— Это неправда. Нельзя забывать о детях…

— Ах, знаю. Дети. Моя так называемая политическая карьера. Мое положение в обществе. Маркиз Понтефракт. Все — помпезность и показуха. Но главное-то в том, что я люблю тебя, и что мне все это без тебя? Чего стоит жизнь без любви?

— Пожалуйста, дорогой мой, не говори об этом. От этих слов на душе становится еще тяжелее.

— Ты помнишь аббатство Ньюфилд? Помнишь детей на торфяниках?

— Когда ты сказал, что будешь моим рыцарем. Ты им и был, любимый. Самый верный из всех рыцарей.

— Если ты когда-либо окажешься в беде…

— Знаю.

— А теперь поцелуй меня.

Она прижалась губами к его губам. Их поцелуй длился почти минуту.

— Ты в душе у меня, — прошептала она. — А теперь поезжай, любимый.

Он поднял обе ее руки к губам.

— Не думаю, что на этом все кончается, — сказал он. — Если не здесь, то на том свете мы встретимся опять.

Он поцеловал ее руки, пожал их, повернулся и пошел к карете.

Ангус хлестнул лошадей, Адам в последний раз выглянул в оконце кареты и скрылся.

Лиза медленно, как деревянная, вернулась в коттедж, не зная, осталось ли у нее хоть что-то в жизни. Взявшись за ручку двери, она произнесла:

— О Господи, чем я виновата?

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

У дверей особняка на плантации «Эльвира» Шарлотту Уитни Карр встретил Чарльз, бывший дворецкий Лизы, которого в буквальном смысле согнул возраст.

— Я приехала проведать капитана Карра, — сказала она.

— Да, мэм.

— Я его жена.

— Да, мэм, знаю. Мы ждали вас. Вы — дочь генерала Уитни.

— У вас прекрасная память. Прошло много лет, с тех пор как я приезжала сюда.

— Я не забываю родственников генерала Уитни никогда, мадам. Заходите. Капитан наверху, в спальне миссис Лизы.

Лиза Кавана! Она часто слышала, как ее родители разносили в клочья ее репутацию. Она запомнила пресловутую миссис Кавана по рождественскому балу, казавшемуся теперь далеким прошлым. Но, войдя в прекрасный особняк на плантации «Эльвира», она не узнала его, так сильно изменились его помещения. Теперь парадный зал, гостиная и столовая были заставлены койками, все они были заняты ранеными. Десятки солдат потягивались, спали, курили, стонали, разговаривали. День был жаркий, окна стояли открытыми, но все равно помещение пропахло табаком, потом и лекарствами. Шарлотта сморщила свой носик, проходя мимо кроватей к лестнице. Она привлекла к себе внимание, шум несколько поутих, когда солдаты заметили ее присутствие.

— У вас здесь родственник, мадам? — спросил один из солдат, половину лица которого скрывали бинты.

Шарлотта приостановилась на первой ступеньке.

— Да, мой муж, капитан Карр. Его ранило у Булл Рана. Я пришла навестить его в первый раз.

— Ваш муж отличный воин, мадам.

— Спасибо. Вы все прекрасные воины, — добавила она, улыбаясь. — Все вами ужасно гордятся.

— Эта война к Рождеству закончится, — выкрикнул подросток, потерявший руку у Манассаса.

— К Рождеству, черта с два, раньше — к празднику Всех Святых! — взвизгнул другой. Раздался общий смех.

— Мы все молимся за вас, — сказала Шарлотта и заторопилась по лестнице вслед за Чарльзом. На ней было белое платье со шляпкой в тон, в руках она несла белый зонтик, а также кожаную сумку. Ей хотелось выглядеть как можно более привлекательно при встрече с Клейтоном, но она сильно волновалась. В своих письмах он проявил такой упадок духа в связи с потерей ноги — что было естественно — и она хотела сделать все возможное, чтобы подбодрить его. Но в то же время она нервничала и не знала, как прореагирует, когда увидит его после ранения. К своему замешательству она обнаружила, что получила гораздо большее удовольствие от физической близости с мужчиной, чем предполагала. Мысль о культе вместо ноги вызывала у нее некоторую тошноту, но она решила не показывать этого.

— Дулси, это жена капитана Карра, — сказал Чарльз, поднявшись по лестнице. Дулси стояла на верхней ступеньке и смотрела на Шарлотту. — Проводи ее в его комнату. Я становлюсь слишком старым, чтобы подниматься на эту лестницу.

