Агамемнон вышел из колесницы, едва въехав в Львиные ворота: далее дорога шла круто вверх, к акрополю с царским дворцом на скале, нависшей над воротами. Нижний город с мастерскими кузнецов "домом торговца оливковым маслом", "домом Цундаса", "домом сфинксов", "домом щитов" и, конечно, с древним кладбищем — остался справа. Слева — высеченные в скале ступени к акрополю. Клитемнестра торжественно встречала супруга: под ноги ему по всем ступеням до входа во дворец расстелили шкуры. Агамемнон ступал по ним босым, поднимался на акрополь. Это отличная смотровая и сторожевая площадка: вся Арголидская котловина с протекающей по ней рекой Инах и городом Аргосом в центре видна как на ладони. В котловине — самое большое во всей Микенской Греции число построек — городов и селений. И все они подвластны Агамемнону.

Дворцовые сооружения имели большое количество помещений и сложную планировку. Усталого, запыленного Агамемнона ожидала ванна в специальной комнате, заставленной кувшинами с горячей и холодной водой, поступавшей по водопроводу из подземного источника, бьющего из скалы. К источнику вели высеченные в скале ступени числом 96; они круто обрывались у цистерны глубиной 2 метра. Ради того, чтобы источник находился в пределах города, пришлось перенести крепостную стену. Водопровод, ванны, туалеты, древнейшие в Европе, находились и в других помещениях дворца, окружавших центральный двор с тронным залом. Также на акрополе был вырублен в скале подземный колодец. После омовения Агамемнон вышел из ванны с накинутым на голову покрывалом, чтобы облачиться в царские одежды и взять в руки лабрис — двуострую секиру, символ власти. Мужская одежда микенцев — набедренная повязка, сорочка-туника, мужская юбка, для праздничных выходов — длинная. Кожаные сандалии на ногах, на поясе — печати. Руки украшены перстнями. В подобном одеянии, запечатленном на фресках, царь должен был пройти в тронный зал. В этом зале (12 х 10 метров) посередине находился очаг, окруженный четырьмя колоннами, расширяющимися кверху. Инкрустированный потолок на стенах — фриз со сценами войны и охоты, длина его 46 метров. Вдоль стен располагались прилепившиеся к ним глиняные скамьи для посетителей. Алтари-столы для жертвоприношений находились в святилищах, вход в которые был в западной стене, несколькими ступенями вниз.

Тронный зал с очагом, называемый мегароном, явление неординарное для культур бронзовой эпохи; тем более для местности с мягким средиземноморским климатом. На не слишком далеком от Арголиды острове Крит к югу от Пелопоннеса никаких очагов в тронном зале Кносского и других дворцов не обнаружено. В то же время фрески в мегаронах материковой Греции указывают на общность крито-микенской культуры. Но опять-таки сюжеты фресок различаются: на Крите это изысканные сцены церемониальных процессий, знаменитых игр с быками, растительные орнаменты с египетским папирусом, мифические животные вроде бескрылых грифонов; в городах микенской цивилизации на фресках изображены сцены войны и охоты. Критяне не обносили дворцы своих царей крепостными стенами. И вообще расцвет микенской цивилизации совпал с катастрофическим упадком критской. Стойко держится версия, что микенцы и критяне два разных народа.

До начала II тысячелетия Пелопоннес населяли неизвестные нам народы, которых греки называли пеласгами, лелегами и карийцами. Пришедшие с севера ахейцы покорили их и заставили работать на себя. Они и построили дворец в Микенах, который занимал треугольную вершину крутого холма. Она была расширена за счет создания искусственной террасы из больших грубо отесанных глыб. По мифам, ворочать подобные камни, весом 5–6 тонн, могли только великаны, циклопы. Это, видимо, и есть покоренные коренные жители Греции. Из аналогичных же камней были сооружены и крепостные стены длиной около километра, окружавшие дворец кольцом.

