Весьма странное событие, которое может быть косвенно связано с таинственной историей «магдебургского клада», произошло сравнительно недавно. В июне 1990 года Совет министров СССР поручил Ингосстраху принять участие в переговорах со шведской фирмой «Тримар А. В.», предложившей советской стороне свои услуги по поиску и подъёму золота и других ценных грузов, затопленных в Финском заливе на трёх российских военных судах в конце 1914 года. Что это за суда, пока сказать сложно, так как никакой информации о них больше нет. Скорее всего, информация о названиях этих судов, обстоятельствах и координатах их гибели составляет определённую тайну. По предварительным сведениям, корабли были затоплены в экономической зоне Эстонии. Правда, ни Министерство финансов, ни Министерство обороны СССР информацией об указанных кораблях и грузе не располагали. Шведская же сторона скрывала информацию о точном месте гибели кораблей и обстоятельствах рейса до подписания протокола о намерениях, который предусматривал выплату Москвой 200 тысяч долларов, если в течение четырёх лет она заключит аналогичное соглашение с другим партнёром.
Здесь много загадочного. Начнём с того, что осенью 1914 года никакие российские суда с золотом на борту в Финском заливе не тонули! Если и тонули массово наши корабли и суда в Финском заливе, то во время печально знаменитого Таллинского перехода 1941 года. Тогда, кстати, тоже вывозили золото — золотой запас Эстонской ССР. Но перевозили его на лёгком крейсере «Киров», который благополучно добрался до Кронштадта.
В 1914 году линия российско-германского фронта была стабильной, и перевозить золото (или эвакуировать его) никакой надобности не было. Да и для чего вообще надо было рисковать и возить на судах куда-то золото, когда вся береговая черта была в наших руках?! Кроме того, осенью 1914 года никаких транспортов (а тем более сразу трёх!) наш флот вообще не терял. Все потери 1914 года ограничились крейсером «Паллада», погибшим в дозоре от атаки германской подводной лодки, и несколькими тральщиками, подорвавшимися при разминировании.
Ещё более непонятно, почему советская сторона знать ничего не знала о погибших российских судах, зато о них откуда-то знали шведы, которые к этим судам (если они существовали в реальности) вообще не имели никакого отношения. Да и какие услуги могли оказать нам шведы в проведении водолазных работ в Финском заливе, когда там глубины весьма небольшие и мы сами бы спокойно со всем справились? В 1990 году в СССР ещё в достатке было и высококвалифицированных водолазов, и соответствующего оборудования. Но почему-то шведы ведь обратились к нам?
И снова вопросы. Если речь в переговорах 1990 года шла о том же золоте «Магдебурга», то его останки ныне находятся в территориальных водах Эстонии. Почему же тогда за все прошедшее с 1990 года время шведы не решали этого вопроса с эстонскими властями? Пресса по крайней мере на этот счёт молчит. А может быть, решали, но секретным порядком, без привлечения прессы? Золото, как мы знаем, не любит шума и огласки.
И всё же недалеко от района гибели «Магдебурга» действительно имеется подводный клад, хотя он и относится совсем к иной эпохе. До сих пор одной из самых загадочных катастроф на Балтике остаётся крушение голландского двухмачтового торгового судна «Фрау Мария», которое 9 октября 1771 года затонуло близ Аландских островов.
«Фрау Мария» перевозило из Голландии в Россию закупленные Екатериной II произведения искусства. Среди них картины голландских мастеров, коллекции мейсенского и саксонского фарфора, фаянсовые курительные трубки, золотые и серебряные статуэтки.
Отметим, что реестры ценностей, описанные чрезвычайным посланником царского двора Иваном Остерманом, достаточно противоречивы. Количество и наименование перевозившихся предметов существенно разнятся. Однако никто из историков не сомневается, что на шхуне перевозилось не менее, а может, даже более трёх сотен картин учеников Рембрандта. В том числе и полотна знаменитого Дж. Дау.
