Слабые всхлипы Грозы и стоны удовольствия Ветра сливались в сладостную музыку, тела достигли удивительной гармонии. Гроза как можно теснее прильнула к Ветру, чтобы спастись от стремительного головокружения, внутри нее нарастала буря возбуждения. И когда она уже подумала, что больше не выдержит этой пытки наслаждением, пришло освобождение. Словно раскололись небеса над головой и земля разверзлась под ногами, и Гроза судорожно вцепилась в Ветра. Она впилась ногтями в его спину, укусив его за плечо, когда ее тело сотрясла волна сладострастия и удовлетворения. Гроза гортанно выкрикнула имя мужа, ее стремительная разрядка подстегнула и его, и они вместе окунулись в небывалую бурю чувств.

Они оба поняли, что в ту ночь в голове Грозы, по крайней мере, не осталось места для мыслей о Джереми. Гроза сдалась Ветру без всякого сопротивления. Это показалось ей настолько унизительным, что на глазах у нее выступили слезы. Какой позор! Презирая и себя, и Ветра, Гроза отвернулась, чтобы не видеть торжества мужа. Но, к его удивлению и к своему собственному, она снова повернулась к нему и спрятала мокрое лицо на груди Ветра.

— Проклятье тебе, Вольный Ветер! — прорыдала она. — Проклятье! Как ты посмел так унизить меня!

Ветер обнял содрогающееся тело жены и ласково погладил ее по волосам.

— Я не обесчестил тебя, моя сладкая. Я очень высоко ценю тебя, ты живешь в моем сердце.

— Всегда говори мне это, Вольный Ветер. Держи меня крепче и не отпускай.

Следующие несколько дней были совсем не похожи на первые два и прошли в радости и удовольствиях. Гроза и Ветер снова были двумя молодыми людьми, которые наслаждаются новизной первых дней совместной жизни. Они открыли для себя новое единение, их связывало теперь взаимное уважение.

Гроза пообещала себе постараться не думать о Джереми, попытаться оставить свою любовь к нему в прошлом, сделать своим будущим Вольного Ветра и удовольствоваться выбранной дорогой. И если мысли о Джереми нет-нет да и возвращались к Грозе, она была полна решимости никогда не позволять им вставать между ней и мужем.

Вольный Ветер был так же доволен Боевыми Перьями, как Гроза Дымкой. Он был изумлен тем, что крыло полностью срослось и птица снова могла летать.

— Это чудо! — заявил он. — А ты просто необыкновенна!

Ветер был потрясен не меньше, когда Гроза научила его подзывать орла свистом, и Боевые Перья беспрекословно подлетел на зов.

— Орел — чудесное создание, — сказал Ветер, с восторгом наблюдая, как тот парит высоко в воздухе. — Его доверие к нам — это особый знак благоволения духов.

— А кому ж ему доверять, как не своему брату и тезке, Вольный Ветер? — с улыбкой поинтересовалась Гроза. — Правда, я заметила, что тебе очень нравятся его перья. Так вот, если я увижу, что твоя одежда украшена хоть одним его пером, я лично сниму с тебя шкуру.

— Как ты сделала это прошлой ночью, когда чуть не ободрала мне ногтями всю спину в приливе дикой страсти? — с улыбкой поддел жену Ветер.

— Именно так! — согласилась она, желая только одного — не краснеть так сильно. Потом смущенно посмотрела на мужа и сказала: — Прости, Вольный Ветер. Я не хотела этого. Наверное, я была не в себе.

В ответ на ее извинения Ветер с озорным видом поднял брови.

— Обещаю, что, если пожелаешь, буду приводить тебя в такое состояние каждую ночь. Моя боль ничего не значит рядом с твоим удовольствием, моя Чувственная Летняя Гроза.

Золотистые глаза молодой женщины сверкнули.

— Так пойдем, Могучий Орел, еще раз испытай на мне свои способности соблазнителя. Увидим, удастся ли тебе снова вознести меня так высоко, что в твоих объятиях я позабуду себя.

Они смеялись, занимались любовью, ездили верхом и плавали и гонялись друг за другом, как дети. Это было восхитительное время для них обоих.

— Я рад, что ты не разучилась плавать. Я учил тебя несколько недель.

— Точно, — с удовольствием вспомнила Гроза. — Я и забыла, что ты учил меня, когда это отказались сделать Охотник и Стрелок.

