Себастьян молчал, пристально глядя на собеседника. Что-то подсказывало ювелиру, довольно неуловимо подсказывало, что сохранить инкогнито не удалось. Не прост гончар, ох как непрост… И дело не только в его противоестественной проницательности. Редкая осведомленность в вопросах религии, которую обнаруживал загадочный отшельник, выдавала в нем превосходное образование, получить которое мог только аристократ. Об этом же говорила изысканная манера речи, сдобренная характерной старомодной учтивостью, и манера держать себя. Но почему он сразу раскрывает карты? И что ему нужно от него?
- Не тревожься понапрасну, Себастьян, - колдун разгадал причины этого напряженного молчания. - Я не принуждаю тебя выдавать свои страшные тайны, храни их, сколько пожелаешь. Но я слишком высоко ценю искренность и не хочу никого вводить в заблуждения. Ты должен знать, что даже в такой глуши слыхали о подвигах прославленного ювелира. Я навожу иногда справки, что происходит в мире. И существует ли еще некая Бреония.
- Благодарю за прямодушие, - с усмешкой кивнул сильф. - Но вынужден заметить, что мы находимся в неравных условиях. Ты знаешь обо мне многое, а я о тебе почти ничего. Открой мне хотя бы имя. Нет причины таить его.
Незнакомец помрачнел.
- Мало кто в мире находится в равных условиях, Себастьян. К сожалению, это не игра, где у всех одинаковое количество очков на старте. Даже прославленные шахматы плохо имитируют жизнь, давая соперникам абсолютно идентичные начальные позиции. Но я и не стремлюсь скрыть своё имя, - в голосе колдуна появились неожиданно жесткие, даже злые нотки. - У меня его нет. Ведь у мертвецов не бывает имен, верно? А я - умер, похоронен и забыт.
- Ну, я в некотором роде тоже умер, - столь же мрачно отозвался ювелир, поняв, что эту и тему лучше не затрагивать. - По крайней мере, для мира.
- Тогда ты должен понять меня, - отшельник вновь закрыл глаза и невозмутимо возобновил прерванный процесс творения. - Зови меня… хм… просто гончар.
Себастьян покачал головой и повалился обратно на свою лежанку. Странный разговор неожиданно утомил его и оставил в душе какие-то неясные тревожные предчувствия. Глаза предательски слипались. Кажется, пришло время отдохнуть и восстановить серьезно подорванные силы. О сложившейся ситуации и дальнейших своих действиях он подумает после. Неудобный собеседник его полностью ушел внутрь себя, сконцентрировавшись на своем магическом круге. Похоже, он не собирался больше отвлекаться на гостя.
- Хорошо, Гончар, - глядя в потолок, еле слышно пообещал ювелир скорее самому себе. - Не скажу, что я люблю брать на себя обязательства, но так уж случилось, что в последнее время мне всё чаще приходится делать это. Однако знай, что я не останусь в долгу. Ты спас мне жизнь, и я верну тебе свою благодарность, в том виде, в котором она тебе потребуется.
- Это слова чести, - одобрительно заметил колдун, так тихо, что чуткий слух сильфа едва разобрал его речь сквозь подступающий сон. - Но остерегайся впредь произносить подобное. Клятвы всегда заставляют пожалеть о себе.
***
Последние дни выдались столь насыщенными, что лорду Ледума никак не удавалось выкроить время и вырваться в свою сторожевую башню. Меж тем окончание истории с Серафимом серьезно интересовало его. Убрался-таки неугомонный ювелир восвояси или, упорствуя в исполнении воли дракона, глупо и героически (что, в сущности, одно и то же) пал от руки стражей?
Другие варианты даже не приходили правителю в голову. Да, ювелир был силен, но потенциал его всё еще не раскрыт полностью, и справиться сразу с двумя живыми мертвецами Альварха - это уже чересчур.
Но в дальнейшем визита было не избежать: сегодня в башню заклинателя вело не только любопытство, но и назначенная встреча с Саранде. С королевой лис маг встречался регулярно, получая исчерпывающие сведения о происходящих в мире оборотней событиях, а также отдавая распоряжения. Саранде была глазами и ушами, а также вестником воли Ледума. Сегодня же правитель ожидал подробного интереснейшего отчета о взятии Ламиума и поведении юного Арх Юста.
