— Но ведь там же наши граждане! — адеррийка страдальчески сморщила чешуйчатую морду и снова ударила хвостом об пол.

— Теперь, когда я вкратце посвятил вас в происходящее, можете прочесть документ, — инсектоид устало откинулся в кресле. — Там есть детали, которые не озвучены, но имеющие важный смысл. А я, с вашего позволения, немного помедитирую.

— Нашёл время! — буркнула адеррийка, увеличивая текст документа.

— Я уже третий цикл в состоянии непрерывного бодрствования. Да, забыл сказать: никто из нас не выйдет отсюда, пока комитет не примет решение.

— Это попахивает тиранией, — хмыкнул Примак, и углубился в чтение.

Три человека и адеррийка последовали его примеру.

Спустя два часа особый комитет рекомендовал Высшему Совету Империи ввести чрезвычайное положение на шестидесяти восьми планетных системах, создать стабилизационный пояс вокруг очага заражения и начать тотальную мобилизацию роботизированных военных соединений со всех, даже самых дальних уголков Империи. Кроме, разумеется, «горячих точек».

Сергей механически ковырял золотистый песок, а мыслями витал в комнате, где чуть не закончился его жизненный путь. Прошла уже целая десятисменка, а он всё никак не мог выбросить из памяти безумный блеск глаз госпожи Трикси, похотливые движения фиолетовых лепестков и стальные пальцы тиранки на своём теле. И каждый раз, вспоминая это, он начинал чувствовать тошноту. Вот как сейчас.

Сделав несколько глубоких вдохов, он прогнал приступ тошноты, но в памяти по-прежнему крутились события того ужасного дня. Сергей вспомнил своё пробуждение и невольно потрогал до сих пор ноющий бок.

Тогда он очнулся от резкой боли — как выяснилось, пинки тиранцев гораздо больнее, нежели удары руками. Ещё бы — ляжки у них в обхвате толще, чем грудь Сергея, а объём вызван не избытком жира, а каменными мышцами! Пинок сбросил Сергея с топчана, на котором он отключился.

— Что тут произошло? — прорычал старший охранник, наставив на лежащего на полу парня бластер.

— Она вдруг умерла, — Сергей нашёл в себе силы ответить спокойно, хотя в любую секунду ожидал выстрела — линза оружия перестала быть матовой, а это означало, что бластер находится в режиме «готовность номер один».

— Вдруг? — маленькие глазки тиранца стали совсем крохотными. — Каун, что с госпожой?

— Она мертва, Беви, — послышался голос инсектоида. — Если я правильно понимаю, внезапная остановка сердца.

— Не двигайся! — буркнул Беви и исчез из поля зрения Сергея.

Парень не рискнул повернуть голову — вдруг охранник сочтёт это движением и выстрелит. До слуха Сергея доносилось невнятное бурчание инсектоида и явственные высказывания огромного Беви. Тиранец периодически восклицал «клетчатая мышца», «мелкий уродец», «никак невозможно»…

— И всё-таки, я думаю, что это он, — над Сергеем склонился инсектоид. Его огромные фасетчатые глаза не имели зрачков, но парень был уверен, что инсектоид не спускает с него взгляда. — Признавайся, раб!

— В чём?

— Ты убил госпожу Кумму?

— Конечно, нет! Как вы себе это представляете?

— Врёшь!

— Не верите — посмотрите видеозаписи.

— Тебе наверняка известно, щенок, что госпожа Кумма не использовала видеооборудование в комнате пыт… э-э-э, в своих апартаментах, — лингвотранслятор отчётливо передал запинку в голосе инсектоида, и Сергей, не удержавшись, усмехнулся — даже в такой ситуации жук пытается соблюсти внешние приличия.

— Я не трогал её, — Сергей ушёл в глухую оборону, ведь в этом заключался его единственный шанс выжить.

— Ты посмотри на него, Каун! — Беви легко поднял Сергея одной рукой. — Разве этот задохлик смог бы убить Трикси? Да я его сломаю одним движением! Наверняка ему ничего не известно о клетчатой мышце.

— Беви, ты дебил! — прошипел лингвотранслятор инсектоида. — Даже если раньше ему ничего не было известно, то теперь он всё знает! Убей его!

— Ты уверен? — словно сомневаясь, уточнил огромный тиранец, всё ещё держа пленника в вытянутой руке.

— Конечно, ведь теперь я — первое лицо на приисках и приказываю тебе! Убей!

— Как скажешь, — пожал плечищами Беви.

