Ещё один рисунок, Человек-крест (рис. 36), показывает те же оси, что и в круге, но пересекаются они в точке фаллоса (как у Иксиона), того символа Уральских гор, о котором было сказано выше не раз и который перекликается с ритуалом индийских муисков. Смысл его таков: «над водяной гладью (прудом или рекой) они растягивают два крест-накрест каната и у точки их пересечения бросают в воду жертвенные дары — плоды, елей и драгоценные камни»[338]. Закон аналогии подсказывает, что «плоды» символизируют семя человеческое, «елей» — духовную энергию, а «драгоценные камни» — энергию душевную.

Рис. 35. Иксион на колесе. Изображение на вазе из Кум

Фаллическую тему Человека-креста продолжает ацтекский рисунок: вертящаяся палочка, или палка-вертелка (рис. 37); он также выражает отношение к символизму Урала. Во-первых, потому что, как было сказано выше, ацтеки получили свой этноним от уральских астеков, или остяков. Во-вторых, действие «огневызывания» характерно изображается в центре дерева — Древа жизни, которое произросло, согласно Ведам, на Урале[339], да и своей короткой формой оно напоминает Уральские горы. В якутской мифологии говорилось о чудесном дереве Аал Луук Мае, будто бы растущем посреди Сибирской земли. Когда-то это дерево задумало прорасти в небесную страну верхних духов, чтобы уничтожить их, но, в конце концов, отказалось от этой кощунственной мысли и, достигнув неба, стало коновязью для небожителей, в астрономическом смысле — Полярной звездой, которую ещё называют Уральской. Решив достичь преисподнюю и погубить нижних духов, оно опять-таки передумало, и его корни стали служить вешалкой для существ нижнего мира, то есть стали мировыми тектоническими весами (см. рис. 14). Простираясь высоко вверх и глубоко вниз, Аал Луук Мае образует собой неколебимую сердцевину мироздания[340].

Рис. 36. Человек-крест (Агриппа Неттегеймский «Оккультная философия», 1533 г.)

Ацтекская, ведическая и якутская мифологии говорят об одном и том же Древе жизни, значит, и искра Жизни вспыхнула в самом центре Урала, который ещё и вертится, согласно ацтекскому рисунку.

Рис. 37. Вертящаяся палочка, или палка-вертелка. Ацтекский рисунок

В-третьих, изображённых Огнетворцов, носителей Прометеевского символа, называли Агнишватами и Бархишадами. Только Агнишваты «не выполнили своего долга в поддержании огней очага… и потому утратили всякое право на принесение им жертвоприношений с огнём», а Бархишады (башкиры в конце филологической цепочки), «будучи браминами», «поддерживают священные огни у своего очага, почитаются, таким образом, по сей день»[341]. Следовательно, Прометея, прикованного к Кавказу, изначально надо рассматривать пребывающим в Уральских горах, поскольку Кавказом были они с Начала Времён, и здесь он поделился своим огнём, как Заратустра.

У Ницше есть стихотворение «Огненное знамение», в котором говорится следующее: «Здесь, где между морями вырос остров, и жертвенный камень высится крутизной, здесь, под чёрным небом зажёг Заратустра свои вышние огни. Это пламя с бело-серым чревом — языки его жадно лижут холодные дали, шея его выгибается навстречу всё более чистым высотам — прямо вздымающаяся от нетерпения: этот знак поставил я перед собой. Моя душа сама есть это пламя… откликнитесь на нетерпение этого пламени, поймайте мне, рыбаку среди высоких гор, моё седьмое последнее одиночество»[342].