Однако мысли лорда крутились вокруг ювелира, вновь и вновь возвращаясь к их разговору. Увы, заклинатель слишком хорошо знал дракона, неизвестно за каким чертом отправившего к нему Серафима. Дракона с разными глазами, в одном из которых чернело сразу четыре зрачка, что было слишком даже для вечноживущих ящеров. Поговаривали, что этот его глаз видит не только прошедшее, настоящее и будущее, но и некие сокровенные измерения, недостижимые для осознания живущих, а потому находящиеся в свернутом состоянии…
- Осанна лорду Ледума!
Маг круто развернулся на ступенях и в свою очередь чуть наклонил голову, отвечая этому гортанному голосу. По правде говоря, традиционное приветствие правителей Бреонии, представляющее собой подобострастное молитвенное восхваление, изрядно забавило правителя Ледума. По его собственному убеждению, он давно уже был достоин анафемы, но никак не осанны.
- Я гляжу, Литарху всё не дает покоя моя скромная обитель? - насмешливо протянул маг, едва заметным движением пальцев приводя в активность некоторые карбонадо. Конечно, скорее всего дело не дойдет до необходимости их применения, однако правитель не привык полагаться на “скорее всего”. - Он посылает сюда уже второго парламентера за последние несколько дней. Чем обязан таким вниманием?
От цветущего сливового дерева неслышно отделилась тень и, приблизившись к заклинателю, незаметно облеклась в плоть мужской фигуры - высокой, угловатой и до невозможности худой. С ног до головы мужчина был облачен в черное, создавая до крайности мрачное впечатление. Пронзительные глаза и волосы цвета воронова крыла удачно довершали картинку, делая его похожим на палача.
Дивная внешность.
- Ты всегда привлекаешь внимание, лорд Ледума, - не стал спорить нежданный гость. - Однако я не парламентер, ведь война не объявлена и не начата, - по крайней мере пока. Меня направил не Литарх. Я пришел к тебе по своей воле и, клянусь, великий не знает об этом визите.
- Ты заинтриговал меня, Рэйв. И в чем же дело?
Рэйв принадлежал к малочисленному и овеянному легендами племени воронов. Эти оборотни отличались от других собратьев тем, что не имели общего устроенного социума и иерархии, предпочитая жить поодиночке. В настоящее время они почти не попадались на глаза, и лорд Эдвард иногда всерьез начинал сомневаться, что загадочные отшельники еще существуют. Однако же, племя, если и вымирало, то очень медлительно: вороны жили долго, очень долго - смерть не спешила забирать их.
- Оба старших дракона находятся в твоем городе, лорд.
- Мне это известно.
Да уж, было бы по меньшей мере странно, если бы он сейчас изумленно вытаращил глаза и крикнул что-то вроде: “Да ну!” Не ожидал же этого Рэйв в самом деле, ведь правда?
- Не сомневаюсь, - мрачно усмехнулся пришелец, не отрывая от заклинателя странного неподвижного взгляда. - Не беспокоит ли тебя такое положение дел?
Лорд Эдвард нахмурился. Что, нелепые вопросы продолжаются? Естественно беспокоит, черт возьми, еще как беспокоит. Но чего добивается проклятый ворон? Влиять на драконов он, увы, не обучен.
- Я питаю надежду, - подчеркнуто сухо отозвался правитель, надеясь уже перевести разговор в практическое русло, - что этот визит будет кратким, как выстрел. И Ледум останется невредим после их посещения.
Рэйв отрицательно покачал головой, так же демонстративно выражая несогласие. Волосы его даже не шевельнулись от резкого движения, будто натертые воском. Особенный синеватый отлив и блеск их выдавали излишне внимательному глазу старшую кровь.
- А вот я отнюдь не уверен в этом, - спокойно произнес гость, но была в его голосе некая леденящая кровь интонация. - Выстрел имеет обыкновение уносить чью-то жизнь.
- Дурная шутка, спутник.
Лорд Эдвард был знаком с вороном столь же долго, как и с самим Литархом. Рэйв являлся сателлитом, неизменно сопровождающим своего дракона. Как впоследствии узнал правитель, стражи не были единственными полностью зависящими от ящеров созданиями. Существовала еще каста так называемых “спутников”, но эти встречались столь редко, что информация о них была полностью скрыта от посторонних драконьему кругу лиц. И если для того, чтобы стать стражем, нужно было умереть от руки ящера, то для превращения в сателлита - ровно наоборот. Ни много ни мало, требовалось спасти дракона от смерти. Как можно было исхитриться совершить такой подвиг, лорд Эдвард по-прежнему только гадал.