- Уймись, дьяк, нельзя торговать всем подряд, - осторожничал князь, - у нас есть мыло и дёготь, вот и следует ими заниматься. На остальное просто людей ответственных не хватит.

   - Но купцы же всем подряд торгуют, не брезгают.

   - У купцов прибыль с товара гораздо меньше, вот они за количеством и гонятся.

   - Тогда поболе будем делать того же мыла, - цеплялся Афоня.

   - И кто его будет покупать по нашим ценам? Увеличивать рынок сбыта и снижать цену глупо - сразу вырастут расходы на производство.

   Грамотей из будущего упорно не хотел идти стандартным путём, довольствуясь тем, что имеет. Предложений на закуп огромных объёмов интадуры по более низким ценам было немеряно. Даже казна проявила интерес к новым смазкам. Умники, желающие помочь Вяземскому, производя супер-дёгти по его технологиям, вылезали изо всех дыр. Хорошо хоть "таможенный пост" на тракте фильтровал и отбраковывал посетителей, охочих до лёгких денег. Даже простых дружинников одолевали дарами, лишь бы пробиться к князю, чтобы сделать щедрые и выгодные предложения.

   Любой ботан-интернетчик легко бы воспользовался открывшимися возможностями и уже накосил бы капусты валом, окажись он на месте Мальцева. Да ещё и за личную дружбу с царевичем, высосал всё возможное изо всех, кто под руку попадётся. Эх, не ценил Михайла создавшуюся ситуацию! Как был лохом по жизни, так им и оставался, не желая кинуть других на обещаниях. Причём, заодно, стал бы Благодетелем Руси и, вполне возможно, серым кардиналом при Иоанне. Впрочем, все вокруг так и думали, не веря в то, что Вяземский хочет стать головой лишь самому себе и близким людям. А также накормить и поднять своих работников и крестьян. Жадность, по определению, должна быть безмерной!

   Март принёс не только оживление в природе, но и активизацию в делах. Брат-государь вызвал брата-царевича на тайные переговоры, а Вяземского неожиданно пригласил к себе патриарх. Иоаким, благосклонно приняв в дар церкви бочонок персидского золота, начал выпытывать у Михайлы истинность планов, высказываемых Иоанном. Предполагаемый отъезд на север, оставлял государство без прямого наследника, которым можно управлять, не выходя из Кремля. Следовало разобраться в том, что истинно, а что лишь досужие разговоры, так как царь Фёдор сдавал на глазах, а царица Марфа никак не беременела.

   - Владыко, царевич действительно хочет уехать, - обьяснял Мишка, - но только после того, как всё прояснится. Важно, кто будет регентом, в случае безвременной кончины государя. Иоанн Алексеевич не хотел бы создать повод для разлада в княжестве. Черни для бунта нужны поводы, а не причины.

   - А ты, Михайла, мог бы убедить его принять разумное решение и не противиться воле Божьей?

   Под "божьей волей" подразумевалось регенство Натальи Кирилловны, руководимой самим патриархом. Тем более, что следующим наследником после неженатого Ивана шёл Пётр, а в дальних далях всякое может случиться. Хорошо бы соломки подстелить и в то же время смуту в народе не вызвать.

   - Я постараюсь, владыко, по мере сил своих, но его пожелания всё равно следует учесть. Как и волю самого государя, коли тот её обьявит.

   Лёд был уж очень тонкий и приходилось следить за каждым словом, чтобы не спровоцировать православного лидера, а, через него, и гнев государыни-матушки. Два её брата уже вернулись из опалы, бродили по Кремлю и, говорят, усиленно приглядывались к царскому венцу и царской казне. Что возьмёшь с любопыткиных, чай, комплекс зданий - исторический и полон всяких диковин! Да и сама Наталья Кирилловна косо поглядывала на путающихся под ногами Милославских и Языкова с Лихачёвыми. Остальную шелупонь она даже не замечала, не до того было.

   Аудиенция закончилась взаимопониманием - эзопов язык сделал своё дело: каждый посчитал, что другой с ним полностью согласен.

