Ноеминь почувствовала большое облегчение. Конечно, Вооз не поддержал бы Руфь, если бы в его сердце все еще жило недоброе чувство отвергнутого поклонника.

— Это замечательно! Делай, как он сказал, Руфь. Оставайся с его работниками до самого конца жатвы. Там ты будешь в безопасности, не то что на других полях.

Ноеминь улыбалась сама себе, когда ела хлеб Вооза, принесенный Руфью. Она наблюдала, как невестка аккуратно, чтобы не обронить ни одного зернышка, пересыпала зерно в корзину. Кажется, для них не все потеряно. Им оставлена дверь, которую они должны открыть, чтобы через нее Руфь вошла в будущее и обрела надежду. И, если Богу будет угодно, эта дверь останется открытой и для Ноемини.

Ноеминь проснулась от доносившегося снаружи шума падающих камней. Солнце едва встало, а Руфь уже поднималась по склону, неся большой мех воды.

— Ты рано проснулась, — с улыбкой произнесла Руфь.

— Я решила сегодня сходить в Вифлеем, поболтать со своими старыми подругами.

Руфь перелила воду из меха в объемистый глиняный кувшин.

— Хорошо. Я уверена, они соскучились по тебе, и у них есть о чем поговорить с тобой, — она повесила мех и набросила на голову платок. — Я постараюсь вернуться до темноты.

— Господь с тобой, Руфь.

Улыбка осветила лицо Руфи.

— И с тобой, матушка.

Ноеминь встала. Натянув на плечи одеяло, она подошла к выходу из пещеры и стала наблюдать за спускавшейся по дороге Руфью. Удивительно, что Бог благословил ее такой невесткой. Руфь отказалась от заманчивых планов на будущее и возможности осуществить их, последовав за Ноеминью. Она отказалась от обеспеченной жизни в Кирхарешете ради того, чтобы прийти в Вифлеем и жить в этой пещере с усталой, отчаявшейся, ноющей старухой. Ее невестка в любое время могла бы вернуться в дом своих богатых родителей, но вместо этого она каждое утро шла работать, как самая бедная из бедных. Ни разу Ноеминь не слышала от нее ни слова жалобы. Каждый вечер Руфь возвращалась с улыбкой, радостными вестями, исполненным благодарностью сердцем.

Человек с проницательностью Вооза оценит молодую женщину с добродетелями Руфи, независимо от того, моавитянка она или нет.

Ноеминь остановила себя, прежде чем позволила своим мыслям умчаться в безудержном полете фантазии. Она не будет строить планы относительно будущего Руфи, пока не узнает достоверные факты. У Ноемини не было намерения нестись сломя голову в Вифлеем, разыскивать старейшин и что-то доказывать. Нет, она пойдет спокойно, не спеша. Теперь, когда она и Руфь имеют крышу над головой и хлеб, нет нужды торопиться. Необходимо время, чтобы понаблюдать, дать людям возможность получше узнать Руфь… ибо кто, узнав ее, не проникнется к ней уважением? Была ли женщина более прекрасная, чем ее драгоценная Руфь? И, прежде всего, Ноемини было необходимо время, чтобы просить у Бога Его водительства, хотя, конечно же, Сам Бог заронил в ее душу это семя надежды.

Впервые с тех пор, как Ноеминь похоронила своего последнего сына, она увидела, что у нее было будущее и ее жизнь не остановилась в прошлом.

И женщины говорили между собой…

«Я считаю, что она хорошенькая».

«Потому что она нравится тебе».

«Ты просто ревнуешь, потому что Римон, Нецер и Тирош пытались сегодня заговорить с ней».

«Ты заметила, что она никогда не работает рядом с мужчинами?»

«Она даже не отвечает на их взгляды».

«Она, должно быть, очень любила Махлона».

«Она, конечно, предана своей свекрови».

«Моя мать говорила, что Руфь каждое утро, прежде чем уйти в поле, приходит к колодцу, набирает воды и относит ее свекрови».

«Значит, она встает до рассвета».

«Шемеш не спускает с нее глаз».

«Все мужчины не спускают с нее глаз».

«Никто не женится на моавитянке, которая уже была замужем».

«Жалко смотреть, как Руфь и ее свекровь доживают свои дни в пещере».

