На жаре задерживаться не хотелось, поэтому мы поскорее прошли по тропинке и громадные скалы снова сомкнулись вокруг нас.

Тут я заметил, как с каждым шагом девушка замедлялась, вдруг она остановилась, прислушиваясь к чему-то и шепотом произнесла, увидев мое удивленное выражение лица:

— Слышишь?

— Что?..

— Чьи-то голоса.

— Голоса? Так я слышу их уже минут пять.

— Минут пять?! — задохнулась Алиана. — Я их услышала только сейчас…

Вот это да! Не знал, что у меня настолько хороший слух, прямо-таки гордость пробирает! Но наш разговор быстро замялся, и девушка пошла впереди, пытаясь сохранить гордость маскировщика.

Каждый шаг и звук многократно отражался от высоких стен в узком проходе гор, отчего тот усиливался в разы, и сразу становилось немного жутковато. В таких местах чувствуешь себя настолько ничтожным, что хочется немедленно оказаться дома, в надежных стенах и теплой кроватке…

За следующим поворотом девушка исчезла, во всех смыслах. Мы находились в тени, и, похоже, раствориться в таком месте для нее было чем-то вроде забавы. В этот раз я попытался найти Алиану не по Ки, как делал несколько раз до этого, а по звуку и прислушался, пытаясь игнорировать нарастающий гул люддей вдалеке.

Спустя пару секунд я услышал слабое «ширк, ширк». Звук был похож на звук ветра, который проносится рядом с ушами, только эти звуки были в несколько сотен раз слабее и доносились они один-два раза в секунду, а не потоком, как ветер. Очень трудно было определить точное место, откуда доносился звук, казалось, будто он везде; через полминуты у меня уже понемногу начинала разбаливаться голова и я решил прекратить сие исследование, прибегнув к привычному и безболезненному поиску Ки. Правда, ничего удивительного это не дало: девушка перемещалась от одной тени к другой, начисто сливаясь в них. Правда… даже невооруженным взглядом можно было заметить брешь в ее маскировке: иногда она появлялась на долю секунды и тут же исчезала. Мда, болезнь не прошла для нее бесследно: наверняка ее состояние оставляло желать лучшего… Все то время, пока я был с этой девушкой, она не переставала меня удивлять своей силой воли, воспитанной неизвестно где. Вот представьте, что у вас раскалывается голова, трудно даже открыть глаза, каждый звук отражается в голове нестерпимым гулом, идти, не то, что маскироваться, а шагать и то невероятно трудно…

Выносливость у Алианы была что надо, встреть я ее пару месяцев назад, до тренировок Андрея, позавидовал бы… Звук откуда-то справа отвлек меня, и я решил забраться на высокую насыпь камней, младшую сестру которой мы не та кдавно успешно пересекли. Эта была и выше, и длиннее: она тянулась метров на двадцать вдоль той главной тропинки, на которой я сейчас стою. Забираться на горку, высотой в пять-шесть раз выше вас, состоящую из крошащегося песчаника — то еще приятное времяпрепровождение.

Спустя десять минут пыхтений, мои старания не прошли даром: я все-таки сел на ее вершине, как заправский полководец на своего скаутера и перевел дыхание. Оставалась лишь пара вопросов: на кой черт кому-то понадобилось тащить неизвестно откуда тонны рыхлого камня, который явно не принадлежал этим местам, да еще и засыпать им проход аж на две-три сотки, и это еще без высоты!.. К чему такая колоссальная лишняя работа?.. Честно говоря, думать совсем не хотелось, особенно сидя под палящем солнце, лучи которого яро пробивались даже на такую высоту и уже прилично нагрели мне затылок. Спускаться было одним удовольствием: перенеся точки равновесия ближе к земле, я покатился вниз. Наглотавшись пыли, я потер ушибленный затылок падающими за мной камнями, поняв, что погорячился, сказав об их рыхлости…

Влево и вправо от меня громадные по ширине и высоте темные коридоры с исполинскими квадратными колоннами по центру полукругом терялись в глубине гор. Напротив той насыпи, которую преодолел я, виднелась еще одна, чуть поменьше, но тоже впечатляющей. Сверху, надо мной ясное небо в окружении красно-оранжевых скал, больше похожих на темно-красные. Именно из-за второй насыпи слышались неразборчивые голоса и какие-то шаги. И точно! Поиск Ки оправдал ожидания: та площадь за насыпью и была нашей целью. И от радости я завопил по каналу связи:

— Алиана, Алиана!!

Мой эфирный голос будто бы встретился с неощутимой преградой и с эхом вернулся ко мне: девушка не ответила.