Для Екатерины II известие о гибели «Фрау Марии» стало настоящим ударом. Узнав о кораблекрушении, которое произошло по тем временам в шведских территориальных водах, императрица обратилась к своему кузену, шведскому королю Густаву III с просьбой срочно организовать подъём судна. Король вежливо отказал, сославшись на отсутствие точных координат места гибели «Фрау Марии», чем осложнил отношения между Россией и Швецией на долгие годы. Затем были русско-шведская война 1788–1790 годов, убийство Густава и смерть самой Екатерины. О драгоценностях на дне Балтики надолго забыли.
О «Фрау Марии» вспомнили только в 1999 году, когда сотрудники Морского музея Финляндии обнаружили останки судна и исследовали остов погибшей более 200 лет назад «Фрау Марии». Тогда же российской стороной было озвучено предложение совместно поднять погибший фрегат вместе с грузом.
Однако операция стояла под большим вопросом. Обследование судна и подъём его содержимого стоят не один миллион долларов. При этом никто не может дать гарантий, что поднятые вещи окупят затраты.
Дело сдвинулось с места только после того, как представитель Института океанологии России заявил, что институт готов обследовать судно своими глубоководными аппаратами. Предполагается задействовать хорошо известное научно-исследовательское судно «Мстислав Келдыш» с аппаратами «Мир» на борту. Предполагается, что именно «Миры» лучше всего смогут визуально изучить состояние корпуса судна, чтобы определить целесообразность его подъёма целиком или по частям.
Именно «Миры» погружались в своё время к знаменитому «Титанику», а в 2007 году — на дно у Северного полюса. Однако пока в Институте океанологии имени П.П. Ширшова к перспективам использования «Миров» в подводном кладоискательстве относятся достаточно осторожно.
— Такой проект рассматривается, он интересен и значим для страны. Но сначала надо согласовать нюансы, — говорят сотрудники лаборатории эксплуатации глубоководных обитаемых аппаратов. — Аквалангисты не смогут объективно изучить состояние «Фрау Марии». В этом районе моря очень коварные течения.
В том, что картины могут быть в хорошем состоянии, специалисты не сомневаются. В прошлых веках при дальних перевозках, а при морских в особенности, ценные живописные полотна в обязательном порядке сначала заворачивали в кожу, затем упаковывали в свинцовые тубусы, заливали свободное пространство воском и запаивали.
Ещё одним обстоятельством, задерживающим работы на «Фрау Марии», является то, что крушение судна произошло в территориальных водах нынешней Финляндии и в соответствии с международными законами все поднятые ценности будут принадлежать Финляндии. Будут ли начаты работы на «Фрау Марии», покажет время.
Главная тайна германского крейсера
Вопрос о золоте «Магдебурга», как мы только что выяснили, до сих пор весьма туманен. Говорят, что тайное всегда становится явным. Как знать, может быть, и у «золотой версии» «Магдебурга» когда-нибудь появятся документальные подтверждения.
Но «золотой версией» тайны «Магдебурга» не ограничиваются. Наоборот, наверное, это самая небольшая из его тайн. Дело в том, что если даже какое-то золото и было на борту севшего на камни крейсера, то оно всё равно не могло представить для командования Балтийским флотом такой ценности, как нечто другое, найденное на оставленном в спешке командой «Магдебурге», — секретные документы.
За минувший век вокруг главных трофеев «Магдебурга» родилось столько мифов, что порой уже трудно отличить правду от вымысла и реальность от легенды. А потому обратимся к первоисточникам.
Вот как момент обнаружения секретных документов описал главный виновник этого события Михаил Гамильтон в своих мемуарах: «От нечего делать я швырял ногами различные вещи, в изобилии валявшиеся на палубе. И вдруг под пакетом с рубашками я заметил сигнальный код. Не желая привлекать внимание немцев, я стал толкать его ногами к борту и, когда наш вельбот оказался под нами, сбросил его в вельбот. На крейсере «Магдебург» было обнаружено много секретных документов, которые представляли интерес для криптоаналитиков. Сигнальная книга не является собственно шифром, а используется для формализации содержания передаваемых сообщений, что позволяет уменьшить общий объём сообщения и сделать его удобным для передачи любыми корабельными средствами связи. Полученный таким образом текст в виде трёхзначных буквенных групп зашифровывали специальным шифром и уже в таком виде передавали в эфир».