– У моей семьи нет поместьев, сэр, – сказал Уилл. – Мой отец был моряком, он жил в Джиллингеме, графство Кент. Он умер во время чумы, как и моя мать. Подростком я выучился на корабельного плотника, и мой брат тоже. Он тоже погиб.

– Корабельный плотник, говорите? Клянусь Богом, сэр, вы сделали неплохую карьеру. – Сэйрис допил сакэ, налил ещё и снова выпил. – Жиденько, жиденько. Этой чепухе не согреть кровь настоящему мужчине.

– Отличная чепуха, как вы выразились, сэр, – возразил Уилл. – Её нужно смаковать, а не глотать залпом.

Сэйрис вскинул голову и посмотрел Уиллу в глаза. Потом капитан улыбнулся.

– Мне, конечно, предстоит многое узнать, мастер Адамс. Буду с вами откровенен, сэр, – мне хотелось бы начать поскорее. Пять месяцев – довольно долгий срок, когда сидишь в этих местах. Я хотел бы поговорить с вашим королём.

– В Японии нет короля, капитан Сэйрис.

– Ну, каков бы там ни был его титул. Сегун, да? Я хотел бы перекинуться с ним парой слов. У меня для него письмо от самого короля Джеймса.

– В таком случае, сэр, если соизволите вручить мне это письмо, я передам его по назначению.

– Вручить вам, мастер Адамс? Вручить вам? Но мне приказано не выпускать его из рук до тех пор, пока я не передам его лично в руки королю Японии.

– В таком случае, сэр, – ответил Уилл, – вам придётся прождать здесь гораздо больше пяти месяцев. Никто не может встретиться с сегуном только потому, что ему этого захотелось.

– Сэр, я хотел бы вам напомнить, что я – посол Англии, вашей собственной страны, и меня не остановит никакой языческий царёк.

– Языческий царёк? – воскликнул Уилл. – Капитан Сэйрис, принц более велик, чем любой из монархов, императоров, людей или просто жалких существ, когда-либо занимавших английский трон.

– Измена! – вскричал Сэйрис. – Это слова изменника! – Он вскочил на ноги.

Уилл тоже поднялся. – Сядьте, не то я изрублю вас в лапшу. Или вы намерены противопоставить вашу жалкую зубочистку вот этому клинку? Что касается измены, сэр, то я не претендую на звание гражданина Англии. Моя страна – здесь, и я горжусь этим.

Все присутствующие умолкли – и японцы, и англичане не сводили с них глаз.

– Идём, Мельхиор, мы покидаем этих джентльменов, – сказал Уилл. – Может быть, завтра, когда эта «жиденькая чепуха» несколько выветрится из их мозгов, мы сможем обсудить наши дела.

Мельхиор тоже поднялся.

– Что это на тебя нашло?

– Я просто забыл, как высокомерны мои соотечественники, – бросил Уилл сквозь зубы. – Что их больше интересуют деяния не самого человека, а его отца и деда. Как узок и эгоцентричен их мир. Как ограничен кругозор.

Кокс прошептал что-то на ухо Сэйрису, и капитан пытался теперь изобразить улыбку, хотя лицо его по-прежнему горело от смеси хмеля и негодования.

– Ну, ну, мастер Адамс, – произнёс он. – Извините, я погорячился. Клянусь Богом, сэр, я восхищаюсь человеком, который горой встаёт на защиту людей, проявивших к нему доброе отношение. Что же касается ваших замечаний о короле Джеймсе – что ж, когда вы покинули Англию, он был почти что врагом. Больше того, в самой Англии очень многие не хотят согласиться с его правом на корону. Ну же, сэр, я ведь не для того обогнул полмира, чтобы поругаться с соотечественником. Вот вам моя рука.

Уилл заколебался.

– Не ссорься с ними, Уилл, прошу тебя, – зашептал Мельхиор. – Принц ведь заинтересован в торговле с Англией.

– Хорошо, сэр, – Уилл пожал протянутую руку. – Я буду рад помочь вам по мере своих возможностей.

– Я рассчитывал на это, сэр, как и мои хозяева. И от их имени я хочу вручить вам эти небольшие знаки их уважения. И моего уважения, будьте уверены.

Кокс и ещё один сотрудник компании исчезли из комнаты во время разговора. Теперь они снова появились с сундуком в руках.

– Для вас, мастер Адамс, здесь три штуки отличной английской мануфактуры, шляпа, рубашка, чулки, кожаные туфли – если когда-нибудь вам захочется надеть что-нибудь более христианское, чем ваша нынешняя одежда. А вот турецкий ковёр, который можно расстелить у очага даже в вашем здешнем доме.

