И раз за разом эти задачи решались, - решались быстро, верно и безукоризненно четко. Поэтому-то Винсенту вполне заслуженно был присвоен высший гражданский чин и должность канцлера, которыми он по праву гордился.
…Белые успешно создали на правом фланге черных слабость пешечной структуры в виде сдвоенных и одной заблокированной пешки, с расчетом воспользоваться этими заготовками в эндшпиле. Черные разменяли центральные пешки и заняли центр своими фигурами, угрожая опасными ходами вглубь позиции белых. Белые в свою очередь заняли освободившуюся открытую линию и выдвинули коней, рассчитывая подорвать закрепившегося в центре противника. Не дав им развить инициативу, черные провели пару маневров тяжелыми фигурами, завершившимися практически равными разменами и атакой на неприятельского короля. Шах!.. Хм, любопытно. Успешно действуя фигурами, черные совершенно неожиданно поставили белых в тяжелое положение. Оригинальная получалась партия.
Глава особой службы чуть заметно нахмурил четко очерченные брови, глядя на доску и параллельно думая о своей будущей жертве. Увы, ничто так не развращает подозреваемых, как неграмотно проведенный первый допрос. От него зависело многое, как в шахматной игре - от первого хода. То, какое начало положено, определяло лицо, характер и рисунок всей партии. Когда фигуры еще нетронуты, перед игроком развертывается необъятно широкое поле действий, ограниченное только его собственным умом и фантазией. Имеется ровно двадцать вариантов первого хода, на каждый из которых противник может также ответить также двадцатью различными ходами. С каждым следующим шагов, с каждым новым ходом пространство решений сужается, вариантов становилось всё меньше и меньше, до того самого момента, пока возможности выбора хода у одного или сразу у обоих игроков не оставалось вовсе. В самом конце партии решения остаются элементарные, давно разобранные в теории и, на вкус Винсента, довольно пресные.
…Белые, однако, филигранно избежали вероятного мата и приступили к ловле зарвавшегося черного ферзя. Масштабные действия, обе стороны несут серьезные потери. Черные начали спешную перестройку фигур, неудачно разменяв коня, зато сохранив ферзя. Итак, гардэ!.. Отступление. Снова гардэ. Снова бегство, на этот раз - по самому лезвию, по самому краю пропасти. Теоретически черный ферзь рискует попасться, но на практике успешно избегает ловушек… В профилактических целях белые также меняют тактику: перестраиваются и, пожертвовав за инициативу пешкой, организовывают сильное давление. Последовал целый каскад смелых ходов, остроумных тактических маневров. Фигур оставалось всё меньше, титаническая многофигурная схватка неизбежно подходила к концу. Эндшпиль ожидался интересный - Винсент трепетно любил ферзевые окончания, в особенности, когда у обеих сторон еще оставалось по живому ферзю.
И почему только лорд Эдвард доверил такой несравнимо важный первый разговор с инфантом Кристоферу, да еще и без ведения протокола? Недопустимые нарушения служебной дисциплины! Никакого отношения к данному делу служба ювелиров не имеет. Однако правитель делегировал ей ряд полномочий, позволив Кристоферу провести беседы - называть это дилетантское безобразие полноценными допросами у Винсента не поворачивался язык - с подозреваемыми ювелирами, не состоящими в гильдии. Беседы эти ничего не дали, что как раз и неудивительно. Глава особой службы с гордостью вспомнил специально оборудованные помещения Рицианума, где беспощадно подавлялось любое инакомыслие, малейшее неповиновение режиму.
Чем-то они тоже были похожи на шахматы.
Холодные ослепительно-белые камеры безо всякой мебели, где освещение днем и ночью поддерживают магические источники энергии, казались Винсенту очень элегантными. Однако заключенные не разделяли его взглядов: в стерильной белизне очень быстро развивались различные психические расстройства, угнетенные состояния сознания. В первую очередь их использовали, чтобы надломить душевное здоровье тех, чей дух крепок.
