— Вы желали говорить со мной? Я пришла.

— Я хотел вам высказать, — начал Рауль почти с таким же волнением, как и молодая девушка, — какое глубокое участие принимаю я в ужасном ударе, поразившем вас…

Жанна отвечала только слезами.

— Чтобы спасти жизнь, угасшую в эту ночь, — продолжал Рауль, — я отдал бы свою.

«О! если бы он знал, — думала Жанна, — если бы он знал, что сохранил жизнь только потому, что умерла моя мать…»

XVII. Любовь

— Благодаря вашей заботливости, — продолжал кавалер, — я чувствую, что спасен! Благодаря вашему вниманию я могу преклонить колени на могиле благородной женщины, которую вы оплакиваете, а я благословляю, хотя и не знал ее… Я обязан вам жизнью, и, может быть, признательность дает мне право просить вас…

— Я вас слушаю, — перебила девушка, — и если от меня зависит исполнить вашу просьбу, будьте уверены, что это будет сделано…

— Если так, — продолжал Рауль, — забудьте, что я для вас посторонний, почти незнакомый, принятый из сострадания в вашем доме… Забудьте, что я еще молод… Смотрите на меня, как на старого друга, как на брата… Словом, как на человека, для которого вы священны и который поставит целью всей своей жизни упрочить ваше счастье… Имейте ко мне такое же доверие, какое имели бы к этому другу или брату, о которых я говорю…

Жанна не угадывала, чем кончит Рауль, и отвечала:

— Будьте уверены, что я чувствую к вам то доверие, которое брат внушает сестре…

— Благодарю за это доброе слово! — вскричал Рауль. — Оно дает мне мужество продолжать. Стало быть, сестра моя, вы будете мне отвечать с полной откровенностью?..

— Буду.

— О чем бы я ни спросил вас?..

— Да.

— Вы мне позволите прочесть в вашей душе и раскрыть перед вами мою душу. Вы не улыбнетесь презрительно, услышав, что я выражаю надежды и желания, которые вы примете, может статься, за последние грезы еще не угасшей горячки?..

— Будьте покойны, — печально отвечала Жанна, — мои губы не умеют более улыбаться!..

— Вы мне сказали, не правда ли, — продолжал кавалер, — что вы бедны?..

— Да, — отвечала девушка, — я так говорила.

— Вы мне сказали еще, что ваша мать была принуждена продать этот дом, и что все находящееся здесь не принадлежит вам?..

Жанна не отвечала ни слова, но кивнула головой, как бы подтверждая, что Рауль не ошибается. Молодой человек продолжал:

— Итак, теперь вас, бедную сироту, неумолимый кредитор может прогнать из этого дома?

— Да, — отвечала Жанна.

— Есть у вас убежище?

— Нет.

— Родственники?

— Никаких.

— Друзья?..

— Ни одного.

— Что же вы будете делать?..

— Не знаю.

— Какая будущность предстоит вам?

— Я не хочу об этом думать.

После минутной нерешимости, Рауль продолжал:

— Вы помните, без сомнения, что, узнав от вас о бедности столь ужасной и столь благородно переносимой, я хотел предложить вам помощь, которую вы отверг нули с героической гордостью… Вы дали мне почувствовать, что ничто не давало мне права сделать вам подобное предложение, и я думал, что мне нельзя более настаивать…

— Вы правы, — сказала Жанна.

— Сегодня я не возобновляю моих предложений…

— Благодарю вас, — прошептала девушка.

— Я только хочу задать вам вопрос… От вашего ответа зависит спокойствие… счастье моей жизни…

— Говорите!.. Говорите!.. — вскричала Жанна с живостью.

— Жанна! — сказал Рауль тоном серьезным и взволнованным: — Жанна, свободно ли ваше сердце?

При этом неожиданном вопросе лоб, щеки и шея молодой девушки покрылись яркой краской.

— Подобный вопрос… — прошептала она.

— Удивляет и оскорбляет вас, — перебил Рауль, — однако ж, я надеюсь, что скоро вы не будете ни удивляться, ни осуждать меня… Несколько слов должны оправдать меня в ваших глазах, и я хотел бы произнести их перед вами на коленях… Вот эти сладостные слова: Жанна, я люблю вас!

— Вы меня любите? — вскричала молодая девушка с внезапным порывом радости и изумления.