— Спасибо, — поблагодарила Шарлотта, потом поднялась на второй этаж, где ее ждала Дулси. «Какая прелестная девушка!» — подумала она.

— Ваш муж находится в конце этого зала, — Дулси повела Шарлотту налево. — Я одна из его медсестер. Меня зовут Дулси.

— Надеюсь, вы хорошо заботитесь о нем, Дулси.

— Я исключительно хорошо забочусь о капитане Карре. Уделяю ему особое внимание.

Шарлотта подумала, что ее тон прозвучал довольно странно.

— Капитана Карра поместили в лучшей комнате этого дома, — продолжала Дулси. — Без посторонних. Это потому, что ваш отец такой важный.

— Мучается ли сейчас мой муж от боли?

— Теперь уже не так сильно. Более того, в последнее время он становится, можно сказать, даже игривым. — Она многозначительно улыбнулась Шарлотте, открывая дверь в спальню. — Вот и ваша жена, пришла проведать великого героя.

Шарлотта прошла мимо нее в комнату. Клейтон сидел на кровати в нижней рубашке, укрывшись простыней до пояса. Он выглядел напряженным.

— Когда мы услышали, что вы собираетесь приехать, мы выкупали его и побрили. Разве он не выглядит молодцом? — сказала Дулси с порога.

Раздосадованная Шарлотта обернулась и попросила:

— Пожалуйста, оставьте нас одних.

— Да, конечно.

Улыбнувшись Клейтону, Дулси притворила дверь. Шарлотта торопливо подошла к кровати мужа.

— Ах, мой ненаглядный Клейтон, — произнесла она, взяв его за руку, — как я молилась, чтобы наступил этот момент!

Она наклонилась и поцеловала его.

— Шарлотта, я…

За дверью комнаты раздался смех. Смеялась Дулси. Шарлотта, нахмурившись, повернулась к двери. — Несносная девушка, — сказала она. — У вас, должно быть, имеются белые сестры?

— Да, есть мисс Уилсон и близнецы Пруитт на этом этаже. Но Дулси убирается и готовит еду.

Жена опять повернулась к нему.

— Она действительно моет тебя?

Клейтон покраснел.

— Ну… да.

— Как странно. Мне стоит поговорить об этом с начальством. Но не будем обсуждать ее. Ах, мой дорогой, храбрый муженек. Не могу высказать тебе, как я горжусь тобой! Мы все гордимся тобой! О, чуть не забыла. Я привезла тебе подарки. Посмотри. — Она поставила кожаную сумку на стол и стала доставать из нее различные предметы. — Мама прислала тебе варенье из айвы, которое тебе так нравится. А я привезла две книжки… Знаю, что тебе, наверное, надоело здесь.

За дверью опять раздался смех. Шарлотта, положив книги и поставив варенье на стол, направилась к двери и распахнула ее. Там стояла Дулси, проказливо улыбаясь.

— Вы подслушиваете! — сердито воскликнула Шарлотта.

— О, нет, мисс. Этого я никогда не делаю.

— Уходите! Приказываю вам!

— Да, мисс, простите. — Она помахала из-за Шарлотты Клейтону. — Пока, Клейтон, — потом, улыбнувшись Шарлотте, она пошла по коридору.

Шарлотта закрыла дверь и повернулась к мужу.

— Эти черные становятся ужасно наглыми, если хочешь знать. Полагаю, они надеются, что когда-нибудь их освободят янки, но лучше не вбивать им это себе в голову.

— Миссис Кавана уже освободила Дулси. Твой отец заставил ее вернуться сюда на работу, поэтому, думаю, у нее законное недовольство.

— Возможно. Но думаю, ты должен поговорить с ней, чтобы она не обращалась к тебе так фамильярно — Клейтон. Слуги должны знать свое место. Так, на чем мы остановились? Ах, да, на подарках. — Она возвратилась к столу. — После установления блокады становится трудно достать некоторые вещи, поэтому я связала тебе шарф. Конечно, он не понадобится тебе еще несколько месяцев, но хочу, чтобы ты знал, что я ежеминутно думаю о тебе. Вот он, примерь.

Она вытащила красный шарф и обвила им его шею.

— Какой красивый, — сказал он, — спасибо. Но в нем немного жарко.

— Конечно, пока что сними его.

Он возвратил ей шарф. Она положила его обратно в сумку, потом посмотрела на Клейтона. Наступила напряженная, неловкая тишина. Потом он тихо спросил: