В марте 1971 г. Стивен Клэпп, постоянный сотрудник Информационного центра в Вашингтоне, описывая американские тюрьмы, подчеркивал: «В большинстве из 187 тюрем отдельных штатов творится столько беззаконий, что их можно считать скорее рассадниками преступности, чем средством ее искоренения». Спустя девять месяцев это заявление подтвердил один федеральный судья в Виргинии, который привел несколько примеров зверского обращения с заключенными в тюрьмах этого штата: одного заключенного 14 часов держали прикованным к решетке его камеры, а потом на 17 дней оставили сидеть в этой камере нагишом; другого заставили просидеть 226 дней в одиночном заключении; третий умер в одиночной камере после того, как целую неделю тщетно молил об оказании ему медицинской помощи.

Суды, как правило, смотрят сквозь пальцы на то, что делается в тюрьмах. В 1966 г., например, к одному федеральному суду обратились с просьбой сделать что-нибудь для заключенного, которого 27 часов продержали голым в одиночной холодной камере, не дав ему ни матраса, ни одеяла; ему же потом 16 дней не давали мыться. Суд штата Мэриленд заключил, что, даже если это и соответствует действительности, сообщенные факты не являются исключительными в такой мере, чтобы нарушать принцип, согласно которому обеспечение тюремной дисциплины является функцией только тюремных властей. В мае 1970 г. произошел редкий случай, когда нью-йоркский судья Констанс Мотли приказал тюремщикам выпустить из одиночной камеры одного заключенного, которого посадили за то, что он подготовил и пытался отправить по почте юридические документы для другого обвиняемого по его делу. Но потом решение этого судьи было отменено.

В конце 60-х — начале 70-х годов по всей стране участились случаи тюремных бунтов, причем они стали приобретать все более серьезный характер. 3 октября 1970 г. «Нью-Йорк тайме» сообщала: «Бунты заключенных в этом городе (Нью-Йорке), требующих ускорения суда над ними, снижения залоговых сумм и улучшения тюремных условий, перекинулись вчера из тюрьмы в Куинсе на тюрьму в Манхэттене, где заключенные захватили 18 заложников…

…В тюрьме Томбс, построенной на 932 человека, находилось больше 1400 заключенных. В августе прошлого года здесь восстали заключенные, протестуя против скученности, жестокого обращения с ними охраны и долгого оттягивания суда».

В сентябре 1971 г. восстали заключенные тюрьмы штата Нью-Йорк в Аттике, чтобы выразить протест против существовавших там условий. Они овладели частью тюрьмы и взяли 38 охранников и тюремных служащих в качестве заложников. После четырех дней безуспешных переговоров полиция штата ворвалась в тюрьму и пустила в ход слезоточивый газ и пулеметы. 30 заключенных и 10 заложников были убиты.

События в Аттике не представляли собой ничего необычного для американской пенитенциарной системы. Просто они были особенно вопиющим примером того, как эта система функционирует изо дня в день. А действует она так, что из огромного числа американцев, виновных в преступлениях, отбираются некоторые, кого сажают в тюремные клетки, с кем обращаются как с дикими зверями, кого можно на законном основании убить. Заключенный — это вечный заложник закона, и жизнь у него может отнять любой, не боясь предстать за это перед судом. Аттика была молнией, осветившей будни американской тюремной системы так же ярко, как Вьетнам осветил будни американской внешней политики. «Я подозреваю, — сказал однажды психиатр Карл Меннинджер, — что даже все преступления, которые совершили все сидящие в тюрьмах преступники, не нанесли нашей стране такого социального вреда, как преступления, совершенные против заключенных». Показателем того, какой «прогресс» был достигнут в этом отношении в послевоенной Америке, служит тот факт, что это заявление Меннинджера так же верно для 1971 г., как для 1945 г. и 1845 г.

