Поначалу дело затруднялось скудостью развединформации. Например, дано задание: «Разрушить береговую батарею острова Биоркэ (современное название Коивисто – Прим. Авт.)», а изучить эту батарею не по чему. Отсутствовали даже точные координаты объекта, который фактически представлял собой набор точечных целей. Приходилось собирать сведения о противнике самостоятельно. В этом деле визуальная разведка совершенно не помогала: летчики даже с малой высоты полета не в силах были «вычислить» места расположения береговых военных объектов, поскольку те хорошо маскировались. Выполнять задания мешали зенитные точки, интенсивно обстреливавшие разведывательные самолеты. Располагавшиеся либо на близлежащих островах, либо в шхерах (в зависимости от района, где велась разведка), позиции зенитной артиллерии представляли серьезную угрозу для атакующей стороны. Таким образом, задачи разведки внезапно расши рились: требовалось определять не только координаты батареи, но и зениток, защищавших острова от воздушных налетов. Без подавления зениток невозможно было не только уничтожить батареи, но даже провести их фотографирование. В результате экипажи-разведчики могли указать только направление, с которого их самолеты обстреливались, и не более того. Требовалось провести широкомасштабную аэрофоторазведку, но выполнение ее затянулось – по тем же причинам, что и в ВВС Северо-Западного фронта. Эго не могло не сказываться на эффективности бомбометаний. Даже применение сверхмощных (по тому времени) ФАБ-1000 не давало нужных результатов. Общие же усилия, направленные на уничтожение береговых батарей, выглядели довольно впечатляюще: совершено 1180 боевых вылетов, сброшено 6180 авиабомб (в т.ч. 136 ФАБ-1000 и 20 БРАБ-1000) суммарным весом 954 т (37% веса бомб, сброшенного авиацией КБФ за время войны). Вот только результат оказался близким к нулевому…

Гидроавиация 10-й авиабригады, базировавшаяся на базах в устье Финского залива, с началом боевых действий оказалась в затруднительной ситуации: применение МБР-2 до войны виделось только с гидродромов и только в летний период. На зиму летная подготовка экипажей разведчиков прерывалась, и опыт полетов в это время года мало кто имел. Полученные боевые приказы, тем не менее, требовалось выполнять, и пришлось брать на себя роль первопроходцев, которая в данной ситуации отнюдь не радовала. Поначалу, пока гидродромы не затянуло льдом, эскадрильи МБР-2 действовали с воды, что, впрочем, не облегчало положения: при разбеге брызги, замерзая, покрывали лодку тонкой ледяной коркой. Аэродинамика самолета ухудшалась, возникали вибрации, но главной опасностью было то, что лед намерзал и в щелях между плоскостями и рулевыми поверхностями. Особенно интенсивно это происходило в кормовой части. Ото льда лодки очищали нерегулярно, в итоге из-за прихватывания рулевых поверхностей были разбиты при разбеге две МБР-2.

Театр военных действии авиаторам Балтики был хорошо знаком: с усилением напряженности в отношениях между Финляндией и СССР полеты самолетов КБФ вдоль территориальных вод вероятного противника участились. Поэтому с началом войны для морских летчиков не стали открытиями названия тех или иных пунктов, которые требовалось подвергнуть налету в соответствии с приказом. Трудности состояли в другом. Карты района боевых действий хотя и были, но в большинстве своем истрепанные и разномасштабные, иные – вообще без деталей рельефа. Пользоваться ими в полете было крайне затруднительно.

