— Конечно. — Эбби старалась не поворачиваться лицом к сыну, чтобы он не заметил, как она расстроена. Уже второй раз за этот день она плакала.

Буря противоречивых чувств, мучивших ее последние два дня, совершенно истощила силы женщины. Впервые после развода Эбби позволила себе влюбиться, влюбиться в человека, который совершенно не понимал, что такое любовь, который не хотел любить.

Элисон Рейнолдс вот собирается уехать. Она умнее меня, горько подумала Эбби. Она смотрит правде в глаза. Так должна была поступить и Эбби — раньше, гораздо раньше уехать, не позволить себе увлечься…

Она уже совершила одну непростительную ошибку, выйдя замуж за Дика, и поняла это почти сразу, но вместо того, чтобы признаться в этом, мучительно пыталась сделать все возможное в безнадежной ситуации. Потом годы ушли на то, чтобы вернуть свою жизнь в нормальное русло.

Какое-то время назад она снова стала мечтать, надеяться, верить, что сможет быть счастлива с мужчиной. Но иллюзии рушились одна за другой. Все началось тогда, когда она поняла, что ее работа в библиотеке просто фикция: ее привезли на Аляску, чтобы обеспечить «женское общество» кучке одичавших без любви летчиков.

Сойер не хотел, чтобы она уезжала, это он сказал прямо. Она не была уверена, почему он ведет себя так, хотя понимала, что он искренен. Сойер судорожно сопротивлялся своим чувствам к ней, отрицал их. Свое предложение жениться он облек в такую чудовищную форму, словно считал брак с ней своего рода наказанием.

— Можно пустить собаку в дом, пока мы будем обедать? — спросил Скотт, нарушая ее мысли.

Несмотря на свое настроение, Эбби улыбнулась.

— Ты же прекрасно знаешь мой ответ.

— Но, мам, — стал канючить Скотт, — я надеялся, что ты передумаешь. Игл может быть псом на улице, но в доме он очень воспитанный парень.

Казалось, сын намеревался торчать на кухне. Он открыл холодильник и вытащил пакет с соком.

— Я видел, ты разговаривала с каким-то незнакомым человеком. В пикапе. — Скотт замолчал, как будто рассчитывал, что она ему все подробно расскажет. Но так как она не торопилась с объяснением, добавил:

— Сначала я подумал, что это Сойер, но у него нет бороды.

— Это Чарльз О'Хэллорен. Брат Сойера.

— А-а. — Скотт сел за стол. Какое-то время он молчал. Потом спросил:

— Ты хорошо себя чувствуешь, мам?

— Конечно, — сказала она, с трудом улыбнувшись. — А где Сьюзен?

— Как всегда, играет с Крисси Харис. Хочешь, чтобы я позвал ее?

— Немного погодя.

Скотт допил сок и направился к задней двери.

— Не опоздай к обеду, — крикнула она ему вслед.

— Ни за что, особенно сегодня, когда у нас макароны с сыром.

Эбби чудом удалось не сжечь обед, настолько погрузилась она в свои мысли. Несмотря на сильное желание остаться, несмотря на то, что она перевернула всю свою жизнь, переезжая сюда, Эбби приняла решение. К тому времени, как примчались дети, стол был накрыт и она собралась с мужеством, чтобы сообщить им печальную новость: они уезжают из Хард-Лака. Молодая женщина прекрасно сознавала, что Скотта и Сьюзен это не обрадует.

Они уселись за стол, и Эбби решила сразу не поднимать тему отъезда.

— Я так понимаю, Элисон не хочет оставаться, — начала она как бы между прочим. — Она улетает первым утренним самолетом.

— Новая леди похожа на болонку, — прокомментировал Скотт с полным ртом макарон.

— Она по-настоящему красивая, — сказала Сьюзен.

— Она глупая. — Скотт! — одернула его мать.

— Точно! Любой, кому не понравился наш городок, особенно после того, как мы устроили ему такую замечательную встречу, не просто глупый, но и невежа.

— Все-таки она классно выглядит, — задумчиво проговорила Сьюзен, прекратив есть и внимательно глядя на мать.

Скотт был занят тем, что старался запихнуть в себя как можно больше макарон с сыром, и при этом как можно быстрее. Если бы Эбби не была так сосредоточена на своих мыслях, она бы тут же сообразила, что на крыльце сына ждет Игл.

