– В общем это верно. Каддафи был напуган революцией в Тунисе и особенно в Египте, где массовые демонстрации именно в столице страны привели к полной потере контроля над ситуацией и власти вообще. Поэтому Каддафи все самые боеспособные, и особенно части с тяжелым вооружением, стянул к столице на случай массовых демонстраций, а в Восточной Ливии его силовое присутствие осталось скорее символическим. И в конце февраля 2011 г. оппозиции в Бенгази удалось установить полный контроль над городом и вообще всем регионом буквально на протяжении трех дней.

Но мы знали, что на подобные случаи, то есть массовые волнения в Восточной Ливии, у Каддафи был разработан оперативный план переброски войск по воздуху в Бенгази. Основная высадка и развертывание войск должны были производиться на нашей базе Банина. По плану, на двадцатые числа февраля прошлого года в Бенгази воздушным путем 13 рейсами транспортных самолетов Ил-76 собирались перебросить войска с транспортом, вооружением и боеприпасами. И этот план был сорван благодаря тому, что персонал базы закрыл аэродром для приема самолетов. Мы также закрыли секретный военный аэродром Харруба и два других. База Харруба расположена в 120 км от Бенгази. На этих базах были свои запасы топлива и других необходимых видов снаряжения и материалов.

В конечном итоге Каддафи полностью потерял стратегическую инициативу и не смог подавить восстание в зародыше, как это случилось, например, в 2006 г. во время массовых волнений в Бенгази. Тогда прибывшие из Сирта части специального назначения вернули контроль над городом через три дня после начала волнений. В 2011 г. Каддафи смог собрать войска и выдвинуть их на Бенгази только наземным путем, спустя почти месяц после начала революции. Но к этому времени уже была принята резолюция ООН и войска Каддафи под Бенгази попали под огонь авиации НАТО.

– На чем Вы летали?

– На Ми-25 и Ми-35. С 15 по 19 марта совершал боевые вылеты между Адждабией и Брегой. Вылеты выполняли в одиночку. В общей сложности совершил 14 вылетов.

Ливийские повстанцы приспосабливают авиапушку ГШ-2-23 для установки на пикап. Мисрата, 30 июня 2011 г.

Кабина повстанческого Ми-35. Ручку управления скрутили саботажники-каддафисты

– Какие были поставлены задачи?

– 15 марта нанесли удар по колонне войск, наступавших на Брегу. Из относительно небольшого радиуса действия Ми-35 мы не могли летать дальше Бреги.

Приказ на вылет получали пилот и штурман-оператор, а бортовыми стрелками по левому й правому бортам брали добровольцев. Оказалось, что нужны два стрелка, одного было мало – не успевал прыгать от одного борта к другому. Стрелки были нужны для подавления противника на вираже при выходе вертолета из атаки.

Второй вылет был 16 марта. Ушли 2 вертолета на уничтожение колонны примерно из 40 машин и танков на платформах с тягачами, систем «Град» и пр. Уничтожили примерно 30 машин. Применяли С-5.

17 марта я не летал. В тот день кто-то из оставшихся в Бенгази лоялистов Каддафи проник на базу и обстрелял вертолеты на земле. А кроме того, сделали еще проще и наверняка – залезли в кабину пилота одного Ми-35 и скрутили ручку управления.

18 марта у меня тоже не было вылетов. В тот день на задание ушел Халид Хусейн.

Самым напряженным днем выдалось 19 марта. Мы взлетели только в 9.30 утра, раньше не смогли, несмотря на то, что войска Каддафи зашли в город еще на рассвете. Наши техники до 9 утра все еще ремонтировали вертолеты. Мы наносили удары по району Гар-Юнис, который находится на западной окраине Бенгази, и по Геминесу, который в 50 км от Бенгази. Целью были колонны техники Каддафи – танки, пикапы, грузовики. В 5.30 вечера уже прилетели самолеты НАТО.

