Не расскажи Ян Сюн об этом, может быть не произошло бы многочисленных событий, которые последовали за этим рассказом. Выслушав его, Чао Гай вскипел от гнева и закричал:

– Ну-ка, молодцы, окажите мне услугу! Снимите головы этим двум мерзавцам и принесите мне!

– Дорогой брат, не гневайтесь так, – поспешно промолвил Сун Цзян. – Эти доблестные люди прибыли сюда издалека для того, чтобы помочь нам. Как же можно казнить их!

– После того как мы покончили с Ван Лунем, – сказал на это Чао Гай, – для удалых молодцов в Ляншаньбо главное – верность и честность. Мы всегда относимся к народу справедливо и милостиво. Каждый из нас, выходя из лагеря и спускаясь с горы, помнит о своем долге. Все наши братья, и старые и вновь прибывшие, ведут себя, как подобает доблестным героям. А вот эти мерзавцы, прикрываясь честным именем удальцов из Ляншаньбо, украли петуха и съели его, тем самым запятнав и опозорив нас! Поэтому мы сегодня же выставим их головы на месте сожженного постоялого двора для острастки другим негодяям. А потом я сам поведу отряд, чтобы стереть с лица земли поместье Чжу. Не забывайте своего долга! За дело, ребята! Принесите мне две головы!

– Нет, так не годится! – остановил его Сун Цзян. – Дорогой брат, вы не совсем поняли то, что рассказали эти два уважаемых путника. Ши Цянь Блоха на барабане действительно виновен. Но при чем тут они? Это Ши Цянь опозорил честь нашего лагеря. Но вы сдержите пока свой гнев. Я от многих уже слышал, что семья Чжу замышляет против нас поход. В нашем лагере много людей и коней, но недостает денег и продовольствия. Сейчас для нас самый подходящий момент напасть на поместье семьи Чжу. Если нам удастся их одолеть, мы будем обеспечены продовольствием по крайней мере лет на пять. И никто не скажет, что мы напали на них без всякой причины, лишь для того, чтобы нанести им ущерб, – это они оскорбили нас своим бесцеремонным поведением! Конечно, вам, почтенный брат, как предводителю лагеря, неудобно самому ввязываться в такое дело, а я, хотя и не обладаю большими талантами, но все же решился бы выступить во главе отряда. Прошу мудрых братьев отправиться со мной и помочь мне. Клянусь, я не вернусь обратно в лагерь до тех пор, пока не сотру с лица земли поместье Чжу. И сделаю я это для того, чтобы, во-первых, укрепить боевой дух нашего лагеря; во-вторых – смыть позор, которому эти мерзавцы подвергли нас; в-третьих – обеспечить продовольствием лагерь, и, наконец, в-четвертых, я хочу просить Ли Ина присоединиться к нашему стану.

– Уважаемый брат Сун Цзян говорит совершенно правильно, – поддержал военный советник У Юн. – Прежде всего нам не пристало уничтожать тех, кто сам пришел в стан вольных людей. Ведь это наши помощники, – и так расправляться с ними – значило бы отрезать себе руки и ноги.

– Я готов согласиться на то, чтоб казнили меня, лишь не отводите от нас достойных людей, – сказал тут Дай Цзун.

Остальные вожаки также старались отговорить Чао Гая от его решения. В конце концов он согласился отменить свое распоряжение и простил Ян Сюна и Ши Сю, которые признали свою вину и поблагодарили за прощение.

– Дорогие братья, вы не обижайтесь, – успокаивал их Сун Цзян. – Такой уж у нас здесь порядок, и мы не можем действовать иначе. И если бы я сам совершил какой-нибудь проступок, – меня бы привлекли к ответу, и я даже не мог бы просить о снисхождении. Совсем недавно мы назначили Пэй Сюаня, бывшего судью, начальником военного ведомства и уже выработали положение о награждении и наказании. Прощу вас, уважаемые братья, не гневаться на нас!

Затем Ян Сюн и Ши Сю совершили установленную церемонию поклонов и принесли свои извинения, после чего Чао Гай предложил им занять места ниже Ян Линя. Пока все разбойники, проходя через зал, поздравляли новых начальников, шла подготовка к пиршеству – резали коров и лошадей. Ян Сюну и Ши Сю отвели два помещения и дали им для обслуживания по десять разбойников.