Сергей понимал, что не сможет отразить смертельный удар, который нанесёт ему тиранец, но, повинуясь древнему закону «умирая, убей врага», приготовился пнуть Беви в челюсть, хотя бы такой малостью пытаясь причинить тому вред. Однако ему это не удалось — падая, тяжело пинать высоченного тиранца. Ничего не успев сообразить, Сергей рухнул копчиком на пол и взвыл от боли, а потому пропустил последовавшие за этим события.

Отпустив Сергея, тиранец совершил молниеносный удар. Послышался хруст, и тело инсектоида сломанной куклой рухнуло на пол. Беви высоко подпрыгнул и всей тяжестью обрушился на поверженного противника. Даже если инсектоид каким-то чудом и выжил после первого удара, то теперь, когда двести килограммов живого веса приземлились на его хрупкую грудную клетку, он был стопроцентно мёртв.

Жестокая улыбка исказила и без того страшную физиономию тиранца.

— Старина Каун! Первая персона на приисках! Ты слишком много о себе возомнил, жук.

Беви поднялся на ноги и посмотрел на Сергея.

— Если бы не Трикси, я бы уже три года назад был хозяином приисков Гриббата. Неважно, откуда ты узнал про клетчатую мышцу и, мало того, сумел использовать это… в благодарность за смерть этой сумасшедшей шлюхи, я тебе оставлю жизнь. Эй, Крамер, Флинет, Лшэ! — на его крик в комнату зашли три тиранца и замерли, поражённые увиденным. — Суньте этого раба в реаниматор, а то у него рожа переломана после развлечений мерзавки Куммы. Потом отведёте его в штрек. Флинет, останься. Я составлю акт, ты подпишешь, как свидетель, что Трикси и Каун повздорили и нанесли друг другу смертельные увечья. Вы, двое! Что стоите?

Вот так Сергей дважды избежал смерти и вновь оказался в штреке с Кариаром на добыче тайлерокса.

Вспомнив о гипнокамнях, Сергей очнулся от яркого блеска. Наверняка, сейчас мелькнёт округлый бок гипнокамня… Он осторожно потёр пальцем то место, где увидел яркий свет, но никакого гипнокамня не обнаружил и громко хмыкнул.

— Ты чего? — Кариар прекратил работу и с интересом посмотрел на парня.

— Я решил последовать твоему совету, но у меня ничего не получилось.

— Ты отвлёкся и не думал о тайлероксе?

— Да. В смысле, нет.

— Ох уж этот богатый общеимперский язык, — шумно вздохнул ящер. — Так ты думал о чём-то отвлечённом или нет?

— Думал. Вспоминал, как меня чуть не прибил Беви. Потом увидел яркое свечение среди золотистого песка.

— И? — кратко поощрил его Кариар.

— И ничего. Здесь ничего не оказалось.

Ящер поковырял когтистым пальцем то место, которое ему указал Сергей.

— Возможно, тебе показалось. Думаю, у тебя было фантомное видение, вызванное внешней информацией.

— Чего?

— Говорю, глюк у тебя был на почве моих рассказов, — перевёл ящер. — Впечатлился, видимо, вот и померещилось. Но попыток не надо остав…

— Кариар! — прервал его Сергей, пристально глядя на песчаную стену.

Он убрал палец от углубления, и обнажился округлый бок гипнокамня. Ящер аккуратно вынул гипнокамень, покатал его на ладони и сунул в ситечко. Зелёные вспышки слабо замерцали на чешуе, покрывавшей руку ящера.

— Настоящий. Но ведь он был не на поверхности.

Они уставились на углубление — оно было сантиметра три-четыре глубиной.

— Получается, ты увидел тайлерокс сквозь породу? — удивлённо спросил Кариар. — Или это случайно?

Сергей только развёл руками.

Остаток смены они потратили на эксперименты, но Сергей, взволнованный странным событием, больше не смог отвлечься от реальности настолько, чтобы заставить гипнокамни светиться белым.

— Ничего, мы всё успеем, времени должно хватить, — хмуро заметил Кариар. — Главное, чтобы его у меня не украли.

Сергей тогда не понял, что имел в виду ящер.

Кариар, как всегда, оказался прав. Прошло пять смен, и Сергей при помощи погружения в белое облако впервые осознанно сумел заставить тайлерокс светиться белым светом. Самое интересное, найденный камень при этом находился под слоем золотистого песка, а ящер, сидящий рядом, вообще никакой вспышки не заметил.