Последние сомнения растаяли: юношу звали Клод, значит, перед ней действительно сын Элоди и Пьера. И все-таки Мари никак не могла прийти в себя от неожиданности. Ей почему-то вспомнилось то дождливое утро, когда они с Адрианом пытались понять, что заставило Элоди Прессиго явиться к ним в дом.

Напрасно они задавали ей этот вопрос. Женщина снова и снова повторяла, что приехала на поиски своего сына, и так и не смогла внятно объяснить, чем они, по ее мнению, могли ей помочь. И только прощаясь, она сказала с несчастным видом:

— Мсье Макарий посоветовал мне съездить к вам и спросить про Клода. Не знаю, почему он решил, что вы что-то знаете. Но я так изволновалась, что подумала: а вдруг он прав? И села на поезд…

С тех пор они ничего не слышали об Элоди. Мари заставила себя вернуться в настоящее. По крайней мере, теперь она точно знает, что Клод участвует в Сопротивлении и из Лиможа он перебрался в Коррез. С Полем они познакомились уже здесь. Какие сюрпризы нам иногда преподносит судьба! Хотя могло быть и так, что в Коррез Клод приехал намеренно, чтобы познакомиться с братом. Если верить сказанному Элоди, это входило в его планы. Познакомившись, они с Полем подружились, и вот теперь сын привез товарища с собой в Брив, чтобы представить родственникам.

Поль помрачнел, увидев, что мать перестала улыбаться. Он решил, что его друг не понравился Мари, но та, опомнившись, воскликнула приветливо:

— Простите, сама не знаю, что со мной сегодня! Эта толпа, шум… Я тяжело это переношу.

Лизон торопливо встала, чтобы заказать матери холодного лимонада. Матильда же принялась оттачивать свое обаяние на Клоде. У девушки уже было несколько воздыхателей, причем «порядочных, с самыми честными намерениями», как она не раз заявляла, оправдываясь перед матерью. Однако ни один не нравился ей до такой степени, чтобы речь зашла о помолвке. Наклонившись вперед, так, чтобы смелое декольте оказалось скрытым за вуалью красивых волнистых волос, она стала расспрашивать Клода:

— Вы всегда такой молчаливый? Как вы с Полем познакомились?

— Это длинная история… — пробормотал, краснея, Клод.

Поль поспешил одернуть сестру:

— Ману, если бы у тебя была хоть капля ума, ты бы говорила о погоде или о своих ухажерах. Причем шепотом. Клод — мой коллега по работе, понимаешь?

Мари не отрываясь смотрела на Клода. От нее не укрылось, что он старается не встречаться с ней взглядом. Вернувшаяся на свое место Лизон выглядела задумчивой. Она слушала Поля, улыбалась ему, но время от времени внимательно поглядывала на Клода. Это сразу заметила Ману, которая решила, что старшая сестра пытается очаровать нового знакомого. Сама она часто дразнила Лизон, называя ее старой девой. По мнению Ману, не иметь супруга в двадцать четыре года — горе и позор. Впрочем, сестра в разговоре временами упоминала какого-то Венсана.

Чтобы переключить всеобщее внимание на себя, Ману громко предложила:

— Давайте пойдем погуляем все вместе! Здесь очень душно, я задыхаюсь!

Мари поспешила одернуть дочь:

— Никаких прогулок, Ману! Через час у нас поезд.

Лизон, лицо которой внезапно побледнело, вскочила со стула:

— Простите, мне пора возвращаться в Тюль. Мы с Венсаном условились встретиться здесь, в Бриве, он отвезет меня на машине. Не хочу заставлять его ждать, он живет с матерью, и она всегда волнуется…

— Эта бедная женщина — вдова? — с сочувствием спросила Мари.

— Да, — ответила Элиза. — Супруг Луизы, так зовут мать Венсана, умер в 1920 году. Он участвовал в Первой мировой и отравился газом. До свидания, мамочка! До скорой встречи, мой Поль!

Они все по очереди поцеловались. Клод с невозмутимым видом наблюдал за происходящим. Лизон протянула ему руку:

— До свидания, Клод!

Волнение старшей дочери не укрылось от Мари, и она поспешила выйти вслед за ней из кафе. Лизон обняла мать:

— До воскресенья, мамочка! Я буду дома к обеду. Можно, я возьму с собой Венсана? Думаю, он скоро сделает мне предложение!

