Коля смотрел на часы.

— Я все тебе сказал.

Витька захлопнул окошечко кассы.

— По времени — сходится, — заметил Коля. — Ладно. А теперь скажи, видел кого-нибудь в кассе? В момент разговора?

— И тогда не видел, и теперь, — сказал Анохин.

— Пойдем.

По коридору навстречу им уже шли три человека — «Евстигнеев» и два «вахтера».

— Я с ними только поздоровался, — сказал Анохин. — Привет, ребята! Увидел денежный мешок, понял, что зарплата все же будет, и побежал в цех объявить! На все ушло минуты четыре. Потом я вернулся — уже стояла очередь.

Вышли во двор. К кассе быстро приближался бухгалтер Ровский. Как всегда, он был тщательно одет.

— Я шел именно так, — на ходу объявил он Коле. — Ни быстрее, ни медленнее.

Ровский скрылся в подъезде, и тут же к кассе побежали рабочие и служащие завода. Через несколько секунд выстроилась огромная очередь.

— Когда я вернулся, все так и было, — подтвердил Анохин.

К Коле подошел пожилой рабочий — первый в очереди.

— Все так, товарищ начальник, — сказал он. — Бежал по двору — никого! Вошел в вестибюль — слышу, по лестнице кто-то чапает. Ну, думаю, опять товарищ Ровский. И на этот раз я его не обошел! Я вам знаете что скажу! Три года получаю здесь жалованье — случая не помню, чтобы Ровский первым не оказался! Подхожу к кассе — на тебе! Он!

Ровский стоял у кассы. Он улыбнулся Коле, поздоровался с рабочим.

— Все свободны, — сказал Коля. — Если ни у кого нет никаких заявлений или сообщений, — можно разойтись.

Коля вошел в кассу. Кроме Витьки, здесь были несколько работников заводской охраны и Маруська.

— Почему не стреляли? — спросил Коля. — Я же четко сказал: холостыми, пять раз.

— Сделали ровно пять выстрелов. — Витька показал барабан нагана. — Составили протокол. Ничего не слышно, вот и все. — Витька подвинул Коле листок с протоколом, Коля расписался.

Все разошлись.

— По-моему, мы еще больше затемнили картину, — сказала Маруська. — Получается так, что никто, абсолютно никто в кассу проникнуть не мог!

— Выходит, преступник испарился? — спросил Витька. — Ушел сквозь стену и деньги унес?

Коля посмотрел на своих помощников.

— Преступник ушел на глазах у всех. — Он потер виски, видно было, что какая-то мысль ускользает от него, а он старается ее удержать и никак не может. — Преступник спокойно ушел, и все это видели, — повторил Коля.

— Почему же никто об этом не говорит? — спросила Маруська. — Коля, ты переутомился, нам всем нужно денек отдохнуть.

— Денек? — Коля пожал плечами. — Осталось сорок восемь часов, Маруся. А мне не хватает маленького кирпичика, братки, чтобы закончить этот дом.

В дверь постучали.

— Идет твой «кирпичик», — пошутила Маруська. — Сейчас все станет ясно.

— Кто его знает, — сказал Коля и открыл двери. На пороге стоял рабочий — участник эксперимента, тот самый, что изображал второго в очереди.

— Извиняйте, — начал он виновато. — Вот вы велели давеча, чтобы все было, как тогда. До ниточки!

— Велел, — кивнул Коля. — А что, вы сделали что-нибудь не так?

— Не я… — рабочий махнул рукой. — Три года я в очереди втором бываю, а товарищ Ровский — первый. Он все три года с чемоданчиком приходил. А нынче — пустой пришел. Это само собой, пустяки, так что извиняйте, но раз уж велено, чтоб все тютя к тютю было, я решил сказать.

— Большое вам спасибо, — сказал Коля. — Спасибо.

Голос у Коли задрожал, и рабочий с тревогой и недоумением спросил:

— Может, я чего не так?

— Нет-нет, все так. — Витька выпроводил его из кассы. — Он? — Глаза у Витьки загорелись, парень сразу стал похож на коллекционера, который увидел старинный шедевр.

— Он, — сказала Маруська. — Чемодан все ставит на свое место! Может, решимся на обыск?

— А какое обвинение мы ему предъявим? — спросил Коля. — Ведь можем ничего не найти. Вот что: линию Нина — Ровский — Куликов — Длинный нужно как можно быстрее доработать. Сколько тебе еще нужно времени, Витя?

— Завтра закончу.

— У меня есть план, — сказал Коля. — Я над ним подумаю. А вы сегодня отдыхайте.

— А ты? — спросила Маруська.

— А я прогуляюсь за Ровским.

— Я с тобой, — безапелляционно заявила Маруська.

Коля улыбнулся:

— Ты, верно, никогда не научишься подчиняться с одного слова. Ладно. С тобой не поспоришь. До вечера.

Быстро темнели. Поеживаясь от холода, Коля вышагивал по трамвайной остановке. Наконец, появилась Маруська. Коля посмотрел на часы:

— Через три минуты — смена. Ты — напротив ворот. Я — справа. Пошли!

Оба были одеты, как средние горожане: на Маруське пальто с воротником из кролика и пуховый платок, на Коле — валенки, зипун и баранья папаха. Коля выглядел, как извозчик, на минуту оставивший свои сани.

Прогудел гудок. Хлынула смена — сотни людей. Ровского среди них не было. Постепенно напор толпы стих. Прошли самые неторопливые, и вахтеры закрыли ворота.

Маруська и Коля терпеливо ждали. Слабо засветились грязные лампочки в фонарях, трамваи зажгли сигнальные огни. Наконец, появился Ровский, затрусил к остановке. Коля посмотрел в сторону Маруськи. Она показала условным жестом, что видит бухгалтера, и пристроилась ему в спину. Коля шагал по противоположной стороне улицы. Подошел трамвай. Ровский сел в моторный вагон. Маруська вошла в тот же вагон с задней площадки, а Коля — во второй. За окном мелькали ярко освещенные витрины: Ровский стоял совершенно спокойно, он ни о чем не догадывался. Кондуктор протяжно и звонко выкрикивал названия остановок, колеса постукивали на стыках. Когда справа встала коричневая стена Летнего сада, тренькнул звонок, и кондуктор объявил: «Михайловский замок!» — Ровский встрепенулся и начал проталкиваться к выходу. Маруська выбралась из трамвая следом за ним. Коля замыкал «колонну».

В таком порядке все трое и вошли в Михайловский сад. Ровский двигался ровным, уверенным шагом. Миновал вторую ограду — высокую решетку с коваными цветами — в стиле позднего барокко. Бухгалтер оглянулся и, не заметив ничего подозрительного, приблизился к парапету Екатерининского канала. Еще раз оглянулся. Маруська — она отошла к восточному входу храма «На крови» — сделала вид, что молится, а Коля едва успел отскочить за пилон ограды. Ровский скрылся за церковью.