Первые же разведывательные полеты показали, что финские ВМС и транспорты – прерыватели блокады осуществляют движение исключительно в западной части театра – в районе Аландских островов и Ботническом заливе. Летать туда из-под Ленинграда было далеко и неудобно. Случай с попыткой потопления броненосцев 30 ноября показал, что времени между обнаружением и атакой впол не достаточно, чтобы противник успел сменить дислокацию. Ответом здесь могло стать только перебазирование части морской авиации на эстонские аэродромы. Правда, их еще только предстояло под готовить. Это удалось сделать за период нелетной погоды со 2 по 18 декабря. К вечеру 19-го в Палдиски находилось уже девять И- 15бис, шесть И-153 и 18 СБ, собранных «с бору по сосенке» из раз личных эскадрилий 5-го ИАП и 57-го СБАП. Таким образом, в течение почти трех недель с начала войны морскую блокаду противника осуществляли исключительно подводные лодки.

Действия дальних и тяжёлых бомбардировщиков из состава ВВС ЛВО в этот период также не отличались большими успехами, при наличии весьма ощутимых эксплуатационных потерь. Так, 9 декабря четыре ТБ-3 из 7-го ТБАП, вылетевших вечером на выполнение боевого задания, разбились при отходе от цели (сильный снегопад и обледенение). Местом базирования 53-го ДБАП вначале выбрали площадку Крестцы, с которой до того летали только И-15бис. Командование полка запротестовало, доказывая, что бомбардировщик – не легкий маневренный биплан, и для полка надо было бы выбрать площадку попросторнее. Но в штабе 1-й АОН отмалчивались. Последствиями этого молчания стали две аварии, при которых разбилось два бомбардировщика. Едва ли не на следующий день полк был переброшен на аэродром в Кречевицах, использовавшийся тяжелой авиацией, но в причинах аварий двух ДБ-3 все же было указано, что произошли они по вине лётного состава. До конца второй декады декабря из-за нелетной погоды вылетов было сделано крайне мало – и это в тот период, когда финны остановили наши наземные войска на всех направлениях, широко использовав для перс группировок железнодорожный транспорт.

К концу декабря стало ясно: война затягивается, и пора вводить в действие план по разрушению экономики Финляндии. В качестве основных целей в нем фигурировали: авиационный завод в Тампере, патронный в Риихимяки, верфь в Турку, радиостанция в Лахти, политический центр Васа (по слухам, именно туда переехал из Хельсинки парламент страны; на самом же деле находился в городе Каухаёки), а также железнодорожные станции Хельсинки, Хювинкя, Хапамяки, Сало, Фридригсбсрг, Сейняйоки, Кераво, Лаппенранта, Ювяскюля, Миккели, Коувола, Куопио, порты Ханко, Пори, Раума, Котка. Одной из первых директив свежеобразованной Ставки Главного Командования стало указание о создании Особой авиационной бригады (ОАБ) на территории Эстонии. В качестве главной задачи ей предписывалось «систематическими налетами на тыл противника дезорганизовать его работу, прекратить подвоз грузов и резервов, разрушить промышленную базу противника в юго-западной части Финляндии». Для действий выделялся район западнее 25-го меридиана восточной долготы. Штаб соединения развертывался на базе штаба 71-й легкобомбардировочной авиабригады ЛВО, командиром назначался Дважды Герой Советского Союза полковник Г.П.Кравченко. В состав бригады выделялили 35-й СБАП, 53-й ДБАП и 38-й ИАП, которые должны были разместиться на аэродромах Синалепа, Клоога и Куусику. 19 декабря туда прибыли три первые эскадрильи СБ и эскадрилья истребителей, а 21-го состоялся первый боевой вылет.

Командующий Особой Авиагруппой Севро-Западного фронта Дважды Герой Совестного союза полковник Г.П.Кравченко.

Начальник разведывательного отдела штаба 1-го МТАП ВВС КБФ майор Федсрников даёт пояснения подчинённым по карте и фотопланшету цели.

Экипажи 57-го скоростного бомбардировочного полка ВВС КБФ перед вылетом.

ДБ-3 М-87 из состава 53-го ДБАП, входившего в состав Особой авиагруппы Северо-Западного фронта (справа). ДБ-ЗТ из состава 1 -го МТАП ВВС Краснознамённого Балтийского Флота (внизу).