Чрезвычайно важный для европейской и мировой цивилизации вопрос о том, кто же были создатели працивилизации в Европе, и особенно в Греции — праматери европейской культуры, — заставляет исследователей, как проявлять особую пристрастность к каждой информации и находке, так и осторожничать, темнить и невольно запутывать ситуацию эпохи бронзы: III–II тысячелетия до н. э. Это касается и Микен. В отличие от Трои, о которой никто не знал, где она находится, и была ли вообще, про Микены все знали, и знали их местоположение: уцелевшие Львиные ворота были видны на вершине холма без всяких раскопок. И все же понадобилась отвага Шлимана, чтобы в 1873 году приступить к раскопкам этого холма. Микены — второй город догомеровской античности, раскопанный Шлиманом и В. Дёрпфельдом.

Первый расцвет Микен пришелся на XVII–XVI века до н. э. Уже тогда микенские правители скопили огромные богатства. Раскопанные Шлиманом гробницы также этого времени. К XV веку ахейцы объенились в конфедерацию и пошли войной на критского царя Миноса. По всей видимости, они победили, об этом говорит и наступивший с этого времени упадок на Крите, и то, что критский царь Идоменей участвовал в Троянской войне как вассал Агамемнона. Веком-двумя позже ахейцы предприняли несколько попыток взять Египет с моря, но фараонам удалось отбиться. Тогда взоры алчных Атридов обратились на север, на хеттов, Трою и далее — на Понт Эвксинский.

Вся эгейская культура эпохи бронзы в науке названа крито-микенской. Однако, в отличие от признанного талассократа, властителя морей, — Кносского дворца на Крите, роль и значение Микен доныне предмет научных споров. Кто говорит, что главным городом древнего государства был Аргос, кто отстаивает союз арголидских городов и колоний, кто робко предполагает главенство Микен: добротные мощеные дороги, расходящиеся во все стороны от Микен, свидетельствуют об этом. И не только ведь за личную доблесть, которую Агамемнон так ни разу и не выказал, из всех героев Греции избрали именно его предводителем войска ахейцев. Очень редко встречающееся в надписях обозначение царя словом «ванакт» относится к микенскому предводителю. Из других должностей этого времени надписи упоминают «лавагета» — военачальника, и «телеста». Кто был последний, точно установить не удалось. В 1901 году Эд. Мейер выдвинул предположение: до нашествия дорийцев в Пелопоннесе существовало великое царство, охватывавшее весь Пелопоннес и ряд островов. В «Илиаде» говорится о скипетре Зевса, который, переходя по наследству от одного царя к другому, наконец, попал к Агамемнону:

Чтоб он над тьмой островов и над Аргосом всем воцарился.

Все местные властители Пелопоннеса должны были являться перед царем "конно, оружно и людно": от явки можно было откупиться, неявка же каралась разорительной пеней. Царем был Агамемнон. Остальные — басилеи, правители, лишь условно считавшиеся царями. В надписях из развалин дворца в городе Пилосе — резиденции мудрого Нестора, «ванакт» — микенский царь. Он приходит в Пилос, чтобы совершить обряд очищения огнем государственного очага — живым огнем из мегарона Микен.

Но не довелось Агамемнону на покое насладиться своей неограниченной властью. Клитемнестра с помощью своего любовника Эгисфа, двоюродного брата Агамемнона, правившего в Микенах в его отсутствие, зарубила мужа лабрисом, когда он выходил из ванны с накинутым на голову покрывалом. И тут же, потрясая окровавленным оружием, выбежала к народу на ступени дворца. Ликуя, объявила она о содеянном — не как о преступлении, а как о законной мести за смерть Ифигении и за узурпацию власти у законного властителя, сына Фиеста, Эгисфа. И народ признал ее правоту, а Эгисфа провозгласил царем. Правда, и Агамемнона похоронили по-царски.

Эта известная всем образованным людям история — тоже болезненный для европейцев вопрос. Вся Европа — наследница преступных и предательских деяний, разматывающая микенский клубок вкупе с проклятием рода Атридов. Правда, объяснение (не оправдание) убийства Агамемнона может крыться и в истинных результатах Троянской воины.