В противоположность им, существовали сырые и теплые черные камеры, в чьей кромешной тьме легко развивались не только различные фобии, в особенности страх замкнутых пространств, но и туберкулез, и тюремный тиф. Эти позволяли в кратчайшие сроки надорвать здоровье физическое, что лишало сил к сопротивлению людей слабых.
Вот где оба ювелира быстро развязали бы свои языки!
Подземное учреждение особой службы не являлось тюрьмой в полном значении этого слова. Заключенные не проводили здесь много времени - только пока проводилось выяснение всех обстоятельств дела. После завершения расследования фигуранты немедленно освобождались из-под стражи, но свободы им было не видать, как своих ушей. Обыкновенно несчастных уводили на казнь, в редких случаях на исправительные работы на благо общества. Если же подозреваемый был оправдан, что случалось довольно редко, его направляли на принудительное психиатрическое лечение, которое требовалось всем без исключения посетителям Рицианума. Побывать здесь однажды означало никогда не вернуться к прежней, нормальной жизни.
Однако, с легкой досадой припомнил канцлер, имелся один-единственный человек, чья жизнь после посещения Рицианума не покатилась под откос, и даже напротив - пошла в гору. Профессор Мелтон, несколько лет назад назначенный главой Магистериума, провел в подземелье всего несколько часов и, по личному распоряжению лорда Эдварда, был отпущен. Ученый не подвергался никакому преследованию или репрессиям - и это несмотря на то, что вина его была доказана полностью, и, аккуратно подшитые к делу вместе с прочими протоколами допросов, имелись признательные показания в измене! Винсент хорошо помнил тот давний, блестяще раскрытый им на заре карьеры заговор, возглавлял который впоследствии казненный сын лорда Эдварда. Без ложной скромности, особая служба сработала тогда великолепно…
Мыслимо ли такое, что нынешнее расследование правитель поручил сразу двум службам, так как ни одной из них не доверяет полностью? То, что можно не доверять Кристоферу, этому надушенному легкомысленному франту, Винсент вполне допускал, но как можно сомневаться в нем, доказавшем свою преданность годами безупречной службы? Или же правитель рассчитывает, что две головы лучше одной, и сотрудничество приведет ко всеобщей выгоде?
…Итак, белый король лишен прикрытия, черный король надежно укрыт с флангов. Ситуация интересна, однако, белые смогли сохранить преимущество, которое имеет в эндшпиле решающее значение - лишнюю пешку. Всё кончено. Даже отчаянная попытка черных организовать матовую атаку ферзем не спасла положение, напротив, оно стало катастрофическим. Теперь дело за цугцвангом - принуждением к невыгодному очередному ходу. А это просто, поскольку любое действие черных приводит к ухудшению их позиции, а бездействовать они не могут. Вот он, наконец, - вынужденный, вымученный ход черных. Теперь, несмотря на упорное, почти героическое сопротивление, поражения не избежать. Белые быстро уводят короля из-под шахов вглубь неприятельского лагеря и, используя незавидное положение черного короля, создают угрозу размена ферзей. Классический вариант. Черным некуда бежать. Следует фатальный размен ферзей с переходом в выигрышный пешечный эндшпиль. Мат! Мат во всех вариантах.
Хладнокровное лицо Винсента озарила сдержанная удовлетворенная улыбка. Мужчина поднялся и, опираясь на небольшую резную трость, склонился над шахматной доской. Фигуры начали наконец передвигаться, в точности повторяя партию, только что блестяще завершенную в голове.
В дверь осторожно постучали. И хотя Винсент терпеть не мог, когда его шахматные упражнения смели прерывать, внешне это никак не проявлялось. Когда личный помощник вошел внутрь и встал навытяжку, на худощавом лице канцлера стыло обычное отстраненно-спокойное выражение.
- Господин действительный тайный советник первого класса, - по форме обратился подчиненный, зная, как щепетилен глава особой службы в вопросах должностного регламента, - мы проверили и проанализировали все официальные регистрационные записи, как вы велели. Думаю, вам будет интересно узнать, что нелегальный ювелир Стефан арендовал багажную ячейку на городском вокзале на четырнадцать дней раньше, чем фактически прибыл в Ледум.