Говорят, что есть пределы концентрации собственности в одних руках, когда это становится экономически невыгодно и социально-политически неприемлемо. Согласен. Для регулирования этого процесса существует власть, законы. Но если будет сделано так, что все мои интересы помимо моей воле упрутся в один завод, если мне (представим на минуту такую глупость) будет запрещено что-то прикупать, чтобы я не стал «олигархом», то я буду, как птица с обрезанными крыльями, летать в пределах одного двора. У меня не появится желания вкладывать средства в высокие технологии, в параллельные системы, я не смогу стать человеком, который, условно говоря, и конфеты делает, и ракеты выпускает.

Это не выдумка, не домыслы. Посмотрите нынешние тенденции в мире. В последнии десять лет процесс концентрации капитала приобрел невиданные масштабы. Это диктуется условиями мировой конкуренции. То же происходит в последние годы и в России. Государство не только не в стороне от этого процесса, а и активно его стимулирует. Так поступают Южная Корея и Япония, так поступают страны Латинской Америки и особенно Китай. «Газпром» в начале года вошел в первую десятку наиболее крупных компаний мира, а в конце апреля занял в этом списке четвертую позицию. Уровень его капитализации приближается к 300 миллиардам долларов. Что означает эта цифра? Это почти четырехкратное превышение всего ВВП Украины. Американцы боятся не России. Американцы боятся «Газпрома». Не надо бояться. Это, возможно, не самое удачное слово. Весь мир считается с «Газпромом». И все знают, что «Газпром» - это российская корпорация, что на подходе есть и другие перспективные гиганты, в том числе в авиастроении, судостроении и других отраслях.

А мы с примитивной наивностью взяли на вооружение «оранжевый» лозунг: «Олигархов» - к стенке!» Нашим конкурентам это только и нужно. В свое время так поступили с Польшей. Страной мелких лавочников хотят видеть и Украину. Такая страна намного сговорчивей. Процитирую в связи с этим еще раз Вацлава Клауса. Говоря о приватизационном процессе в Чехии, он подчеркивает: «После коммунистической эпохи мы обязаны были дать шанс развиваться отечественному капиталу. Ведь совершенно недопустимо было ориентироваться исключительно на скупку привлекательных объектов иностранными инвесторами». По такому принципу я действовал во все годы моего президенства. В чем бы меня ни упрекали нынешние правители, но я и сейчас глубоко убежден, что поступал правильно. Дать шанс стать на ноги отечественному капиталу - это всегда было для меня приоритетной целью. Ведь мы в 1991 году провозгласили курс на рыночную экономику. А разве возможна такая экономика без сильного национального капитала? Причем такого капитала, который глубоко сознает свою ответственность именно за национальную экономику. Он и будет сознавать, только не надо ставить ему палки в колеса, настраивать против него общество.

29 октября

Заговорщикам, которые устроили «кассетный скандал», многое удалось. Сильно сократился и замедлился приток иностранных инвестиций в Украину. В результате снизились темпы экономического развития. Положение буферной зоны, которое нам таким образом готовилось, - это межеумочное положение. Это прозябание между двумя экономическими и политическими пространствами. Вы не нужны ни одной из сторон. В этом смысле вам нет места под солнцем - достойного места, такого, на котором вы чувствуете себя самостоятельной силой. Если бы заговорщикам удалось сместить меня, президентом стал бы Ющенко. И никто другой. В 2000 году он в главном был такой же, как и в 2005-м. Он попытался бы проводить такую же политику, как и в 2005-м: лицом к Западу, спиной к России. От Запада он по большому счету не получил бы ничего, кроме благожелательных слов и самых общих обещаний. А реакция России могла бы быть более чувствительной, чем пять лет спустя. Во-первых, Украина 2000 года была все-таки слабее Украины 2005-го, а во-вторых, Россия была меньше связана (формально и неформально) с Западом. Достаточно сказать, что тогда еще не было такого фактора взаимопонимания и сотрудничества между США и Россией, каким стала угроза терроризма, что и привело к созданию антитеррористической коалиции.

