ЗАПАДНЫЙ БЕРЛИН
Там, в маленьком кафе
На углу Шенхаузераллеи,
Где четыре старухи ежедневно
Обсуждают итоги
Первой и второй мировой войны…
Там, в маленьком кафе
На углу Шенхаузераллеи,
Где из окон видны еще руины,
Где безногий человек
С самого утра все глядит в стакан…
Там, в маленьком кафе
Посредине города Берлина,
На углу двадцатого столетья,
На опасном перекрестке
Двух противоборствующих систем…
Там, в маленьком кафе
Посреди задымленной Европы,
На груди у небольшой планеты,
Что вращается по скучной
Круговой орбите вокруг звезды…
Там, в маленьком кафе,
Ничего такого не случилось,
Просто мы по-русски говорили
И сказали старухи:
«Надо было раньше добить англичан».
НОВАЯ ЗЕМЛЯ
В голове моего математика
Вся Вселенная встала вверх дном,
А у Новой Земли ходит Арктика,
Ходит Арктика ходуном.
Ходят белые льды, как дредноуты,
Бьются, будто бы богатыри.
Ах давно бы ты мне, ах давно бы ты
Написала б странички две-три.
Написала б ты мне про Голландию,
Где большие тюльпаны растут,
Написала б ты мне про Шотландию,
Где печальные песни поют.
Но никак не приходит послание,
И от этого грустно в груди.
Ни тебя, ни письма, ни Голландии —
Только этот очкарик нудит.
Понудит он и все ухмыляется,
Блещет лысины розовый круг.
А под лысиной так получается,
Что Америке скоро — каюк.
А в Америке парни усталые
Всё хлопочут, чтоб мы померли.
Дайте землю, товарищи, старую!
Не хочу больше Новой Земли.
С математиком, серым, как олово,
Скоро бросим прощанья слезу.
Привезет он в Москву свою голову,
Я другое совсем привезу.
ПЕСНЯ О ПОДВОДНИКАХ
Задраены верхние люки,
Штурвала блестит колесо.
По поводу долгой разлуки
Нам выдан «Абрау-Дюрсо».
Прощайте, красотки!
Прощай, небосвод!
Подводная лодка
Уходит под лед.
Подводная лодка —
Морская гроза,
Под черной пилоткой —
Стальные глаза.
Под грустную музыку Верди
Компасы дают перебой,
Голодные ходят медведи
У штурмана над головой.
По многим известным причинам
Нам женщины все хороши.
Стоят на сугробе мужчины,
Но на полюсе нет ни души!
Прощайте, красотки!
Прощай, небосвод!
Подводная лодка
Уходит под лед.
Подводная лодка —
Морская гроза,
Под черной пилоткой —
Стальные глаза.
«Веселая любовь моя…»
Веселая любовь моя,
Зеленая и белая,
Где ж ты живешь, в каких краях?
Что ж ты без меня делаешь?
Кто там стоит в тени берез,
В том пиджачке вельветовом?
Чьи это клятвы произнес
Ветер хмельной под ветками?
Где-то вдали, совсем вдали,
Над проливными ивами,
Ходят веселые корабли
В эту страну счастливую.
Веселая любовь моя,
Зеленая и белая,
Где ж ты живешь, в каких краях?
Что ж ты без меня делаешь?
ТЕЛЕФОН
Слушаю. Да. Алло!
Что за шутки с утра?
Я?.. Почему удивлен?
Я даже очень рад.
Я даже закурю.
Здравствуй, прошло сто лет.
Сто лет прошло, говорю.
Я не спешу. Нет.
(Телефон-автомат у нее,
Телефон на столе у меня…
Это осень, это жнивье,
Талый снег вчерашнего дня.)
Что у нас за дела?
Да как-то все разбрелись.
Верочка родила,
Славины развелись,
Я получил отдел,
Санька съездил в Париж…
Все в суматохе дел.
Ну, а ты что молчишь?
А правда, что говорят?..
А кто он, коль не секрет?
А, военный моряк,
В общем, жгучий брюнет.
А сына как назвала?
Спасибо. Не ожидал.
Значит, жизнь удалась?
Все прошло без следа?
(Телефон-автомат у нее,
Телефон на столе у меня…
Это осень, это жнивье,
Талый снег вчерашнего дня.)
КАТОЛИЧЕСКАЯ ЦЕРКОВЬ
Вот прекрасная оценка
Наших бедствий на бегу —
Католическая церковь
На высоком берегу.
Что-то светлое так манит
Через темное окно —
Католическая пани,
Словно белое вино.
Католичка — не простая,
А загадочная сплошь —
Назидательно листает
Католическую ложь.
«О, мой друг, я понимаю,
Ваше чувство не ново.
Я внимательно внимаю,
Но не более того».
А потом в траве пожухлой
Мы лежали у сосны,
Было тихо, было жутко
От такой голубизны.
И с тех пор одна зацепка:
Разыскать я не могу
Католическую церковь
На высоком берегу.
Что ни баба — то промашка,
Что ни камень — то скала:
Видно, черная монашка
Мне дорогу перешла.
Дай мне Бог держаться цепко,
Подари мне сквозь пургу
Католическую церковь
На высоком берегу.