– Он хочет оскорбить меня, – процедил Уилл по-японски.

– И всё же ты должен принять дары, – сказал Мельхиор. Он кивнул.

– Ваша щедрость поражает меня, капитан Сэйрис. Я сожалею, что могу слишком мало предложить вам взамен. Может быть… – Он пошарил за поясом. – В этой маленькой шкатулке – целительная мазь, она просто неоценима при порезах и других ранах, которые иногда случаются у мужчины. – Это была мазь, которую, по настоянию Сикибу, он постоянно носил с собой – резаная рана на животе затягивалась плохо, хотя сейчас она выглядела всего лишь рубцом на коже.

Сэйрис неторопливо взял коробочку, переводя взгляд с неё на кучу добра на полу и обратно, мысленно сравнивая стоимость даров. – Благодарю вас, мастер Адамс, – сказал он наконец. – А теперь давайте ещё выпьем.

– Я должен идти, – возразил Уилл. – Уже поздно.

– Но… Я предполагал, что вы останетесь здесь на ночь. И ваши слуги тоже.

– Мельхиор Зандвоорт – мой друг, а не слуга, – заметил Уилл. – Что же касается Кимуры… Если вам нужен переводчик, он останется и поможет вам. Но я уже условился провести ночь у господина Мацуры. Поэтому прошу меня извинить.

– Но завтра мы встретимся?

– Нет, сэр, – ответил Уилл. – Завтра я должен нанести визит начальнику португальской фактории и обсудить некоторые важные вопросы.

– А послезавтра? Вы освободитесь послезавтра?

– Послезавтрашний день мне нужно будет провести с голландцами.

– Боже мой, сэр, но вы ведь знаете, что англичане и голландцы в этих водах находятся практически в состоянии войны?

– Только не в этих водах, капитан Сэйрис. А для вас было бы неразумно доводить соперничество до такой крайности, пока вы находитесь под действием японских законов.

– Но мы ведь всё-таки поговорим с вами, мастер Адамс? – спросил Кокс. – Конечно, сэр, я буду в вашем распоряжении через два дня. А пока я распоряжусь насчёт нашей поездки в Эдо и Сидзюоку, чтобы представить вас принцу. Доброй ночи, господа.

– Боже мой, сэр, – только и смог вымолвить Сэйрис. – Боже мой.

Приёмная палата была заполнена людьми, казалось, сам воздух был насыщен ожиданием. Всё это происходило не впервые. Португальские капитаны, священники-иезуиты, голландские корабельщики, испанские доны стояли либо преклоняли колена там, где сейчас встали на колени Джон Сэйрис и Ричард Кокс – досадуя, но следуя инструкциям Уилла, как они скрепя сердце последовали его советам относительно вручения королевского письма. Но теперь всё осталось позади, и сегодня они услышат ответ сегуна.

Уилл стоял на коленях рядом с возвышением, на котором сидели Иеясу и Хидетада, Сукэ расположился неподалёку. Принц хлопнул в ладоши, требуя тишины, и вельможи – среди которых был не один из второстепенных даймио Осаки, заложники хорошего поведения их господина Хидеери, – замерли в ожидании.

Уилл развернул свиток, на котором он сделал перевод королевского письма.

– Джеймс, милостью Господней король Британии, Франции и Ирландии, защитник христианской веры, и прочая, и прочая, приветствует высокородного и могучего принца, императора Японии, и прочая, и прочая.

Величайший и могущественнейший принц. Нет ничего, что увеличивает славу и величие суверенных принцев на земле больше, чем распространение своей славы на далёкие страны. Узнав за последние годы своих подданных, торгующих с соседними вашей империи государствами, о репутации и величии вашей славы и могущества, я направил этих своих подданных с визитом в вашу страну с целью заключить договор о дружбе и согласии между нашими народами, об обмене теми товарами, в которых нуждаются наши страны. Не сомневаюсь, что великодушие и благоволие Вашего Высочества позволят рассчитывать на положительный ответ, я не только верю, что Вы примете моих подданных со свойственными Вам добросердечием и радушием, – но и окажете им своё королевское покровительство для создания фактории, с той мерой безопасности и свободы торговли, которая позволит расширить взаимовыгодную торговлю. Со своей стороны, Мы со всем радушием предоставляем право Вашим подданным в любое время посещать Наше королевство и колонии. Да благословит Вас всемогущий Господь, даст процветание Вашей стране и победу над Вашими врагами. Из дворца Его Величества в Вестминстере, в этот день января месяца, восьмого года нашего царствования в Великобритании, Франции и Ирландии.