— Ну, конечно, эти указания именно нам, — проговорил Ульоа. — Ясно, что бедный малый если и был виновен перед нами, то теперь раскаялся и старается загладить свою вину.

— А как верно он угадал, что мы отправимся в погоню за Рамиресом, и как умно придумал оставлять нам эти указания! — заметил Бельграно.

— Уж на что другое, а на эти выдумки он мастак! — проворчал старый боцман, упорно не желавший отказаться от своего недоверия к юнге. — Погодите, эта продувная бестия и не так еще удивит вас.

— Ворчи, ворчи, старина, а мы все-таки будем следовать этим указаниям, — сказал Ульоа. — По всем признакам видно, — продолжал он после небольшого раздумья, — что Рамирес не слишком далеко опередил нас, и если мы не будем очень мешкать, то, пожалуй, нагоним его. Впрочем, пусть он сначала побывает на своем судне. Он наверняка заберет с собой оттуда весь свой экипаж, оставив только несколько человек для охраны судна. Это значительно облегчит нам захват «Эсмеральды».

— Зато затруднит стычку с самим разбойником: ведь у него тогда будет еще больше головорезов, а они все вооружены винтовками, — резонно заметил старик.

— Это ты верно говоришь, дружище, — согласился Ульоа. — Но овладев его судном, мы будем иметь больше возможностей начать выгодные для нас переговоры, и он поневоле должен будет с нами считаться. Что он сделает без корабля? Не отважится же он в простой пироге переправиться через океан с захваченным сокровищем?

— Разумеется, нет, дон Хосе! — подхватил Бельграно. — Я вполне согласен с вами, что «Эсмеральда» будет, как говорят игроки в карты, самым большим козырем у нас в руках. Да, нам во что бы то ни стало нужно овладеть кораблем.

На утренней заре, после короткого отдыха, экспедиция снова выступила в поход. Шли ускоренным шагом. Сильно уставшие, путники остановились только в полдень в небольшой долине, сжатой двумя отвесными утесами. Судя по свежим следам, Рамирес должен был теперь опережать их всего на несколько часов.

Математе, хорошо знакомый с этой местностью, отсоветовал располагаться в этой долине всем отрядом.

— А что, разве можно опасаться засады? — спросил Ульоа у канака, которому безусловно доверял.

— Да, вождь, проход слишком узок и легко может быть перекрыт несколькими людьми с ружьями, — объяснил сообразительный дикарь. — Кроме того, впереди, дальше к морю, поперек долины протекает несколько бурных потоков, которые часто заливают ее. Стоит только пойти сильному дождю — и мы будем залиты водой.

— Что же, по-твоему, следует сделать?

— Нужно расположиться перед входом в долину и отправить разведчиков посмотреть, в каком состоянии потоки и нет ли где засады.

Совет этот был принят. Дельный канак быстро все устроил. Десять человек было послано на разведку и десятка два — для сбора плодов и поимки дичи. Последним, помимо массы разных плодов, удалось поймать целый десяток ноту, отставших при перелете через остров от основной стаи.

Отлично на этот раз поужинав, Ульоа, Бельграно и Ретон, сильно измученные, завалились спать, и под надежной охраной каждый час сменявшихся туземцев спокойно проспали до того времени, когда под утро вернулись разведчики и сообщили, что по всей долине, вплоть до самого моря, они не встретили ни души, не видели даже следов стоянок врагов и все потоки пока в берегах.

— Значит, Рамирес прошел каким-нибудь другим путем, — сказал Бельграно, когда Ульоа сообщил ему о донесении разведчиков.

— Едва ли, — возразил капитан, казавшийся очень озабоченным.

— Гермоза все время уверенно идет вперед и именно этим путем, а она слишком опытна, чтобы ошибаться… Надо посоветоваться с нашими темнокожими друзьями.

На общем совете было решено немедленно продолжить путь, пользуясь темнотой, так чтобы проскользнуть по узкой долине незамеченными, если Рамирес и стережет где-нибудь в соседних утесах.

— Диа течет за этими утесами, — говорил Математе, — и если нас ничто не остановит в долине, мы к утру достигнем реки.