В тот день после пиршества все разошлись по своим делам, а на следующий день снова собрались за праздничным столом. Тут Сун Цзян заговорил с Пэй Сюанем, Справедливым судьей, о том, чтобы тот выделил ему отряд для похода на поместье Чжуцзячжуан, и обратился с просьбой к остальным вожакам отправиться вместе с ним и помочь разгромить обидчиков. На этом совете было решено, что Чао Гай, как предводитель лагеря, останется на месте и с ним – У Юн, Лю Тан, три брата Юань, Люй Фан и Го Шэн. Останутся также все те, кто несет охрану берегов, проходов к крепости и кабачков. Один из новых вожаков – корабельный мастер Мэн Кан был назначен надзирателем по строительству боевых кораблей вместо старого мастера Ма Линя.

Кроме того, был издан приказ, в котором значилось, кто из начальников пойдет во главе двух отрядов. Первый отряд – численностью в три тысячи пеших бойцов и триста всадников – вели Сун Цзян, Хуа Юн, Ли Цзюнь, Му Хун, Ли Куй, Ян Сюн, Ши Сю, Хуан Синь, Оу Пэн и Ян Линь. В полной боевой готовности отряд этот выступил из лагеря в поход. А за ними второй отряд, также три тысячи пеших и триста всадников. Во главе отряда шли: Линь Чун, Цинь Мин, Дай Цзун, Чжан Хэн, Чжан Шунь, Ма Линь, Дэн Фэй, Коротконогий тигр Ван и Бай-шэн.

А для охраны переправ в Цзиньшатане и у мыса Утиный клюв были назначены Сун Вань и Чжэнь Тянь-шоу. Они должны были дожидаться там прибытия фуража и продовольствия. Проводив отряды в поход, Чао Гай возвратился в лагерь.

А теперь расскажем о том, как Сун Цзян и остальные начальники спешили со своим войском к поместью Чжуцзячжуан. В дороге ничего особенного не произошло, и вскоре они добрались до перевала Одинокого дракона. Отсюда до поместья Чжуцзячжуан оставалось немногим больше ли. Передовой отряд расположился лагерем, в центре которого была палатка Сун Цзяна. На совете с Хуа Юном Сун Цзян сказал:

– Я слышал, что в поместье Чжуцзячжуан ведут запутанные тропинки. Поэтому идти туда сразу всем отрядом нельзя. Раньше надо выслать на разведку двух человек, пусть найдут наиболее удобную дорогу, и по ней мы двинем весь отряд.

– Уважаемый брат, – послышался голос Ли Куя. – Я уже давно бездельничаю и за это время никого не убил. Разрешите мне пойти на разведку.

– Дорогой друг, сейчас вам нельзя идти, – отвечал Сун Цзян. – Вот если бы нужно было прорвать ряды противника, – тут вы пошли бы первым! Разведка дело очень тонкое, и мы не можем послать вас.

– Да стоит ли, почтенный брат, беспокоиться из-за какого-то чертова поместья! – смеясь, воскликнул Ли Куй. – Дайте мне две-три сотни удальцов, и мы перебьем там всех до единого! Для чего это нужно посылать кого-то в разведку!

– Вот что, друг, перестань болтать глупости! – рассердился Сун Цзян. – Иди-ка отсюда и не показывайся мне на глаза, пока я не позову тебя.

Ли Куй ушел, недовольно бормоча:

– Подымают шумиху, и все из-за того, что надо убить несколько мух!

А Сун Цзян подозвал Ши Сю и сказал:

– Дорогой брат, вы уже бывали в этих местах и сможете найти дорогу. Отправляйтесь вместе с Ян Линем.

– Уважаемый брат, – отвечал Ши Сю, – вы привели сюда большой отряд и там, в поместье, конечно, подготовились к обороне. Лучше бы нам пойти переодетыми.

– Я могу нарядиться монахом – заклинателем духов, – предложил Ян Линь, – и в одежде спрячу кинжал. С барабаном в руках я буду потихоньку продвигаться вперед. А ты, брат Ши Сю, держись около меня.

– Когда я жил в Цзичжоу, – сказал Ши Сю, – я торговал там хворостом. Вот и сейчас я наберу вязанку и пойду продавать на топливо. Оружие, конечно, тоже будет при мне. А в крайнем случае я могу и коромысло пустить в ход.

– Ну вот и хорошо, – согласился Ян Линь. – Значит, мы с тобой договорились и во время пятой стражи отправимся в разведку.

В назначенное время Ши Сю взял коромысло с вязанкой хвороста и пошел по тропинке вперед. Пройдя примерно двадцать ли, он увидел множество тропинок, которые переплетались, скрещивались и пересекали друг друга. К тому же кругом был густой лес, и невозможно было разобраться, в каком направлении следует идти. Остановившись, Ши Сю опустил свою ношу на землю и в это время услышал позади себя медленно приближающийся звук бубна.