Из истории прошлого десятилетия каждый американский заключенный может сделать один полный горькой иронии вывод: самым главным и злостным нарушителем закона, Билля о правах, является правительство Соединенных Штатов. В США перед законом неравны черные и белые, бедные и богатые, радикалы и консерваторы, инакомыслящие и конформисты, но прежде всего — рядовые граждане и правительство. Оно диктует закон, проводит его в жизнь, а граждане должны его соблюдать. Но тому же правительству принадлежит право решать, кого судить, а кого нет. Как может правительство утверждать, будто все граждане равны перед законом, если власть имущие, те, кто сидит в правительстве, решают, что является преступлением, и объявляют во всеуслышание, кто в нем «виновен»?

В конце 60-х годов в связи с американской военной интервенцией во Вьетнаме многим в США приходила в голову тревожная мысль о том, что их правительство может безнаказанно нарушать закон. Авторитетные юристы указывали на то, что своими односторонними действиями, такими, как отправка в Южный Вьетнам с санкции президента — полумиллиона американских солдат, разрушение бомбами и снарядами сел и деревень в Индокитае, насильственное выселение крестьян из их домов (к 1970 г. 5 млн. южновьетнамцев стали беженцами), уничтожение ядовитыми химикатами рисовых посевов и растительности, пытки военнопленных и т. д. и т. п., Соединенные Штаты нарушают Гаагскую конвенцию 1907 г., Женевскую конвенцию 1949 г. и Нюрнбергские принципы, единогласно одобренные Генеральной Ассамблеей ООН. Это делается в нарушение конституции США, которая наделила только конгресс правом объявлять войну.

Когда в Нюрнберге состоялся суд над нацистскими военными преступниками, США и их союзники во время второй мировой войны провозгласили ряд принципов. Один из них объявил преступными такие действия, как «вторжение в другие страны… зверства и другие преступления против личности и собственности… включая убийства людей, жестокое обращение с ними или депортацию… гражданского населения с оккупированных территорий… жестокое обращение с военнопленными… бессмысленное уничтожение городов, сел и деревень…». Но именно эти преступления совершали Соединенные Штаты во Вьетнаме, и такое совпадение трудно объяснить поколению людей, которое еще помнит вторую мировую войну и Нюрнбергский процесс. Профессор Ричард А. Фолк из Принстонского университета, специалист по международному праву, писал: «Теперь уже стало обычным, что какая-нибудь группа американских юристов-между-народников, собравшись вместе, высказывает единодушное мнение, что их собственное правительство ведет войну в нарушение международного права». Не было необычным и то, что в 1971 г. многие возвратившиеся в США ветераны войны во Вьетнаме не только рассказывали со всеми подробностями о зверствах, которые они там видели или в которых сами участвовали, но и сами начинали агитировать против войны. Что касается «конституционности» американской интервенции в Юго-Восточной Азии, то Верховный суд вопреки предложениям таких его членов, как Уильям Дуглас и Поттер Стюарт, отказался рассматривать этот вопрос.

Можно было бы привести много случаев, когда сами власти безнаказанно нарушали закон. Так, например, в мае 1971 г. в Бостоне полицейские набросились на мирных демонстрантов, которые сидели на тротуарах вокруг одного из федеральных учреждений. Демонстрантов обвинили в нарушении общественного порядка, но ни один полицейский не был привлечен к ответственности за нападение на невиновных. Несколько полицейских прямо под окнами суда стали избивать ногами одного из арестованных демонстрантов, а находившийся там в это время главный судья Э. Эдлоу, не обращая никакого внимания на стоны избиваемых, продолжал вести очередное дело.

Еще одним изъяном риторической концепции «равенства всех перед законом» — изъяном, на который редко обращают внимание, — является неуязвимость местных властей и должностных лиц во всех случаях, когда кто-нибудь решит на них пожаловаться. В 60-х годах имели место, например, случаи:

В Атланте (штат Джорджия) принадлежавший муниципалитету легкий грузовик (водитель был муниципальный служащий) сбил одного человека. Тот переходил улицу в положенном месте и потому предъявил городским властям иск. Но суды Джорджии его отклонили, причем один судья заявил, что муниципалитет не обязан возмещать ущерб пострадавшим из-за небрежного выполнения своих обязанностей кем-то из его служащих.