Ночные приходимцы добивали вечернее упадничество своими плаксами на несносных античных греков. Мол, те всегда не любили гогов с магогами, завидовали знаниям и умениям и всё время обсирали их на каждом углу. Как будто эллины самые умные, а всякие букуруджи - из племени тупи-гуарани. Поэтому Аристотель и науськал Александра Македонского на уничтожение народа-конкурента. Всех покорить для персонального использования, а соперников подвергнуть поголовному геноциду.
И действительно, в исторических хрониках упоминается то, что гоги и магоги были уничтожены полностью. Как злобные, вредные, как угроза всей Ойкумене! То есть, жили тысячелетиями, торговали знаниями, а потом, в одночасье, стали плохими и опасными. Чёрный пиар - сверхдавнее изобретение и умные люди с удовольствием пользуют его возможности. Особенно, в научно-просветительской сфере.
В общем, оба шайа переговорили с умными кукуруджами всех мастей, получив заблаговременно инфу о целях вторжения. И решили сделать ход конём - спасти информационное наследие и часть продвинутого населения. Все роды байа получили приказ покинуть родовые земли и валить, пока при памяти. Македонский ещё только в Египет вторгся, а добровольные изгнанники уже были в пути, согласно разработанному плану. Каждый род разделился на две части и вёз с собой продублированные "информатории". Одиннадцать половинок двинули на северо-запад, через множество земель и в итоге достигли берегов Балтийского моря. Впоследствие, они примкнули к визиготам, и соучаствовали в великих завоеваниях этого народа. Часть, после всех перепитий, осела в Испании, а те же Бордж-байа вообще добрались до Италии. Где остались в памяти людской, как семейство Борджиа (большей частью рыжие и зеленоглазые).
Другая половина двинулась дружной сапой на северо-восток, куда подальше, и добрела до самой-пресамой тайги. Кто-то поселился в степи, кто-то примкнул к кыргызам, проживавшим и крышующим леса от Енисея до Лены. Маджуджи Борджи смогли сохранить и расовую внешность, и родовое имя, став Борджигинами. Правда, практически все, включая ассимилировавшие роды, потеряли с веками культурное наследие, религию, ментальность. А единого бога Сульдэ опустили до бога войны в пантеоне Тенгри! Те, кто поселился в тайге, вообще стали приживалами киргизов, зато принесли местным племенам новое слово, которое пригодилось через века.
Яджуджский род Агаши-байа выбрал вообще третье направление, устремившись на историческую родину, в Тартар. Только в четвёртом веке до нашей эры там совсем скудно стало, да и население категорически изменилось. Так что, с великой мечтой о возрождении проарийской цивилизации пришлось расстаться - все силы уходили на выживание. Кончилось это плохо, хуже некуда, Агаши ассимилировали и всё утеряли, даже свои многотонные записи. А может быть и припрятали в какой-нибудь из пещер, завалив вход? И осталась от них лишь память, да легенды о шамбалах (возвращенцах), которые когда-нибудь построят персональный тибетский коммунизм. Само название рода, вместе с "хрониками", переместилось в астрал, как и положено легендам. Причём, астралом стали называть не окружающий мир, открытый для тех, кто имеет время и желание смотреть по сторонам или на звёзды, а какую-то орбитальную взвесь.
Греки, уничтожив конкурентов руками македонцев, ввели в обиход ужасы о яджуджах и маджуджах, которые перепевались из века в век. Помять уходила с поколениями и тот же Бируни повторял те же сказки о страшных народах, поедающих всех заживо.
Весь яджуджский полубред надоел и, слава богу, растворился в глубоком сне. Утром, накупив свежего хлеба, Старков уехал в Тургень, к дедушке и бабушке. Подальше от проблем, вопросов, прогрессорства…
Сектор инноваций начал наполняться персоналом, причём Михаил Семёнович порой резал по-живому. В замы он забрал Ербола Тулегеновича, обескровив Советский райком партии. Всё равно, бывший второй секретарь, уже был в курсе происходящего и знаком практически со всеми адептами новаторского движения. Помощником утвердили некоего Нуржана Казымбетова - двоюродного брата зампреда Казпотребкооперации. Тридцатилетний джигит владел набором умений, свойственных комсомольским функционерам, курирующих ССО и пусконаладку. Опыт частной деятельности в советских условиях позволял обходить острые углы вполне законными методами. А уж контакты представителя ведущих родов Старшего жуза обеспечивали многочисленные одобрямсы на местах, коли те понадобятся.