И хотя, как отмечает Е.П.Блаватская, Зороастров (Гуру-Астаров) было несколько, первый из них, воспитанный на Белом острове (Швета Двипа), взывал со старых Уральских гор, что доподлинно известно. Это можно подтвердить Уральскими символами, о которых говорилось ранее: «шея»; «душа» — центр мира, а также Ильмень; «пламя, вздымающееся от нетерпения» — фаллический знак; «жертвенный камень» — камень на Иримель-горе; «остров между морями», каковым Урал был не однажды. Наконец, «седьмое одиночество» — седьмая зона Джамбу Двипа и Меру, или Урала и Азов-горы.

Через пересказанные легенды, мифы, эпосы я стремилась свести к одной точке все драконьи символы Урала — ведь сказано же в «Откровении» Иоанна Богослова про Дракона: Он «есмь Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний» (гл.22, ч. 1). Тот, первый Заратуштра (Заратустра), который обитал на слиянии рек Чусовой и Камы, сам был Драконом, ибо, как гласит «Тайная Доктрина», все Посвящённые и Спасители назывались Драконами, поэтому также заявил: «Учение моё вернётся туда, откуда оно вышло».

К. Юнг пишет: «Там, где дороги пересекаются и входят одна в другую, тем самым символизируя объединение противоположностей, имеет место «мать», объект и итог всякого союза. Там же, где дороги разделяются, где имеет место сепарация, расщепление, там мы обнаруживаем «разделение», трещину, промежность — символ матери, и одновременно саму сущность того, что означает для нас мать — расщепление, расхождение и прощание. Стало быть, значение жертвы на таком месте состоит в том, что матери воздаётся нечто на месте соединения или на расщелине»[343]. Конечно, речь идёт о распятии, и такое распятие происходит на материнском Древе жизни, которое есть средина мира.

С этим перекликаются мысли Ницше, когда он писал словно бы об Урале:

Итак[344], Дракон-Урал, действительно, тот центр, откуда всё исходит и куда всё стекается, он — центр вращения мира. В его задачи, как центра Земли, безусловно, не входит управление миром, за это отвечает Гималайское Братство Учителей, он просто держит мир в заданных природой Циклах. Вдумайтесь только! — Такой маленький, по мировым меркам, клочок земли, а такая энергетическая мощь (видимо, по этой причине Тот-Гермес доверил свой божественный Кристалл Уралу).

Урал — это жертвенное каменное животное, внутри которого пребывает Душа мира (вспомните сказку про Кащея Бессмертного, душа которого покоилась на кончике иглы, в аллегорическом значении — на хвосте Дракона). Сказано: «Из него, совершенно сгоревшего жертвенного животного (разрушенных Уральских гор. — Р. С.), вытекала жертвенная слизь, слюна, слёзы и т. п. («серебряные струйки» из легенды «Золотая нить». — Р. С.), смешанные с салом (Небесной Мудростью)… Из него, совершенно сгоревшего жертвенного животного, возникли гимны и песни; из него же все торжественные гимны и все существующие жертвенные изречения (экзотерические религиозные тексты и писания. — Р. С.). Луна родила его из Разума (или Солнца — вспомните легенду «Как возникли Луна и Уральские горы». — Р. С.). Из его глаза родилось Солнце (Солнце — это Сварга, или Второй Круг Планетарной Цепи, Свар-Лока, или Сварожий Круг, или Гиперборея. — Р. С.). Из уст его произошли Индра (он же — Азис или Азия. — Р. С.) и Агни (Свет — Ура. — Р. С.). Дыхание его повеяло, как ветер Ваджру (грудь титана Борея Второго Круга произвела Вдох, а Ваджрой, или Фаллосом, как инструментом Творца, он пахтал Воды Материи. — Р. С.). Царство воздуха было сотворено из его пупа (области бога Ильма, в которой была рождена его дочь Ильменка, согласно Ведам — Агидель, она же «Мать Родниковых Вод» одноимённой башкирской легенды. — Р. С.); небо — из главы его (Северный полюс. — Р. С.); земля — из ног (Южный полюс. — Р. С.), из уха — полюсы и направления (прецессия и вращение. — Р. С.)»[345].