Под стать ей барышня из первого поколения хопи Лёма-тамвунти, чье имя переводится на русский как «женщина с зубастым лоном». Она оправдывала свое название тем, что хватала вышеупомянутым лоном проходивших мимо мужиков, но и на нее нашлась проруха: два брата, Пёкангвхоя и Палёнгавхоя, набросали ей во влагалище камней, завернутых в кроличьи шкурки, — Лёматамвунти зубы и обломала.
Когда же она лишилась главного своего вооружения, Пёкан-гвхоя и Палёнгавхоя расстреляли ее из луков.
Любопытное применение вагинальным зубам (правда, уже удаленным) нашлось у пайванов и рукаи, которые наладили производство из них бус; впрочем, и зубы у их женщин, судя по всему, вырастали ювелирного качества.
Нельзя не сказать и о женщинах, чьи вагины волею недоброго жребия оказались заполнены разными кусачими животными. Выше уже излагался миф яномами о пираньях в лоне, но в индейских краях такую историю можно услышать едва ли не в каждом народе. У мифических десана вообще было в обычае проверять на наличие этих паразитов всех особ женского пола. Скажем, ловит человек у себя на огороде девушку, которая ворует овощи, и, не задумываясь, сует ей во влагалище лист. Глядь, а лист-то изжеван! Ясное дело — пираньи. Этот огородник, к счастью для девушки, был добряком — он и пираний извел, залив их ядом, и на девушке после этого женился. Все это оказалось небессмысленным: от их брака — тут в мифе ничего ни прибавить, ни убавить — пошли попугаи.
Нечто похожее (только, конечно, без неожиданных попугаев в качестве потомков) происходило с персонажами юкуна, макиритаре, кабияри, тарума и мехинаку. Важно отметить, что во всех пяти случаях мифы говорят о первоженщинах. Таким образом, у женщины, исходным материалом для которой послужил мужчина-ягуар, появляется конкурентка — пусть даже и зараженная пираньями! — на право называться первой женщиной кабияру.
Впрочем, у кабиярки — по сравнению с первоженщиной мехинаку, у которой, кроме пираний, мехинакский демиург Кама обнаружил также змей, скорпионов и муравьев, — паразитов, можно сказать, почти и нет... Ну а то, что Кама изобразил удивление, будто не сам он все это прямо в вагине создал, пусть останется на его совести. Несколько оправдывает демиурга то, что почти всю вагинальную живность после этого он уничтожил, оставив только одну маленькую пиранью, дабы она кусала женщину каждый лунный месяц и вызывала менструации.
С пираньями связывает появление регул и миф мака. Но здесь сюжет иной: сначала пираньи, обосновавшиеся в первоженщине, откусили пенис индейцу Игуане, потом — внимание! — они откусили второй пенис тому же Игуане, потом лишился пениса Солнце, потом Месяц... Все они знали, на что шли, но с упорством обреченных стремились к коитусу, не в состоянии унять свое либидо. И только когда неотгры-зенных мужских достоинств почти не осталось, тотемный предок мака Ястреб устроил ритуальные танцы, во время которых первоженщина так плясала, так плясала, что крупные пираньи из нее выпали, а мелкие перестали причинять вред (если не считать, разумеется, за вред месячные).
Из других рыб, поселившихся в столь деликатном месте, стоит упомянуть угря, облюбовавшего женщину народа трук. Ее муж, между прочим, изловил наглую рыбу посредством простой удочки.
Но все-таки рыбы, даже пираньи, не самое неприятное, что может попасться во влагалищах мифических женщин. У йокуток там обитали гремучие змеи. Та же беда была у женщины из первого поколения индейцев сенека: причем бедняжка не ведала, кому дала пристанище, а когда узнала, бросилась в Ниагару. Каста индийских кузнецов лоха-ров хранит предание о девушке со змеей в вагине, но столь привлекательной, что пятеро братьев один за другим, даже зная, что их ждет, пожертвовали детородными органами, лишь бы провести несколько минут в ее постели. И только шестой брат, сохранив голову холодной, догадался применить клещи, извлек змею наружу и вступил с нею в переговоры. Сошлись на том, что змея вернет откушенное у братьев в обмен на свободу. В общем, все остались при своих, а младший брат, самый умный в семье, женился на опорожненной красавице, и жили они долго и счастливо...