Генбач, как практик внедрения (когда есть куда и что внедрять) стал одним из инструкторов. Насчёт другого, своеобразного протеже Олега, пришлось попыхтеть. Начальник техотдела Казжелдора был востребован руководством дороги на триста процентов. Прекрасный хояйственник и спец в АСУ, Нигмат Исингарин, являлся своеобразной палочкой-выручалочкой в пиковые моменты. А таких ситуаций - на любой железной дороге невпроворот, особенно в период массовой автоматизации всего, что под руку попадается. Но ЦК есть ЦК и вопрос решили в пользу гипотетической инвалюты и теоретической энергетики будущего. Новобранца сразу припахали к созданию Талгарского Академгородка, придав ему, кроме финансов, ещё и одно из подразделений ХОЗУ Совмина. Лето, конечно, период отпусков, но не зимой же начинать малое строительство!
Единомышленники, практически поклялись кровью, подписав бумаги "о неразглашении" под тремя нулями. Понятно, что после того, как их подготовили по соответствующим девяностым и сотым приказам. Место, оставшееся вакантным, приберегли на всякий пожарный случай.
Любимейший Тургень оставался тем же пыльным и спокойным большим селом. Бывшей казачьей станицей, построенной на древнем пути, ведущем через одноимённое ущелье в Индию, ежели измерять лаптями по карте и горными перевалами. А на восток, по Талгарскому тракту, прямиком к синцзяньским уйгурам и дальше в Китай. Всего лишь в шестидесяти километрах от столицы, а кажется, что на краю современной географии. И воздух, который можно ножом резать и намазывать на хлеб! Сплошной кислород с запахом навоза - чего ещё для счастья нужно? Еда сама, или бегает по двору и кукарекает, или в огороде ждёт, когда её выдернут и схрумкают. Хрум-хрум-хрум…
Родня не высыпала на двор с приветственными воплями, так как каждый был занят каким-нибудь делом. Пришлось самолично явить своё пришествие и, в первую очередь, бабушке. Оставив спортивную сумку с вещами и гитарой прямо на веранде - Олег понёс авоську с хлебобулочными изделиями на кухню. Сельская пекарня не отличалась высоким качеством, а домашняя выпечка получалась кисло-пресной.
- Привет, бабуленций, смотри какой внук к тебе прибыл на побывку, - отчитался Шмын.
Шестидесятилетняя женщина удивилась столь неожиданному прибытию (на месяц раньше обычного), но с удовольствием подошла пообниматься с любимцем. Андрейка считался фаворитом дедушки.
- Здравствуй, а чего так рано, что-то в школе случилось?
- Приехал за здоровьем и поработать летом, принимай на постой!
Дядя отсутствовал, так как в школе, где он преподавал, стояла самая страда - конец учебного года. Зато дед, не задумываясь, спустился с сеновала, увидев, что кто-то обнимает его собственную жену. До сих пор жилистый и крепкий духом и телом, Аркадий Богданович был историей Советской власти в стране. Революцию встретил девятилетним пацаном, в гражданскую пару раз убегал к красноармейцам, перед войной руководил совпартшколой. Естественно, что мужчина, который на спор, на бутылку водки, с одного удара отправлял быка в нокаут - сразу ушёл на фронт, несмотря на бронь. До Берлина добрался, став капитаном, командиром батареи, а после войны был назначен военным комендантом в одном из городков Восточной Германии. Вызвав жену и дочь, он железной рукой восстанавливал подотчётное, не позволяя наглеть ни немцам, ни русским. Через четыре года, когда вышел срок партзадания, дед собрал всё награбленное в количестве репродукции картины "На крайнем севере" и подаренной местными простенькой скрипки и собрался домой. Жители предлагали остаться, получить гражданство или хотя бы побыть бургомистром сколько хочешь, но Родина всё-таки одна. Так и уехал, оставив после себя добрую и долгую память честного руководителя! Затем, то председатель колхоза, то - сельсовета, а ныне тоже без дела не мог усидеть - устроился радистом по связи с леспромхозом. "Топор-2, Топор-2, это Топор-1, как слышите, приём".