Напоследок Ратимир поднялся в башню над воротами, где и увидел страшную картину. Два десятка воинов, преимущественно лучников, приняли тут свою страшную смерть. И самое главное, похоже, вражеский маг огня тоже был здесь. Ратимир уже видел такое при схватке на галерах недалеко от столицы Таларской империи, но все равно ему было страшно. С другой стороны, замок был почти неприступен, и примени здесь милорд даже свою белую магию, все равно без штурма было не обойтись. И сколько уже северных воинов здесь приняли бы свою смерть? Может, и сам Ратимир мог запросто пострадать от вражеских стрел, хотя при схватке на мечах он наверняка бы вышел победителем. Но стрелы‑дуры целей не разбирают, и могут убить хоть любого, кроме, конечно, милорда. Все‑таки его белая магия сильней стрел.
Милорд так и не приходил в себя, но Ратимир был спокоен. Такое бывало уже не один раз. Это магия смерти, похоже, слишком страшная штука, раз даже самого мага, применившего ее, валит с ног. Вот поэтому милорд остерегается применить его.
Охрана надежно заблокировала весь дом, не пуская в него даже вождей родов. Но воины уже знали, что во время болезни Великого вождя доступ к нему ограничен. И еще, уже внутри, у милорда засели Лиллена с Сильпиккой и тоже не подпускали к комнате, где находился милорд, даже его, Ратимира. Это было уже слишком, и ему стоило больших трудов уговорить девушек.
Так как милорд болел, то Ратимиру, как первому его помощнику, пришлось взять на себя все баронские дела и полномочия. Во‑первых, сразу же после восхода светила пришлось полнее заняться замком. Велир Аренский и его окружение, видимо, думали отсидеться в замке, и бросили его практически целым. Даже важные государственные бумаги, и те лежали нетронутые. Казна барона, за исключением небольшой части, правда, наиболее ценной, так как, со слов слуг, барон забрал с собой часть украшений, и то досталась северянам практически нетронутой. Весь замок теперь переходил в собственность нового барона Изнура, так как, получается, что Коста практически сам один и принудил его защитников сдаться на милость победителя.
А потом потянулись делегации горожан. Видимо, новость о том, что в Изнур прибыл настоящий барон Изнура, так как сам Всевышний принял его молитвы, и благословил на владение и этими землями, успела разлететься по всему городу. Они приходили в городскую управу, где Ратимир временно облюбовал себе местечко, и клялись в верности новому барону, уже проклиная Велира Аренского.
Пришли донесения от разведывательных отрядов. Они уже успели занять несколько деревень в одном переходе от Изнура. Оказывается, пришлые веренцы, едва узнав о потере столицы баронства, бросали все и убегали на восток. Новость о приходе войск с севера быстро распространялась по всему баронству. Коренные изнурцы и рабы брали в свои руки оружие и шли громить усадьбы рыцарей и дворян. Но, как правило, там уже, кроме немногочисленных работников, никого не бывало. Сами хозяева усадеб с семьями находились в столице баронстве и приняли кто смерть, а кто попал в плен, а оставшиеся стражники, слуги и прочая челядь просто разбегалась в разные стороны. Воинские отряды люди встречали с ликованием, а многие мужчины и сами просились в войско. Отряды потихоньку росли, пополняясь в основном молодежью. Много людей потянулись в столицу, и скоро можно было ожидать их и в окрестностях Изнура.
Спокойнее всего было на довольно бедном западе, где пришлое население просто отсутствовало. Вот на востоке и юге приходилось быть настороже, опасаясь засад и нападений. Но и там веренцы бросали замки и усадьбы и уходили на восток в Каринур. Ратимир снарядил еще два таких отряда, придав им Милюка и даже Ситьруха, направив один на восток, другой на юг. И на север в сторону Центральной долины потянулся крупный караван с очень огромным обозом, с пленными воинами и целой сотней охраны.
Разбитые ворота уже были отремонтированы городскими мастеровыми, став еще более крепкими и массивными. На стенах и башнях постоянно дежурили воины, но только северяне. За Изнур можно было быть спокойным. Ратимир ждал только прихода милорда в сознание, что и тот сделал уже в следующем заходе. Наконец ему можно было хоть немного и ненадолго расслабиться.