— Да, — продолжал Рауль. — Я вас люблю и — странное дело! — вас любил еще раньше, чем увидел…

Удивленный взгляд Жанны ясно выразил, что она этого не поняла. Рауль это заметил и объяснил свою мысль.

— С той минуты, — сказал он, — когда эти обои представили моим еще помутившимся глазам прекрасный образ молодой царицы, а вы ее живой портрет, кроткое лицо ее овладело моим сердцем, хотя я и принимал эту чудную красавицу за благодетельное видение. Когда вы явились мне в первый раз, это сердце уже принадлежало вам и вы царствовали в нем полной владычицей!.. С того дня любовь моя увеличилась еще более восторгом и признательностью, которые вы внушили мне. Я вас люблю теперь всеми силами души моей, всем могуществом моей жизни!.. Ваше присутствие сделалось для меня так же необходимо, как воздух и солнце… Не удаляйте меня от себя… Поверьте, было бы менее жестоко дать мне умереть, нежели возвратить на минуту жизнь, чтобы потом отнять ее!

— Боже мой!.. — пролепетала молодая девушка, — подобное признание… в подобную минуту…

— О! — с живостью перебил Рауль. — Минута хорошо выбрана, потому что она торжественна!.. Не в то ли мгновение, когда все рушится вокруг вас, могу и должен я протянуть вам руку и сказать: Обопритесь на меня… Я буду поддерживать вас всегда!.. Жанна! У вас нет более родных, я хочу заменить моей любовью их привязанность… Вы бедны, я хочу сделать вас богатой!.. Состояние мое велико, имя почетно, любовь моя к вам глубока!.. Жанна! В присутствии Бога, который нас видит, в присутствии вашей матери, тень которой нас слушает и благословляет, я спрашиваю вас, хотите ли вы быть моей женой?

Жанна не отвечала, она не могла отвечать. Слишком великое и слишком неожиданное счастье вдруг взволновало ее сердце, произвело во всем существе ее странное потрясение, которое могло бы сравниться только с поражающей искрой электрической машины. Рауль сделал вид, будто не заметил бури, происходившей в сердце девушки.

— Боже мой! — прошептал он с выражением глубокого горя. — Боже мой, неужели вы не хотите отвечать мне?..

Жанна поднесла руку к груди и сделала знак, что она не в силах говорить.

— Это отказ? — продолжал молодой человек. — О! Если это отказ, я чувствую, что умру!..

Силы возвратились к Жанне.

— Неужели вы не поняли, — вскричала она голосом, вырвавшимся прямо из сердца, — не поняли, что и я тоже люблю вас?..

Рауль ждал этих слов; однако радость его была так велика, будто они были для него неожиданностью. Потом, после первых восторгов, он надел на безымянный палец девушки золотое кольцо, которое снял со своего правого мизинца, и сказал:

— С этой минуты, Жанна, перед Богом и вашей матерью, вы моя невеста!..

XVIII. Ответы из Парижа

В ту минуту, когда происходила вышеописанная сцена, всадник, скакавший галопом по дороге из Парижа в Сен-Жермен, остановил перед Маленьким Замком свою лошадь, обливавшуюся потом и покрытую пеной. Всадник проворно соскочил с седла, привязал лошадь к железному кольцу, вбитому в стену, и два раза ударил молотком в дверь.

Сказав Жанне: «Перед Богом и вашей матерью, вы моя невеста!» Рауль в первый раз коснулся губами лба молодой девушки. Она вздрогнула при стуке молотка и побежала отворить. Это приехал Жак.

— Жив он? — спросил слуга с глубоким беспокойством.

— Да, — весело отвечала Жанна, — жив и, слава Богу, спасен!

Жак охотно расцеловал бы ту, которая сообщила ему доброе известие, но не посмел; притом он торопился к своему хозяину. Кавалер протянул ему руку. Жак покрыл ее слезами радости и прошептал:

— Я знал, что найду вас в живых…

«Клянусь честью, — подумал Рауль, — вот слуга, каких мало!.. Он был бы моим наследником и все же радуется, что не будет присутствовать на моих похоронах! Этак, пожалуй, поневоле поверишь в людскую добродетель».

— Да, мой милый, — сказал он вслух. — Ты меня нашел в живых.