Постель готова. Со старухи сдирают платье, укладывают её спать.

Свет ещё долго горит в комнате. Сноха вяжет, зорко поглядывая за старухой.

Ночью сноха плачет. Ей жалко себя, свою жизнь, исковерканную, загаженную старухой. В душе нет сострадания — она пуста и холодна, как выжженное дупло. Сноха чувствует, что умрёт раньше старухи, и оттого ей тоскливо и горько. Всю жизнь на это чудовище положить! За что? За что?

И старуха встаёт в дверном проёме, как привидение. На ней застиранная мужская майка и громадные панталоны грязно-фиолетового цвета.

— Спасите, — шепчет она.

Господи, думает сноха, ну за что мне такое наказание? И идёт укладывать старуху.

1977