— А когда ты наконец научилась, я подумал, что ты почти превратилась в рыбу. Ты часами не вылезала из воды. Ты замерзала до того, что напоминала маленькую темную виноградинку, усохшую, сморщенную.

Гроза стояла по пояс в прохладной воде лицом к Ветру.

— Я все еще похожа на сморщенную виноградину? — поинтересовалась она.

Темные бархатные глаза Ветра дюйм за дюймом осмотрели блестящее, влажное тело Грозы.

— Только здесь, — севшим голосом произнес он, дотрагиваясь до торчащего розового соска. — И здесь, — пальцы Ветра поймали второй сосок.

Они очень нескоро вышли из реки, так и не заметив, что вода стала еще холоднее.

— Идем. Сегодня нам предстоит дальняя поездка, я покажу тебе, какие чудеса творит Отец Мороз в горах. — И Ветер передал Грозе поводья ее кобылы.

— Собрать в дорогу еды? — спросила Гроза. Вольный Ветер засмеялся.

— Несмотря на все ваши усилия, ты так и осталась городской девушкой! Нет, Летняя Гроза, в этом нет необходимости. Нас накормит Мать-Земля, Солнце согреет нас и осветит нашу дорогу, а Природа покажет нам все свои красоты.

И правда, день стоял чудесный. Ясное голубое небо служило прекрасным фоном для деревьев, листья на которых уже подернулись золотом и багрянцем, воздух был бодрящий и свежий, пахло осенью. То там, то тут виднелась сосна, чей зеленый наряд по-прежнему радовал глаз.

По сравнению с сухой и плоской равниной, где стояла деревня шайеннов, эти места казались раем.

— Почему наши люди разбили лагерь там, а не здесь, в горах? — спросила Гроза. — Тут гораздо красивее. В лесу много хвороста, и река рядом.

— Все правильно, — согласился Ветер. — Но здесь нам не прокормиться в течение всего года. Летом мы должны перебираться на равнину, где можно посеять кукурузу. Если повезет, там можно подстрелить нескольких бизонов или напасть на небольшое стадо антилоп. Благодаря Джорджу Бенту и твоему отцу у нас есть скот и будет мясо и шкуры. За лето скот нагуляет вес на пастбищах, на зиму мы зарежем сколько понадобится, а остальных пригоним сюда. Тут в небольших долинах есть неплохие укрытия, где скот переждет убийственные снега и ледяные ветры.

Гроза нетерпеливо тряхнула головой.

— Мой отец поступает как раз наоборот. Летом стада пасутся в горах, а зимуют внизу, в долине, где людям при необходимости легче подкармливать свой скот.

— Но нам нечем кормить наш скот, Летняя Гроза, — с горечью заметил Ветер. — Если оставить его на открытой равнине, он наверняка замерзнет. А эти горы не такие высокие, как вокруг ранчо твоего отца. Здесь животные могут укрыться от непогоды. Тут есть небольшие пространства, где снег не полностью покрывает землю, и скот может найти себе корм. Потому что это не лошади, которые могут разгрести копытом снег и добраться до травы. Так что, если наше стадо, укрывшись с подветренной стороны гор или среди деревьев, найдет себе достаточно корма, оно выживет. Тем не менее, каждый год из-за суровой погоды мы теряем много животных.

— Выживает наиболее приспособленный, а слабое творение Природы погибает, — чуть слышно задумчиво проговорила Гроза. Она не могла не задуматься о том, что этот непреложный закон относится теперь и к ней.

Словно прочитав ее мысли, Ветер поспешил успокоить жену:

— Мы сильные, Летняя Гроза. Вместе мы преодолеем все, что должны. Мы не только выживем, но станем еще сильнее. — Он крепко обнял Грозу. — Если ты будешь рядом со мной, кто сможет меня одолеть?

— И если защищать меня будешь ты, кто сможет причинить мне зло? — тихо ответила Гроза, глядя на Ветра сияющими глазами.

Через несколько дней, открыв утром глаза, Гроза встретилась взглядом не с темными глазами мужа, а с огромными, золотистыми, очень похожими на ее собственные. Их обладателем оказался горный лев — кугуар. Подавив крик, Гроза замерла. Большое животное стояло прямо над ней, морда зверя была всего в нескольких дюймах от лица Грозы, она чувствовала на своей щеке теплое дыхание кугуара, длинные усы покалывали ей кончик носа. Зверь приоткрыл рот и обнажил острые белые зубы, приблизив морду к лицу Грозы, та в ужасе закрыла глаза.