— Конечно, дорогая, я буду очень рада. Венсан — именно тот, кто тебе нужен! Молодой человек прекрасно воспитан, и тоже, как и ты, учитель. Адриан будет в восторге!

Лицо Лизон озарилось улыбкой, потом она прошептала:

— Мама, хочу задать тебе вопрос, который может тебя удивить: тебе не кажется, что Клод очень похож на папу? Поль и Ману его, скорее всего, не помнят, они были маленькими, но я-то помню! Это очень странно…

Мари решила, что сейчас неподходящее время для задушевного разговора:

— Ты права, Клод похож на Пьера в молодости. Но, судя по говору, юноша родился и вырос в Лимузене, там такое сходство — не редкость. Беги скорее, Лизон, не заставляй своего Венсана ждать…

Поль, Клод и Матильда вышли из кафе. Мари попросила сына поскорее навестить их дома, в Обазине:

— Камилла не понимает, почему ты так редко появляешься дома. Лизон скоро обручится с Венсаном. Думаю, они не станут откладывать свадьбу, поэтому прошу, приезжай! Будет просто замечательно, если у тебя получится быть дома в это воскресенье!

— Мам, я не могу ничего обещать! Поцелуй за меня Нанетт, Адриана и Камиллу. Нам пора! До скорого, Ману!

И, обменявшись на прощанье взглядами, они разошлись. Клод прикурил сигарету. Он явно нервничал, и Поль это заметил. Когда мать с сестрами уже были далеко, он сказал:

— Держу пари, Клод, ты втюрился в мою среднюю сестру! Признай, она хорошенькая! Правда, характер совсем не сахарный. В детстве она из нас с Лизон веревки вила.

Клод невесело глянул на приятеля. Тщательно подбирая слова, он ответил:

— Даже если бы Матильда была самой красивой на свете, я бы в нее не втюрился. Если она про меня будет спрашивать, так ей и скажи.

Поль в недоумении потер подбородок. Насколько он успел заметить, Ману приложила немало усилий, чтобы понравиться Клоду, хотя обычно предпочитала, чтобы первый шаг сделал парень.

— Не сказать, чтобы я обиделся, и все же… Наша Ману тебе не понравилась?

— Давай не будем об этом! Забудь! Мне вообще не надо было приходить! — пробурчал Клод.

Поль уже привык к перепадам настроения товарища. Вместе они направились в улочку, где оставили свой грузовик.

— Похоже, у малышек волчий аппетит! Я посадил вдвое больше овощей, и все равно урожай картофеля тает, как снег на солнце! — не переставал удивляться Луи, новый садовник приюта.

В Обазине, как и на всей территории страны, ощущалась нехватка продовольствия. Адриан Дрюлиоль, супруг Ирэн, часто тайком забивал скот и раздавал мясо тем, кто наиболее остро нуждался в помощи. Нелегко было сводить концы с концами и в приюте. По словам Луи, Мари-Тереза Берже, «мама Тере», по ночам ходила за мукой на мельницу Бордебрюн в маленькую деревню Шастанёль.

Почему ночью? Этого Мари никак не могла понять. Поэтому решила расспросить Леони:

— Что происходит в приюте? Почему мадемуазель Берже ходит за продуктами ночью? Я пыталась спросить у матери-настоятельницы, но она не захотела со мной говорить!

— Дорогая Мари, какая же ты все-таки наивная! Скажи, ты заметила, что в городке появились новые лица? Идет война, Мари! Из северных и восточных регионов люди бегут к нам, в свободную зону. Сюда же едут и евреи, отправляют к нам своих детей. У Гитлера страшные планы относительно семитов! Из проверенных источников я узнала, что Гиммлер и его заместитель Гейдрих получили приказ разработать и воплотить в жизнь план «окончательного решения еврейского вопроса».

— Неужели это «окончательное решение» подразумевает и детей тоже?

— Мари, открой глаза! Еврейские дети наравне со взрослыми носят «желтую звезду»! И поверь, им, так же как и их родителям, грозит смерть!

— Ты хочешь сказать, что девочки, которых недавно привезли в приют, это…

— Да! Среди наших воспитанниц теперь есть девочки-еврейки. Это секрет, который я могу рассказать тебе, как своей любимой старшей сестре, и я уверена, что ты нас не выдашь. Но прошу тебя, не проговорись, их жизнь зависит от нашего умения молчать. Адриан тоже в курсе. Я расскажу матери Мари-де-Гонзаг о нашем разговоре, думаю, для нее это будет большим облегчением.