Вообще, надо понимать, в большой политике основные участники игры всегда без особого энтузиазма относятся к перспективе возвышения и усиления новых сил. Это, можно сказать, объективный закон международных отношений. Все спланировано, утрясено, разграничены сферы влияния и ответственности, все более-менее предсказуемо - и вдруг появляется некий неожиданный фактор, игрок, которого надо на ходу учитывать, как-то с ним считаться. Конечно, с точки зрения «больших», было бы лучше, если бы он задержался где-то на подходе.

В связи с этим я хотел бы еще раз обратить внимание читателя на мои предвыборные обещания 1999 года, на мою инаугурационную речь. «Вы увидите нового Кучму». Это не были просто слова. У меня и моей команды действительно были колоссальные планы. Мы хотели в полную силу воспользоваться накопленным запасом прочности. Я собирался смело пойти на непопулярные реформы. Победил на выборах, 5 лет впереди, думать о следующих выборах не нужно. Развязанные руки! Существенно снизить налоги. Первые два года потратить на резкое уменьшение всяких льгот, сделать правилом адресную помощь - только тем, кто на самом деле в ней нуждается. Осуществить ряд других неотложных и болезненных реформ, судебную - в первую очередь. Провести глубокую пенсионную реформу. Внедрить систему медицинского страхования. Радикальным образом перестроить коммунальное хозяйство. Ввести эффективные стимулы жилищного и дорожного строительства. Это была не фантазия. Это были реальные планы. Я не просто готов был их осуществить - я знал, каким образом это сделать. В результате Украина и стала бы той «географической новостью» на карте мира, которую пришлось бы переваривать основным игрокам. Но «кассетным скандалом» меня выбили из колеи, да и Украину в целом. Пришлось отбиваться от нападок и отмываться от грязи. Усилилось противостояние в обществе, в парламенте. На все сто процентов замысел врагов Украины не удался, но о пятидесяти процентах можно, пожалуй, говорить смело.

7 ноября

Пора бы перестать играть в прятки, и как раз в этот день - в энную годовщину «Великой Октябрьской социалистической революции»! - сказать откровенно: после банкротства социализма мы, как и весь постсоциалистический мир, стали на путь создания капиталистического общества, капиталистической экономики, доказавшей свои исторические преимущества. А капитализма без капиталистов, без национальной буржуазии, в том числе крупной, не бывает. Но все 15 лет нашей независимости толкали на путь создания капитализма мелких лавочников, малого предпринимательства, капитализма без крупной национальной буржуазии. Как в Польше. Я говорил об этом не раз. Такая модель убийственна для Украины. Она убийственна даже с точки зрения структуры украинской экономики - ее основу составляют промышленные гиганты. И что? Отдать их «дяде»? А для украинцев оставить лишь сферу обращения и пошивочные мастерские? Часто говорят о том, что у Виктора Ющенко психология националиста. Мне и в Москве приходилось это слышать. В ответ смеюсь: «Ну какой он националист? Если уж хотите знать, то настоящий украинский националист - это я, бывший «красный директор» Кучма!». Нынешний президент и его окружение, судя по их действиям, являются сторонниками национального возрождения без весомого национального капитала. Я не понимаю такого рода национальной психологии. В этом смысле «национализм» Кучмы более серьезен, последователен и осмыслен.

Повторю для тех, кто не знает. В России в свое время было принято негласное решение продавать стратегические объекты только своим, российским компаниям. «Русский капиталист - это русский капиталист», - не раз я слышал в Кремле. В расшифровке этого выражения не было необходимости. Я только кивал головой и добавлял: «А украинский капиталист - это украинский капиталист». На той же «Криворожстали» - замкнутый производственный цикл. Мы имеем свои коксующиеся угли, свою железную руду. Продать такое предприятие иностранцам - значит, как бы вырвать предприятие из страны, из отечественной экономики. Хозяин-иностранец может начать диктовать свои условия всей нашей металлургии. И не только ей. Не думаю, что Виктор Ющенко этого не понимает. Уж это-то он понимал всегда. Но очень выгодно ему было использовать такую карту, как «Криворожсталь», в борьбе за президентское кресло. Очень уж заманчиво было обещать озолотить «свою нацию», отобрав такое богатство у зятя Кучмы. Когда выборы остались позади, Ющенко, может быть, и рад был бы забыть об этом обещании, но уже не мог.