Снявшись со стоянки, отряд быстрым шагом, но с соблюдением всевозможных предосторожностей, пошел по долине. Ульоа крепко держал на короткой привязи рвавшуюся по обыкновению вперед собаку, строго приказав ей молчать. Умное животное поняло, чего от него требуют, и тихо шло с прижатыми ушами и опущенным хвостом, не испуская ни малейшего звука.

В долине, или, вернее, в ущелье, было совершенно темно, благодаря тому что по небу ползли мрачные тучи. Авангард, под предводительством младшего канака, подозрительно всматривался в каждую впадину гор, где могли сидеть в засаде люди. Капитан и его спутники держали наготове ружья, а дикари — свое оружие.

Прошло около часа. Отряд все дальше и дальше проникал в извилистую, постепенно сужавшуюся долину. Вдруг авангард дрогнул и поспешно повернул назад.

— В чем дело? — крикнул Ульоа, бросаясь навстречу.

— Какой-то страшный шум впереди, вождь, — доложил Котуре.

— Мы не знаем, что значит этот шум, и не решились без твоего приказания следовать дальше.

Ульоа и его спутники внимательно прислушались. Действительно, в ночной тишине слышался глухой шум, точно большого водопада или очень стремительного потока.

— Это шум воды! — вскричал боцман.

— Да, ведь я говорил, что впереди будут большие потоки, — сказал Математе. — Но это шум такой, будто вода течет сюда, навстречу нам. Должно быть, твой враг, вождь, устроил на ближайшем потоке плотину, чтобы затопить эту долину.

— А почему же наши разведчики ничего не заметили? — подозрительно спросил Ульоа. — Уж не задумали ли и они…

— Нет, вождь, нуку никогда не изменяли тем, кому поклялись в верности! — смело возразил Математе. — Наверное, при них ничего еще не было, и плотина была сделана после их ухода… Но вот уже и вода! — воскликнул он, прислушиваясь к быстро надвигавшемуся шуму.

— Что же теперь нам делать?.. Бежать назад?

— Теперь уже поздно, вождь… Не успеем, вода догонит. Спасение только впереди. Следуй за мной. Скорее!

С этими словами канак, а за ним и все дикари бросились бежать вперед, навстречу приближающемуся шуму.

—Да эти людоеды с ума сошли! — крикнул Ретон. — Они со страху сами лезут на погибель да и нас тащат за собой…

— Скорее, скорее следуйте за нами! — слышался голос Математе.

— Я, право, не знаю, капитан, — начал было Ретон, не двигаясь с места.

— Ну, Математе знает, что делает, — проговорил Ульоа. — Последуем и мы за ним.

И он со всех ног бросился вперед. За ним инстинктивно последовали Бельграно и Ретон.

Ускоренный бег продолжался минут пять, после чего впереди вдруг показался довольно отлогий и широкий выступ скалы, на который дикари и стали взбираться с ловкостью кошек.

— Сюда, сюда! Скорее! — кричал Математе. — Так высоко вода не поднимется.

Еще через несколько минут весь отряд уже находился в полной безопасности. Все с любопытством и страхом следили, как мимо их безопасного убежища шумно проносился разлившийся поток, бешено крутя в своих волнах целые деревья и глыбы земли с кустарником и травой.

— Да, не будь этого убежища, мы все погибли бы, — говорил Ульоа.

— Этот Математе настоящий гений сообразительности! — восторженно отозвался Бельграно.

— Который при других условиях вот бы с каким аппетитом всех нас слопал! — заметил старый боцман. — Эти темнокожие «гении» хороши только до тех пор, пока дело идет о целости их собственной шкуры, а попадись мы им…

— Ну уж, конечно, наш неугомонный Ретон не может не поворчать! — с улыбкой прервал старика Ульоа. — Если нет видимого повода к этому, то он придумает…

— Как бы все-таки вода не дошла до нас, — беспокоился молодой человек. — Смотрите, она все прибывает. Уж не направил ли сюда Рамирес целую реку?

— Нет, этого не может быть, это был бы слишком большой труд, требующий много времени и средств, которых у Рамиреса нет, — возразил Ульоа. — Впрочем, мы лучше спросим об этом у Математе.

Канак подтвердил возражение капитана и добавил, что вода, по всей вероятности, скоро схлынет. Тогда можно будет снова двинуться вперед.