Приближенные Александра I отмечали, что в последние годы он становился все мрачнее, чаще стал уединяться. Разумеется, он не мог не знать о растущем ропоте в народе и различных общественных кругах и был убежден в существовании тайных обществ и готовящемся против него заговоре, подозревал в этом многих влиятельных лиц из военной среды. В 1826 г. при разборе его бумаг была обнаружена записка, датируемая 1824 г., в которой он писал о росте «пагубного духа вольномыслия» в войсках, о существовании «по разным местам тайных обществ или клубов», с которыми связаны влиятельные лица из военных — А. П. Ермолов, Н. Н. Раевский, П. Д. Киселев, М. Ф. Орлов и др.[64]

В середине июля 1825 г. Александр получил достоверные сведения о том, что против него зреет заговор в войсках, расквартированных на юге России. Унтер-офицер южных военных поселений И, В. Шервуд случайно узнал о тайном обществе и немедленно донес об этом царю. Однако единственного факта было недостаточно, чтобы обрушить репрессии на участников заговора. По личному указанию Александра I был разработан план выявления конкретных членов и руководителей тайной организации. Возглавлял это расследование Аракчеев. Известия о заговоре в войсках, расположенных на юге России, заставили Александра I отменить намеченный на осень 1825 г. смотр войск в Белой Церкви[65]. Впоследствии из показаний декабристов стало известно, что они замышляли использовать этот смотр для своего выступления.

1 сентября 1825 г. Александр выехал на юг, намереваясь посетить там военные поселения, Крым и Кавказ (поездка предпринималась для поправления здоровья императрицы). 14 сентября царь был уже в Таганроге. Через 9 дней туда приехала Елизавета Алексеевна. С нею Александр посетил Азов и устье Дона, а 20 октября отправился в Крым, где посетил Симферополь, Алупку, Ливадию, Ялту, Балаклаву, Севастополь, Бахчисарай, Евпаторию. 27 октября на пути из Балаклавы в Георгиевский монастырь царь простудился, ибо ехал верхом в одном мундира при сыром пронизывающем ветре. 5 ноября он возвратился в Таганрог уже тяжело больным. Лейб-медики констатировали лихорадку. Ранее в Таганрог прибыл начальник южных военных поселений И. О. Витт с новым доносом на тайное общество, содержавшим и имена руководителей заговора (в том числе П. И. Пестеля). Еще до своей поездки в Крым Александр вызвал в Таганрог Аракчеева, но тот не приехал ввиду постигшего его несчастья (убийства дворовыми людьми его любовницы, Н. Минкиной).

С 7 ноября болезнь императора обострилась. В Петербург и Варшаву были отправлены тревожные бюллетени о состоянии его здоровья. 9 ноября наступило временное облегчение. 10 ноября Александр отдал приказ арестовать выявленных членов тайной организации. Это и было последнее распоряжение Александра: вскоре он окончательно слег, и все дело по раскрытию тайной организации взял на себя начальник Главного штаба И. И. Дибич. Приступы болезни делались все сильнее и продолжительнее. 14 ноября царь пришел в беспамятство. Врачебный консилиум установил, что надежд на выздоровление нет. В бреду он несколько раз повторял по адресу заговорщиков: «Чудовища! Неблагодарные!». 16 ноября царь «впал в летаргический сон», который сменился конвульсиями и агонией. В 11 часов утра 19 ноября он скончался.

Неожиданная смерть Александра I, ранее никогда не болевшего и отличавшегося отменным здоровьем, еще не старого (ему не было и 48 лет), породила слухи и легенды. Фантастические рассказы о таганрогских событиях появились в 1826 г. в заграничных газетах. В дальнейшем среди многочисленных слухов наиболее широкое распространение получила легенда о «таинственном старце» Федоре Кузьмиче, под именем которого якобы долгие годы (до 1864 г.) скрывался Александр I. Легенда породила обширную литературу, включая повесть Л. Н. Толстого «Записки Федора Кузьмича». Великий князь Николай Михайлович, имевший доступ к секретным материалам императорской семьи, в специальном исследовании «Легенда о кончине императора Александра I в Сибири в образе старца Федора Кузьмича» (СПб. 1907) опроверг легенду о «перевоплощении». Еще более аргументированно это сделано в книге К. В. Кудряшова «Александр I и тайна Федора Кузьмича» (Пг. 1923). И все же вплоть до недавнего времени эта легенда продолжала обсуждаться в нашей литературе.

В 1966 г. в защиту ее выступил Л. Л. Любимов, дополнивший известные мемуарные свидетельства рассказами потомков лиц, некогда близких к царскому двору[66]. С аргументированной критикой его доводов выступили С. Б. Окунь и Н. Н. Белянчиков[67]. Все версии о «перевоплощении» Александра І в «старца Федора Кузьмича» основаны исключительно на слухах, зафиксированных мемуаристами. При этом игнорируются или без всякого основания ставятся под сомнение такие документальные материалы, как подробнейшие бюллетени о ходе болезни Александра I, акты вскрытия тела, официальные донесения о болезни и смерти императора, посланные генералами свиты П. М. Волконским и И. И. Дибичем. Наконец, имеются письма императрицы Елизаветы Алексеевны, находившейся при муже до самой его кончины, а также письма придворных дам — княгини С. Волконской и камер-фрейлины Е. Валуевой.

В истории царствования и биографии Александра I имеются спорные и неизученные проблемы. До сих пор неясно, чем были вызваны в 1821 г. отказ Александра I от открытого судебного преследования тайного общества, решение скрывать манифест о передаче прав на престол Николаю, минуя Константина, отмеченная современниками душевная депрессия императора в последние годы жизни. Недостаточно изучены сущность «правительственного либерализма» в начале царствования Александра I, характер его социальной политики, разноречивы оценки его позиции в «польском», «финляндском» и «греческом» вопросах. Деятельность этого монарха еще ждет обстоятельного исследования.