Краем сознания я отметил затишье из того места, где собрался тот десяток людей, но не стал обращать на это такое большое внимание, позвав девушку еще пару раз. Результат оказался тем же, в итоге я сдался, и хотел уже было пойти по этим коридорам, так как видел в конце свет, как услышал абсолютно незнакомый мне голос в голове:

— Кто это?..

От неожиданности я замер и стал прислушиваться и воровато оглядываться, потом до меня дошло, что голос звучал в голове и спустя какое-то время соизволил-таки ответить:

— Эм…Я…

— Ты?..

— Ага…

— А-а-а… — протянул неизвестный голос, будто бы узнал меня. После на заднем фоне послышалась возня, а потом очень тихие перешептывания на неизвестном мне языке, шуршание и все прекратилось. Я еще немного постоял на месте, пытаясь услышать то ли эти голоса, то ли отклик Алианы, но были слышны лишь звуки за второй насыпью.

Сейчас я продвигался по темному, будто бы вырезанному в скальной породе аркообразному коридору, отмахиваясь от чужих мыслей, которые хотят ворваться в мою голову. Как будто назойливые насекомые, жужжащие рядом, хотят сесть на вяло защищающуюся руками жертву попить кровушки. Таких «атак» я насчитал всего три, а после все прекратилось, и я спокойно дошел до вырезанной в стене арки, с которой открывался отличный вид на раскопки в оазисе. Выглянув из-за угла одним глазком, мое внимание приковалось к медленно бегущему ручейку: солнечные лучи отражались в его быстром течении, именно поэтому он был хорошо заметен в густых зарослях вокруг него. Недалеко от ручейка я заметил очень, очень старые (я бы сказал древние) руины какого-то сооружения, похожего на простой жилой дом, от которого осталось лишь основание. Рассматривая древнее небольшое селение, я чуть не забыл свою основную цель и стал лихорадочно возиться с источниками Ки. Сконцентрировавшись на знакомом Ки Андрея, я, как завороженный повернул голову на мощный сгусток энергии, который так сиял излучениями такой знакомой и немного страшной силой. Этот сгусток Андрей оставил на небольшом постаменте почти в центре оазиса, подняв ее на полметра выше платформы, которая и так возвышалась над землей сантиметров на сорок. С двух противоположных друг другу сторон у платформы имелись по две ступеньки, причем издалека я не мог рассмотреть их сохранности, но, судя по окружающим руинам можно было не сомневаться в полном уничтожении сей платформы, которая, в свою очередь, могла быть частью какого-то другого сооружения.

У другой, темной части оазиса, куда дневной свет никогда не попадал, были расставлены палатки. Я чувствовал то ли спящих, то ли спасающихся от знойной жары людей внутри. Действительно, отметив это, я напомнил себе, что нахожусь в пустыне и обтер рукавом пот со лба и помахал на себя руками, удивленно оглядываясь по сторонам: темная жутковатая пещера немного наводила ужас, однако здесь была спасительная прохлада, и столь ценная тень. Но даже такие условия не спасали от жары, которая то и дело пробивала себе путь в это место, хотя казалось, ей что, мало места там, снаружи?

Внезапно я почувствовал что-то неизвестное, описать которое я был не в силах. Все мои чувства вопили об опасности, однако я не знал, откуда мне ее ожидать. На всякий случай я сместил точку равновесия ниже, к земле, вжался в скалу и стал ожидать неизвестно чего. Но прошла минута, вторая, и ничего не происходило, однако на заднем фоне, будто бы невзначай я отметил, что ни один источник Ки не двигался все это время. Отметил я сей факт лишь краем сознания, не придав ему такого уж большого значения. Поэтому и расслабил плечи и грудь, находившиеся все это время в спазме и нервно выдохнул. Более-менее успокоив свои чувства, и, заставив сердце биться в обычном ритме, я хотел снова позвать Алиану, одновременно осматривая окрестности, но не успел: что-то сковало мою голову и тело с такой силой, будто на меня сверху положили многотонный невидимый камень, а то и скалу. В глазах вспыхнули искры, и ручьем потекли слезы; даже не потекли, а вылились, как выплескивается вода из разбитой кружки или бутылки: много и в спонтанные стороны. Ни рук, ни ног я не чувствовал: они были погружены в ледяную воду (по-крайней мере я так ощущал), при этом все тело сковал спазм, как если бы в меня одновременно вонзили тысячи иголок, сделав из меня импровизированного ежика. От боли разрывалась голова, а я изо всех сил напрягал мышцы и мысленно кричал на свое тело, что бы оно снова начало работать. Нет, я мог шевелить руками, ногами, но это было слишком сложно, поэтому все, что я мог делать — пытаться сохранять равновесие и не упасть на колени.