— Знаете, — осторожно начала Эбби, — я не уверена, что нам тоже подходит это место.

— Ты что, шутишь? — закричал Скотт. — Мне тут очень нравится. Когда мы ехали, я, конечно, волновался, что у меня не будет здесь друзей. Но оказалось, что очень здорово быть новым в компании. Каждый хочет дружить со мной, а теперь, когда Сойер отдал мне старый велосипед, все вообще стало как дома.

— Здесь нет мороженщиков, — проговорила Сьюзен, возя по столу вилкой и продолжая внимательно следить за матерью.

— Здесь нет и дома, где мы могли бы жить. Когда мистер О'Хэллорен предлагал мне работу, я не сказала, что у меня семья.

— А почему мы не можем жить тут? — поинтересовалась Сьюзен. — Это очень уютный дом.

— Потому, что он принадлежит брату Сойера, Кристиану, — ответил за мать Скотт. — Сойер сказал мне, что собирается звонить какой-то старой леди, у которой здесь есть дом, но она в нем больше не живет. Он думает, мы сможем снять его. Нет у нас никаких проблем, мама. Сойер обо всем позаботится.

— Дело не только в жилье, — продолжала Эбби. — Транспортное агентство доставит нашу мебель только в Фэрбенкс. Нет никакой возможности привезти ее сюда, пока не наступит зима.

— Я могу подождать, — сказал Скотт.

— Я тоже, — согласилась Сьюзен.

— А как насчет запасов еды на зиму? — спросила мать.

Дети недоуменно уставились на нее, будто она заговорила на незнакомом языке.

— А что делают все остальные? — спросил Скотт.

— Они заранее закупают продукты на всю зиму. На троих нам нужно не меньше пяти тысяч долларов. А у нас их нет.

— А ты не можешь взять ссуду? — предложила Сьюзен.

— Нет. Я не догадывалась об этих сложностях раньше, а теперь что ж, видимо, нам лучше уехать.

— Но Сойер…

— Перестань, — оборвала она сына, тяжело вздохнув. Сейчас ей меньше всего хотелось слышать это имя. Но простыми доводами ей не отделаться, чтобы уговорить детей уехать из Хард-Лака. Это ясно. — Я начинаю думать, что мы совершили большую ошибку, уехав из Сиэтла, — прошептала она, стараясь не глядеть им в глаза.

— Ошибку? Да ни в коем случае!

— Нам тут очень нравится! — запротестовала Сьюзен.

— Это было увлекательное приключение, — сказала Эбби, — но теперь пришло время посмотреть на ситуацию трезво. Нам нужно принять очень важное решение.

— Ты давно уже все решила, — настаивал Скотт. — Разве не помнишь, что ты говорила? Ты сказала, что в любом случае мы проживем тут год, а потом будем думать, что делать дальше. Не прошло еще и месяца, а ты уже заговорила об отъезде.

— Есть вещи, которых ты не понимаешь, — произнесла Эбби. Никто не предупреждал ее, когда она решилась поехать на Аляску, что ей придется рисковать своим сердцем. Это слишком дорогая цена. За последние недели она поняла, что может обойтись без привычных удобств, без электричества, даже согласна не иметь под рукой большого магазина. Но она не может позволить разбить свое сердце.

А Сойер именно это и сделает.

Она уже испытала всю боль, какую может причинить мужчина, и не собирается предоставить Сойеру возможность пойти по стопам Дика. Пусть это трусость, но она уедет.

Детям этого не понять.

Мам, ты что, серьезно говоришь об отъезде?

Эбби проглотила комок в горле и кивнула.

— А я думала, тебе тут нравится, — сказала Сьюзен.

Никто больше не ел. Дети смотрели на нее несчастными, широко открытыми глазами.

— Просто все получилось не так, как мне представлялось, — грустно сказала Эбби.

— Это из-за Сойера? — спросил Скотт. Не желая врать, она промолчала.

— Раз вам обоим так нравится на Аляске… я подумала, может, мы сумеем устроиться в Фэрбенксе. К тому же туда привезут нашу мебель, мы снимем дом… и успеем наладить жизнь до начала школьных занятий.

— Не хочу я жить в Фэрбенксе, — решительно отказалась Сьюзен. — Хочу жить тут.

— Я не расстанусь с Иглом, — сообщил Скотт нарочито спокойным тоном. Из опыта Эбби знала, что ей нелегко будет уговорить его изменить решение.