, когда это все будет рождаться и созревать? В один день законы, правила и процедуры не пишутся. Желание и привычка людей ими руководствоваться тоже в один день не появляются. То же - и система контроля. А стране-то нужно жить уже сегодня. Это хозяйство не может застыть в ожидании, когда будут готовы все механизмы демократической самоорганизации общества.

«Ручной режим» - дело хлопотное, изнурительное. Если не будешь держать в своих руках все, что вынужден держать, наступит то, что можно наблюдать сегодня: потеря управляемости. Все чиновники на своих местах, все службы вовремя начинают и заканчивают рабочий день, подписываются и рассылаются во все концы бумаги, «контора пишет», а корабль государства болтается без руля и без ветрил.