Живописный слой краски на раджпутской миниатюре обычно очень плотный и непрозрачный. Это достигалось особой техникой нанесения — слоями, каждый из которых полируется и растирается. Обычно картины полировались на специальной гладкой поверхности, куда их клали вниз изображением, а с изнанки водили бруском мягкого полировального камня. Это была персидская технология, как говорят исследователи. Эта же технология позволяла при определенном изменении добиваться блеска живописного слоя. Такая дополнительная обработка давала результат, особенно заметный на красных красках, и поэтому их полировали обязательно. После нанесения таким образом основных цветов — фона, крупных фигур и деталей, добавляли без дополнительного полирования мелкие детали и делали обрисовку.
Готовые листы переплетались: только живопись или в дополнение к рукописи. И получалась книга или альбом.
Огромные коллекции раджпутской миниатюры хранятся сейчас в музеях и частных собраниях. Они представляют большой научный интерес не только как художественные произведения, но и как источник по истории и культуре, этнографии раджпутов этого периода.
Живопись была придворным искусством у великих Моголов. Книги были символом престижа и богатства. Многие известные деятели могольской эпохи отличались любовью к книгам и понимали толк в искусстве каллиграфии и живописи. Искусство иллюстрирования книг миниатюрными живописными работами в могольский период развивалось, несмотря на керамический запрет изображать людей. Оно пришло к Моголам из Персии, где развилось в полной и совершенной мере, и правители Средней Азии знали это искусство достаточно хорошо, когда пришли в Индию. Более того, еще на родине они покровительствовали ему, и при дворах правителей создавались удивительные книги, даже дошедшие до наших дней. Книгоиздание в персидской культуре было связано и с задачами фиксации исторического материала. Могольские правители покровительствовали придворной учености, а хронисты-летописцы составляли хроники правления падишахов и историю государства. Бабур сам написал замечательную книгу, и особенно любил книжность Хумаюн, который и сам писал книги, и покровительствовал авторам. Известно, что когда Хумаюн был изгнан из Индии Шер Шахом Суром и поэтому оказался в Персии, он пригласил с собой по возвращении в Индию двух персидских художников. При Могольском дворе даже дамы правящей семьи писали книги. Акбар был до конца своих дней неграмотным, не умел ни читать, ни писать, но обладал феноменальной памятью и постоянно слушал чтение специальных чтецов. Именно при нем расцвела художественная школа при дворе, где молодые художники обучались искусству создания живописных миниатюр под руководством персидских мастеров. Сначала особо ценные и важные книги иллюстрировали персидские художники. Очень скоро обнаружилось, что индийские художники прекрасно справляются с задачами и осваивают стиль, более того, они обогатили его тем, что умели сами в своей традиционной культуре живописи. При дворе собрались лучшие художники, которые учились друг у друга и совершенствовали стиль, который стал называться позднее в литературе «Могольский». При дворе Акбара работали 17 художников, и 13 из них были индийцы — среди них великие Дасвант, Тара Чанд, Санвал Дас, Лал и Кесу, а всего их было в империи не менее ста человек. Интересно, что многие из них принадлежали к касте плотников. Было создано целое государственное управление, которое ни в чем не имело отказа. И с этих пор среди высокопоставленных подданных империи уже пошла достойная уважения мода на изящное искусство, которую раджпуты быстро усвоили. Джахангир сам неплохо держал кисть и прекрасно разбирался в искусстве, умея даже различить руку того или иного художника. В это время прославились Бишан Дас, Манохар, Тулси и Говардхан. При Джахангире Могольская школа живописи переживала свой расцвет. Шах Джахан любил уже только архитектуру и ювелирное искусство, хотя и страстно, и плодотворно, а Аурангзеб как строгий мусульманский ортодокс и вовсе прекратил все эти занятия. По его приказу были замазаны лица на росписях во дворцах Биджапура и Голконды и закрашены изображения в мавзолее Акбара в Сикандре. Художники разбрелись по стране в поисках места приложения своих талантов.