– А после 19 марта Ваши вертолеты летали?

– Вертолеты поднимались еще 6 и 9 апреля. 9 апреля погиб командир эскадрильи Хусейн Мухаммад Варфалли. Если вы помните, 22 февраля 2011 г. он выступил по телевидению и заявил об отказе подчиняться Каддафи.

Я последний вылет совершил на Ми-35 6 апреля в старую Брегу. Туда выдвинулось и расположилось на отдых в «зеленке» большое подразделение войск Каддафи из 15 пикапов. Мы внезапно получили приказ нанести по ним удар, потому что была получена информация, что силы Каддафи начали готовиться к выдвижению в неизвестном направлении.

Наши вертолеты несли по 128 неуправляемых ракет С-5. Ограничения были очень жесткие – в случае малейшего отказа следовало немедленно вернуться на базу. Вертолетов у нас были считанные единицы, а на складе находились крайне скудные запасы НАРов и топлива. Целью удара были колонны снабжения войск Каддафи – заправщики и грузовики с боеприпасами. Нужно сказать спасибо нашим техникам, которые сумели подготовить вертолеты к полетам в полном объеме.

Войска Каддафи в основном делали ставку на массированное применение артиллерии и особенно – систем «Град». Благодаря этому им удавалось принуждать революционные отряды к массовому паническому Т)тступлению, даже не вступая в огневой контакт с танковыми подразделениями. Повстанцам нечего было противопоставить «Градам», они располагали только 106-мм безоткатными орудиями да блоками НАР с ракетами С-5 на пикапах. Но массированное применение «Градов» «катибами» Каддафи требовало постоянного подвоза огромного количества снарядов. Логистика была ахиллесовой пятой войск Каддафи, и мы наносили удары именно по конвоям снабжения с целью лишить противника дальнобойных боеприпасов и дать нашим отрядам возможность сблизиться на расстояние огневого контакта.

– Где Вы проходили обучение?

– Начальную квалификацию военного пилота вертолета я получил во Франции в 1980-82 гг. Потом в 1984 г. был направлен в СССР, в город Фрунзе, где прошел курс пилотирования на Ми-25. После окончания обучения в СССР был сразу направлен на войну с Чадом, где провел 2 года и даже был сбит.

– О войне с Чадом у нас мало знают. Какой Ваш личный опыт участия в этом конфликте?

– На базе в Сирте у нас был русский инструктор, который обучил меня пилотированию на предельно малых высотах, что в Чаде оказалось для меня просто бесценным навыком. Правда, мне пришлось побегать за инструктором и упрашивать его, так как инициатива целиком исходила от меня. Это не входило в курс обязательной подготовки.

Мумин Мухаммед Идрисси показывает боевые повреждения своего Ми-35

Автор возле воронки от 250-кг бомбы с ее осколком в руке. 12 марта 2011 г., район г. Брега

Но больше всего пилотирование на бреющем полете мне пригодилось в самый напряженный день – 19 марта прошлого года, когда бои шли уже в самом Бенгази. Самую большую опасность для полетов представляли многочисленные ЛЭП, и иногда приходилось нырять под них, идти на уровне проводов или даже ниже.

– Какой, по Вашему мнению, была самая главная проблема ливийских пилотов во время Каддафи?

– Самой большой проблемой было то, что после разгрома ливийской армии в Чаде и полной потери доверия Каддафи к регулярным вооруженным силам, в первую очередь к ВВС, боевая подготовка как таковая практически полностью прекратилась. В первую очередь в нашем регионе – на востоке Ливии. Активно летали и поддерживали навыки только летчики на базе в Сирте, то есть те, кто был приписан к «катибам» – семейной армии Каддафи. Мы же здесь в Бенгази, на базе Банина, почти 20 лет просто каждый день приходили на службу, отмечались, просиживали весь день в кабинетах и вечером уходили домой.

– Какие были зарплаты у летчиков во время Каддафи?