*
Ринвар, сын графа Инвара Макенского, видел такой странный и тревожный сон. Как будто он, еще маленький и щуплый, играя в прятки с гостившими у них в замке соседскими баронскими детьми, заблудился в одном из большущих амбаров и никак не мог выбраться наружу. Как ни пытался Ринвар найти выход из мешанины каких‑то вещей, мешков, свисающих с потолка, или больших и маленьких ларов, расставленных в беспорядке по всему пути, но у него ничего не получалось. И как ни пробовал он докричаться до кого‑нибудь из своих друзей, или взрослых, удивительно и страшно, кроме странных хриплых и шипящих звуков из горла ничего не выходило. От своей беспомощности, от испуга и одиночества, Ринвар, как ни старался сдерживаться, хотя он еще маленький мальчик, которому только недавно в своей короткой жизни удалось перейти в восьмой круг светила, заплакал горькими слезами, роняя их на кучу из какой‑то одежды и мешковины, где и, неизвестно как, заснул. И проснулся он только от странного чувства, уже на руках у своего отца, несшего его, закутанного в теплые одежды, видимо, домой. Было уже темно, и на небе мерцали и переливались загадочным светом множество далеких звезд, маня куда‑то в неизведанную даль. От постоянного покачивания и тепла сильных отцовских рук ему было так хорошо и приятно, как никогда на свете, что Ринвар снова заснул. И как будто во сне, и что удивительно и странно, еще в том далеком детском сне, отец ласковым и грустным голосом, словно прощаясь, говорил ему:
‑ Держись, сын. Видимо, пришло мое время, и я покидаю тебя навсегда. Я попросил у Всевышнего прощения за все свои дела, и он принял меня. Так что я покидаю вас с легким сердцем. Не забывай сын, обо мне, и позаботься, пожалуйста, о матери и сестрах. Пусть Всевышний хранит вас всех. Прощай, сын!
И Ринвар внезапно проснулся. Мысли были четкие и ясные. И сон помнился до последнего слова отца. Странно, почему ему приснилось именно то, что произошло когда‑то в далеком детстве. И ведь отец говорил тогда совсем другие слова, что‑то о беспокойстве матери пропажей сына, и о том, что все так любят его. Что‑то случилось с отцом? Он что, прощался с ним? Ведь отец сейчас наверняка где‑то в пути. Последнее письмо от него было еще две номы назад откуда‑то из запада графства Верен. Ах, да, из Арена, где он жаловался на барона Велира Аренского, воспротивившегося поездке графа на север в какое‑то баронство Изнур, где бароном стал старый знакомый Ринвара Коста.
Надо же, еще одно баронство, и опять на севере. Уже почти четыре каледы Ринвар на севере, в Южном Дэлиноре, где недавно сумел приобрести неплохое имение. Правда, только с одной деревней, но зато земель только в наполовину меньше, чем у отца. И денег достаточно много. То странное соглашение, заключенное Костой и его отцом с сэром Персивилем, тоже имперским графом, как ни странно, работало, и в Банке Южного Дэлинора потихонечку накапливалась немалая сумма. Часть денег перечислялась в Талассину, и что с ними, Ринвар не знал.
И еще здесь же, на севере гостила его невеста Камилла. В принципе, она и так проживала в имении, просто в других покоях. И живо интересовалась состоянием хозяйства и даже увлеклась охотой. Какие здесь просторы, и сколько дичи! Ринвар сам был захвачен красотой здешних мест. Молодые люди неплохо проводили время вместе, и им никогда не было скучно. К тому же, к ним стали заезжать гости из Таласской империи, совершавшие паломничество в Северный Дэлинор, к заброшенному храму с чудесным алтарем. Такого чуда не было во всей округе. Алтарь всегда благоприятно отзывался на молитвы людей, когда сильнее, когда слабее, иногда даже еле‑еле, чуть‑чуть, но это происходило, как говорили, только тогда, когда сами просители, похоже, вообще не верили в существование Всевышнего. Правда, чтобы проехать на север, на другую сторону Великой реки Дэлинэ, требовались деньги, и немалые. Места были неспокойными, изредка показывались воинские отряды степняков, хотя они особо никого и не беспокоили, но требовалось нанимать наемников для охраны. Возросла стоимость перевоза через реку, и еще Святая Церковь прямо у алтаря собирала пожертвования для своих нужд. Ринвар с Камиллой в сопровождении своих воинов, Альдо и Бартоло, и еще Ринара, посетили это место, и алтарь снова одарил их волной благожелательности и добра. Камилла так расчувствовалась прямо там, что чуть не заплакала. Алтарь отозвался неожиданным всплеском божественного света, что другие люди, присутствовавшие там, очень удивились этому.