«Они живут в пещере?»

«В той самой, что расположена за городом, зимой пастухи держат там стада. Знаешь?»

«Я думала, что они живут в городе».

«Ноеминь проводит время в городе, посещает своих друзей и торгует».

«А что с домом, который принадлежал ее мужу?»

«Я слышала, как мой отец говорил, что муж Ноемини, прежде чем перевезти семью в Моав, заложил дом и всю свою землю».

«Все о них говорят».

«Особенно о Руфи».

«Ты ревнуешь!»

«Я не ревную!»

«Тогда почему же она так не нравится тебе?»

«Чужеземки всегда вызывают у наших мужчин низменный интерес».

«У иноземок нет привычки ходить в синагогу».

«Ты хочешь сказать, что она прозелитка[6]?»

«Руфь каждую субботу посещает церковь со своей свекровью, ловит каждое слово священника, читающего закон. Они стоят сзади, вместе с вдовами. Вот почему, вероятно, ты не видела их там. Ты стоишь впереди, рядом с оградой, через которую можно заглянуть и увидеть Нецера».

«Как ты можешь так говорить, Тирса, когда ты и сама не лучше, целый день глазеешь на Лагада».

«А что я могу поделать? Он такой красавец».

Молодые женщины со смехом вошли в Вифлеем.

— Вооз не женат? — воскликнула удивленная Ноеминь. Услышав эту новость, которую ей сообщила ее старая подруга Сигал, острая боль вины пронзила сердце Ноемини. — Чем же он плох, что до сих пор не нашел себе жены?

— Ничем, — Сигал высыпала зерно на жернов. — Ему, наверное, некогда было искать жену. Он всю свою жизнь потратил на то, чтобы сколотить себе состояние. Вооз не похож на других землевладельцев. Он каждый день проводит в поле. А если не в поле, то у ворот, помогает решать споры.

— Какой толк в богатстве, если нет сыновей, которые унаследовали бы его?

— Он еще не умер, Ноеминь. Он еще может найти себе жену, если намерен жениться. Поверь мне, многие отцы, не задумываясь, отдали бы своих дочерей за Вооза, если бы он только начал разговор о женитьбе. Он стал самым богатым человеком в Вифлееме.

— И самым одиноким, вероятно.

Сигал фыркнула:

— У этого человека нет времени страдать от одиночества.

— И все-таки жаль, что он не женат.

— Может быть, он ждет совершенную женщину, красивую, разумную, которая обладала бы такой же силой веры, как и его мать. Некоторые мужчины лелеют несбыточные мечты.

— Некоторые мужчины хотят жениться на тех женщинах, которые будут любить их.

— В Вифлееме все любят и уважают Вооза.

— Я имела в виду, что он, возможно, ждет ту, которая влюбится в него.

— Сомневаюсь. Большинство мужчин понимают: для того чтобы полюбить, требуется время. Если девушка уважает своего мужа, то есть все основания надеяться, что брак будет счастливым.

— Ты мудрая женщина, Сигал.

— Я всегда была разумной.

Ноеминь не переставала удивляться. Неужели она так сильно обидела Вооза, что он никогда больше не осмеливался предложить другой женщине выйти за него замуж? Эта мысль огорчила ее. Нет, конечно, ее поступок не мог быть причиной того, что он до сих пор оставался холостяком. Вооз был слишком благоразумен, чтобы отказываться от женитьбы из-за какой-то глупой девчонки.

Не спросить ли его об этом?

Сердце Ноемини замерло. Нет! Никогда! Она не могла сказать Воозу ни слова о прошлом, не смутив его и, возможно, не поставив под удар свое будущее. Она хотела смягчить ту боль, которую причинила ему много лет назад. Независимо от того, по какой причине Вооз не женился, ей было грустно думать о том, что он живет один. Мужчине не пристало жить одному. Тем более такому, как Вооз. Бог благословил его землей и состоянием, но Он явно не благословил его тем единственным, что наполнило бы его жизнь, — женой, которая родила бы ему сыновей. Человек должен иметь свою собственную семью.

— Я помню, много лет назад ходили слухи, — сказала Сигал, продолжая молоть пшеницу. — О тебе и Воозе.

Она лукаво улыбнулась Ноемини.