Иль влетим мы в светлый град

  Со кремлем престольным?

Чудно улицы гудят

  Гулом колокольным,

И на площади народ,

  В шумном ожиданьи,

Видит: с запада идет

  Светлое посланье.

В кунтушах и в чекменях,

  С чубами, с усами,

Гости едут на конях,

  Машут булавами,

Подбочась, за строем строй

  Чинно выступает,

Рукава их за спиной

  Ветер раздувает.

И хозяин на крыльцо

  Вышел величавый;

Его светлое лицо

  Блещет новой славой;

Всех его исполнил вид

  И любви и страха,

На челе его горит

  Шапка Мономаха.

«Хлеб да соль! И в добрый час! —

  Говорит державный,—

Долго, дети, ждал я вас

  В город православный!»

И они ему в ответ:

  «Наша кровь едина,

И в тебе мы с давних лет

  Чаем господина!»

Громче звон колоколов,

  Гусли раздаются,

Гости сели вкруг столов,

  Мед и брага льются,

Шум летит на дальний юг

  К турке и к венгерцу —

И ковшей славянских звук

  Немцам не по сердцу!

Гой вы, цветики мои,

  Цветики степные!

Что глядите на меня,

  Темно-голубые?

И о чем грустите вы

  В день веселый мая,

Средь некошеной травы

  Головой качая?

Средь шумного бала, случайно,

В тревоге мирской суеты,

Тебя я увидел, но тайна

Твои покрывала черты.

Лишь очи печально глядели,

А голос так дивно звучал,

Как звон отдаленной свирели,

Как моря играющий вал.

Мне стан твой понравился тонкий

И весь твой задумчивый вид,

А смех твой, и грустный и звонкий,

С тех пор в моем сердце звучит.

В часы одинокие ночи

Люблю я, усталый, прилечь —

Я вижу печальные очи,

Я слышу веселую речь;

И грустно я так засыпаю,

И в грезах неведомых сплю…

Люблю ли тебя — я не знаю,

Но кажется мне, что люблю!

Коль любить, так без рассудку,

Коль грозить, так не на шутку,

Коль ругнуть, так сгоряча,

Коль рубнуть, так уж сплеча!

Коли спорить, так уж смело,

Коль карать, так уж за дело,

Коль простить, так всей душой,

Коли пир, так пир горой!

Ой, каб Волга-матушка да вспять побежала!

Кабы можно, братцы, начать жить сначала!

Ой, кабы зимою цветы расцветали!

Кабы мы любили да не разлюбляли!

Кабы дно морское достать да измерить!

Кабы можно, братцы, красным девкам верить!

Ой, кабы все бабы были б молодицы!

Кабы в полугаре поменьше водицы!

Кабы всегда чарка доходила до рту!

Да кабы приказных по боку да к черту!

Да кабы звенели завсегда карманы!

Да кабы нам, братцы, да свои кафтаны!

Да кабы голодный всякий день обедал!

Да батюшка б царь наш всю правду бы ведал!

То было раннею весной,

  Трава едва всходила,

Ручьи текли, не парил зной,

  И зелень рощ сквозила;

Труба пастушья поутру

  Еще не пела звонко,

И в завитках еще в бору

  Был папоротник тонкий.

То было раннею весной,

  В тени берез то было,

Когда с улыбкой предо мной

  Ты очи опустила.

То на любовь мою в ответ

  Ты опустила вежды —

О жизнь! о лес! о солнца свет!

  О юность! о надежды!

И плакал я перед тобой,

  На лик твой глядя милый, —

То было раннею весной,

  В тени берез то было!

То было в утро наших лет —

  О счастие! о слезы!

О лес! о жизнь! о солнца свет!

  О свежий дух березы!

Спускается солнце за степи,

Вдали золотится ковыль, —

Колодников звонкие цепи

Взметают дорожную пыль.