При дворах раджпутских правителей жили художники, которым всегда находилась работа. Чем прочнее и богаче было княжество, тем более процветало в нем искусство. Замечено также, что особенно пышно расцвели эстетические и даже гедонистические наклонности раджпутских правителей, когда наступил период непривычной стабильности и перемены стереотипов поведения, отсутствия постоянных междоусобных разборок — в поздний период Могольской империи, когда отношения раджпутов с Моголами были полностью улажены. И хотя мира и покоя в стране не было (маратхи и пиндари, например, не давали отвыкнуть от войны), придворный антураж стал привычным и в княжествах Раджпутаны. Раджпутских княжеств было много, и поэтому сложились несколько школ живописи, и теперь исследователи-искусствоведы выделяют особые стили, характерные для живописи, происходящей из тех или иных княжеств. Считается, что искусство миниатюры в Раджпутане достигло своего расцвета в XVIII в., и центр искусства переместился сюда.
Этому немало способствовало воспитание раджпутских принцев при дворе падишаха, что было заведено Моголами. Известно, что уже внук великого борца с Моголами махараны Пратапа Каран Сингх был большим любимцем Джахангира, который приложил много усилий к тому, чтобы расположить к себе и даже приручить маленького гордеца. Зато позднее Каран Сингх, став махараной (1611–1628), во всем блеске воплотил то, чему научился при могольском дворе, и задал тон остальным. Если уж Мевар стал так делать! Сын Каран Сингха махарана Джагат Сингх правил долго (1628–1652), и именно при нем Дж. Тод оказался в Удайпуре. Правление махараны было вполне безмятежным и совсем нераджпутским по духу, чувственным и гедонистическим, но зато дало всплеск художественной активности. В это время расцвели архитектура и живопись. Меварская школа миниатюры сложилась в очень заметное явление искусства. Могольское влияние проявилось в технике, появлении портретной живописи и стремлении иллюстрировать исторические хроники. Прежде иллюстрировали жизнеописания богов, домашние списки пуран, например, или Рамаяны.
Считается, впрочем, что живопись Мевара отличается наименьшим влиянием Могольского стиля, и более других сохраняет ранние домогольские традиции индийской живописи — особенно в отношении перспективы и двухмерности изображения. Именно стремление передать трехмерность построек вызывает непривычное для нас изображение архитектурных ансамблей и зданий в плане, как бы сверху, со скошенными углами и наклонными линиями, налезающими друг на друга и пересекающимися под немыслимыми в действительности углами.
Княжество Сирохи стало родиной еще одного заметного стиля раджпутской живописи, очень мало связанного с могольской школой и испытавшего наиболее сильное влияние джайнских стилей. Архитектурные детали нарисованы в этом стиле очень непривычно для нас — без перспективы и вне масштабов, а характерную гамму красок составляют красный, зеленый, белый и желтый, яркие и сочные цвета.
Раджпутские княжества Кота и Бунди тоже прославились художественным творчеством этого времени. Кота появился на исторической сцене только в 1624 г., когда Джахангир выкроил его из княжества Бунди для верного себе отпрыска рода Хара — Мадхо Сингха. После этого Бунди уменьшился в размерах и ослабел, а это и было нужно Моголам. Живопись Кота, для которой характерны высокое совершенство и тонкость работы, отличается особой любовью к сценам охоты, и на этих миниатюрах почти всегда в том или ином виде изображен слон, а также на заднем плане горные гряды.
Школа Бунди расцвела в XVIII в. и отличается богатством сюжетов и их высокохудожественной трактовкой, сложным композиционным строем и обилием деталей. Бунди особенно знаменит своими фресками — расписные дворцы княжества представляют собой чудо раджпутского искусства — здесь собрано все, что соответствует художественным пристрастиям и вкусам раджпутов — покровителей искусства.