Но этот индиец все-таки был лохаром и хорошо владел кузнечными клещами. Для тех же, кто не научен ремесленным навыкам, больше подойдет метод изгнания змеи, практикуемый гондами. Доказано гондскими мифами: вагинальные змеи выползают на белый свет при крике петуха. То есть, если вы вдруг обнаружили в интимном месте змею-ку, не пугайтесь, а ищите птицу поголосистее. Как только петух закукарекает, змея обязательно выглянет — чтобы увидеть того, кто смущает ее покой; вот тут-то ее и надо хватать. Хотя, конечно, лучше пригласить для этого профессионального змеелова...
Кстати, у гондов есть история, которая говорит о том, что от змеи в вагине может быть и польза. Одна благочестивая девушка очень переживала из-за того, что в ней живет ядовитая рептилия, но как-то ее попытались изнасиловать, и лиходей был неприятно удивлен...
На фоне этих страстей как-то даже неловко упоминать мелких влагалищных млекопитающих — мышей, ласок, норок, хорьков. Они в изобилии водились у женщин кучи-нов, верхних танана, каска... И уж совсем пустяком выглядят всякие там сколопендры, пауки, муравьи, скорпионы и прочие ядовитые насекомые, обыкновенные у женщин индейских народов.
Под конец разговора о кусачих вагинах два слова об отношении к этому вопросу русских. Нет, нет, сразу успокоим российских мужчин и иноземцев, предпочитающих русских женщин, — ни зубов, ни пресмыкающихся, ни даже скорпионов у них не замечено. Однако есть в нашем фольклоре такая сказочка: капризная девка в решающий миг подставляет мужику щучью голову, а тот, дурак, уже закусил удила, ничего не соображает и думает, что это влагалище кусается...
Поневоле задумаешься: может быть, и у других народов все обстояло не так страшно, как рисуют их мифы и легенды?
Справедливость требует, чтобы было сказано и о колющих, режущих, жалящих мужских гениталиях. В этой главке уже упоминались колючкообразные пенисы мужчин из Южной Индии. Один из них, между прочим, послужил причиной повышенной шершавости языка у бенгальских тигров, родоначальник которых стал косвенной жертвой разборки в семье первопредков сора: муж поранил жене лоно, а жена в ярости отхватила ему член и забросила в джунгли. Первый тигр этот член по недомыслию сожрал, сильно оцарапал себе язык, и царапины эти передались следующим тигриным поколениям.
Из других южноиндийских легенд заслуживает внимание та, что рассказывают в назидание местным юношам и девушкам мудрые старики народа агариа. Юноша, напившись местной бузы, проявил полную несостоятельность в постели одной девушки. На первый раз она его простила, но когда все повторилось, обиделась, схватилась за нож — и чик!.. К ее несчастью, у юноши взамен отрезанного достоинства отросло новое — острое, как штык! Он явился к девушке (может быть, опять злоупотребив бузой...) и пронзил ее насквозь.
Но она хотя бы умерла без мучений, которые грозили удэгейским женщинам, если на них обращал внимание культурный герой Дянгдалафу. Отказать ему было невозможно, поскольку могучий Дянгдалафу являл собой ходячую кузницу с головой-молотом, руками-клещами, пальцами-тиска-ми, животом-мехами и ягодицами-заслонками; но и отдаваться тоже было нельзя, потому что пенис героя во второй своей ипостаси функционировал как напильник. Женщин спасало только то, что мошонка у Дянгдалафу тоже была не простая — в ней предупредительно звенели колокольчики, и все, кто мог, разбегались при его появлении.
Впрочем, среди мифических мужских причиндалов есть и такие, что пострашнее пениса-напильника. Член аляскинского инупиата был увенчан острым кремнем, которым он умерщвлял женщин, а в свободное от секса время рубил дрова. Но кремневый конец его и подвел. Одна женщина, спасаясь, толкнула изверга, он упал на лежанку, и кремень глубоко воткнулся в нее. Пока он высвобождался, женщина залезла на дерево; инупиат это дерево срубил (понятно — чем) и тем обеспечил свою погибель. Ибо дерево по наущению женщины придавило его... Рубили деревья пенисами с топорищами на конце также персонажи мифов азиатских эскимосов, кликитатов, не-персе, но как-то так вышло, что такое использование мужского органа не прижилось, а сами эти персонажи растворились на мифических просторах.