   Софья с Голицыным приблизили к себе некоего Фёдора Шакловитого, толкового разрядного дьяка, пристроившегося в комиссии по родословности. Сей хитрец уже продумывал, как нажить побольше денег, внося небольшие изменения в родословные книги в пользу тех или иных людей. Василь Васильич, имевший свои глаза и уши почти повсюду, быстренько перепрофилировал мздофила, пригрозив жуткими жутями. А царевна озаботила делавара сбором информации о нуждах стрельцов и контактами с ними. Шанс воспользоваться проблемами в армии для усиления собственного положения даётся редко и грех им не воспользоваться. Что делать, если сразу несколько точек бифуркации сошлись в эдакий "парад планет"!

   Ещё один стрелецкий благодетель-пониматель, Иван Хованский, рвался к руководству Стрелецким Приказом. Великие сложности рокового года могли привести к любому исходу, включая смену династии. Понятно, что победителем в таком случае, скорее всего стал бы военный руководитель страны. Кто будет противостоять двадцати тысячам московских стрельцов, если боярское ополчение разрознено из-за политических амбиций? Попробуй запрети людям выбрать стрелецкого царя из родовитых, да и патриарх живой человек, а не героический герой, который "одним махом - семерых побивахом". Помажет где надо и кого надо под страхом смерти - никуда не денется.

   Даже сам патриарх, в случае Смуты, имел шансы на самопровозглашение, как другой лидер Русской Православной добился этого на заре века.

   Мишка, уставший от запутанности ситуации и изобилия претендентов на престол, полностью погрузился в персональные заботы. "СМУ" Вазгена закончило со стеной и приступило к окирпичиванию Гостиничного Комплекса и личного особняка Вяземского. Не хватало, чтобы в случае пожара, сгорели все наличные гости и сам владелец городка. И кому прикажете наследство наследовать?

   Во всеобщей суете, лишь Хугу Иванович действовал по расписанию, за что был любим всеми подряд. Он спокойно экспериментировал, расписывал поля под культуры, командовал плугами и выделял семена. Алафала, не к ночи будет произнесено, планировалась почти по всем лугам под засев. Кормовая акселератка прекрасно улучшала почву и подлежала выкосу дважды в год. Свекла тоже рвалась в бой, так ей понравилось сахаром делиться или борщ красить. Болото, освободившее то, что забрало в последние годы, постепенно скукоживалось, а итоговый участок засыпанной Малявки доживал последние месяцы.

   Соседи восстановили поставки брёвен в обмен на пиломатериалы и терпеливо стояли в очереди на семена португальских сьедобностей, устаканившихся в русском климате.

   Все готовились к "последнему и решительному", когда приехал посланец шведского короля. Пришлось подписывать присланные договора на Хельсингфорс, выделять деньги и отправлять Дмитрия свет-Лукьянова в иноземный вояж. В первые дни апреля, наконец-то наконец, дождались мастера из Бижапура вместе с образцами брони "эрге" и мечей Небесной Стали. Ветераны с удовольствием щупали тёмно-синие, до черноты, панцири и пробовали клинки такого же цвета. Легенды оказались правдой: пластинчуги невозможно было пробить или прострелить, а мечи разрубали всё, даже камень и кованую сталь. Металл, к тому же, вообще не подвергался коррозии!

   Михайла, в приватной беседе, расспросил оружейника Мади - всё оказалось так, как он и предполагал. Около двухсот лет назад, в горах Бижапура упал "небесный камень" - то ли огромный метеорит, то ли совсем невероятное. Окружающие поселения были уничтожены, место падения обьявлено проклятым и не посещалось в течении трёх десятков лет. Люди и животные, иногда забредавшие туда, быстро погибали. Но время всё лечит и однажды три семейства рудознатцев и кузнецов поселились там, со временем выкопали шахты к "камню" и начали работать с небесным металлом. Изделия получались высококачественными и дорогими, а покупатели на них нечасто обьявлялись. Местный раджа опекал мастеров в обмен на доспехи для своей гвардии. К сожалению, небесный металл уже заканчивался и семейство Мади всерьёз подумывало о переезде к другим рудным местам. Вот только всё и везде оказалось занятым другими, поэтому предложение Саргиса и вызвало интерес.