— Нет, другую! В сто раз интересней. Но тебе пока еще не надо — слишком сложно… — Фини-Глаз вздохнул. — Когда-нибудь потом…

Он вопросительно взглянул на Крамугаса.

— Я надеюсь, все же будут экземпляры, — неуверенно ответил тот. — Ведь где-то есть, наверное, хранятся!..

— Вот тогда и почитаем. Вместе. Вслух и с выраженьем. Если доживем… Хорошая, душевная статья! Он там все честно написал, как было… Реноме, выходит, возродил. Семью прославил. Понял?

Юзюдюрик лишь отрывисто кивнул и с равнодушием уставился в окно.

— Так что же мне с ним делать? — жалостливо молвил Крамугас. — И почему он вдруг один остается? Вы что, переезжаете с Фантипулой? Или… развал семьи?

— Нет. Ну, какой такой развал?! Вся жизнь только начинается. Как будто молодость вернулась — все кипит, все хорошо!.. А только я и вправду убываю. И теперь уже — сам по себе, не в кандалах… — вздохнув, ответил Фини-Глаз. — Еще дня два назад скажи мне кто об этом — ни за что бы не поверил! Вон как получается… Ты помнишь тех, десятерых, на давешнем Конгрессе? Ну, которые сдаваться приходили?.. Так вот, у них все быстренько образовалось… Теперь они решили Загалактический пеший поход организовать. В вечную ночь, куда дойдут… И если вообще дойдут… Эх, шустрые ребята!.. И меня берут с собой.

— Зачем?

— Да, видишь ли… — зарделся, против воли, Фини-Глаз, — я теперь в некотором роде — личность легендарная, почти невероятная… Благодаря тебе, конечно, — это я повсюду говорю! Вот и хотят орлы, чтоб я своим присутствием их путешествие тоже в легендарные вывел. Чтоб, значит, не забылось их великое начинание… По следам кого-то там пойдем… Ты не шути!

— Неизвестные солдаты к именной славе потянулись? — невольно усмехнулся Крамугас. — Остепенились, стало быть? Ну, что ж, наверное, пора… Но я предупреждаю сразу: никаких статей об этом я писать не буду.

— Боже упаси! — с испугом замахал руками Фини-Глаз. — Не нужно, что ты! Мы уж как-нибудь — своими силами… Я говорю: ребята шустрые… Все могут!

— Ну, а как Фантипула — не против?

— Кто, Фантипула? Да я ее и спрашивать не буду! — с возмущением пожал плечами Фини-Глаз. — Мне только не хватало… Кой раз в веки!.. Ты ведь понимаешь! — радостно продолжил он. — Не мог же я им отказать! Поверишь ли, разбередила меня все-таки твоя чудесная статья: «Первопроходец Фини-Глаз — ты жив, герой!..» Одно название — как песня!.. Дай, думаю, под старость лет — и впрямь гульну! На всю катушку, так сказать… Жена, конечно, за сынком бы присмотрела, да уж сколько можно, вон — дылда какая, самому жить пора!..Ты ведь хочешь, сынок, стать самостоятельным? — обернулся он к чаду.

— Да, пап, — тоскливо согласился Юзюдюрик. — Очень. Ты же знаешь лучше моего, как я хочу.

— Прости, но… чем я конкретно тебе помогу? — спросил Крамугас у отпрыска.

Тот только слабо улыбнулся. Слабо и загадочно: мол, я-то худо-бедно представляю, да куда вам!..

— М-да уж… — коротко отметил Крамугас.

Фини-Глаз, как будто между прочим, отвел грядущего благодетеля в дальний угол и, косо поглядывая на чадо, доверительно прошептал:

— Помоги ему выйти в люди. Только и всего. Ну, напиши о нем какую-нибудь яркую статью! «Мои университеты» или что-то в этом роде…

— Да у него же ничего нет за душой!.. Как пробка — пуст! Помилуйте, вы что?! — тихонько охнул Крамугас. — Какие «университеты»?!.

— Он — добрый, — веско сказал Фини-Глаз. — И еще — тихий. Разве этого мало? Ты уж придумай что-нибудь. Такое, ненавязчивое… Чтоб рыдали… Обо мне же написал, в конце концов! Ну, я прошу тебя. Как друга.

— Ладно, — скрепя сердце согласился Крамугас. — Я… постараюсь… Друга подводить нехорошо.

— А я тебе с дороги сувенир пришлю! — пообещал немедля Фини-Глаз.

— Да нужно мне! — сердито отмахнулся Крамугас.

29. Легендарь

Тут в передней послышался ужасный грохот, стук, и в комнате объявился новый визитер — непомерно огромный мужчина с рыжими кудрявыми бакенбардами.

— Здравствуйте! — заорал он с порога. — Всем — сокрушительный привет! Я — из Центра! По заданию Центрального журнала. Слышали, надеюсь?

— Слышали, слышали, — угрюмо буркнул Фини-Глаз. — А вы как сюда…

— Да дверь была открыта — вот я и вошел! Кто из вас будет Крамугас?

— Ну, я, — произнес Крамугас крайне удивленно. — Здравствуйте.

— Вот и великолепно! — взревел бакенбардоносец. — Попросту немею от бурлящего восторга! Будем работать вместе! Рука об руку! До посинения! Я им такую отписулю пошлю — упадут и не встанут!

— Ничего не понимаю, — замотал головой Крамугас. — Какая еще работа?

— Блеск! — заверил бакенбардоносец. — Пальчики оближете! Я им буду писать статью! Огромную, невероятную! Убийственно-прекрасную! Статью-поэму! О том, как вы создавали легенду! О методе вашей работы! О вас — как о великом труженике пера! Вы и историк, между прочим, — начал загибать он пальцы, — вы и лингвист, вы и мыслитель, вы и путешественник, вы и писатель, вы и певец, на Бетисе-0,5 на вас молятся, я узнавал!.. Шутка ли сказать: кого Отчизна воспитала! Дядя всякого прогресса! Легендарь!..

— На все способен, — подтвердил внезапно Фини-Глаз. — Не остановишь! Уж такой, бен-знычть!..

— Бросьте, — поморщился Крамугас. — Это редактор дурака свалял, а я и попался на его удочку. Вы что же думаете: я и в самом деле?..

— Факты за вас говорят! — рявкнул бакенбардоносец, просветленно улыбаясь.

— Ну, я, наверное, пошел, потом еще увидимся, — засуетился Фини-Глаз, стараясь не глядеть на визитера. — Разумеется, не завтра в путь-дорогу, но ведь… надо же собраться, объяснить жене, что в этот раз — без всяких рудников… Серьезный разговор… Поход, конечно, долгий, да все ж, вероятно, не на двадцать лет!.. Ты ей при случае словечко-то замолви: так и так, мол, успокойся и молчи, а то вернется — плохо будет… Ну, и сына не забудь! Пускай он посидит немножко у тебя, пока я дома обо всем договорюсь…

— Я постараюсь, — эхом отозвался Крамугас. — Попробую. Уж что-нибудь придумаю… Пока!

— Аты, сынуля, не чуди, — добавил строго Фини-Глаз. — Иначе… Возвращусь — все розги обломаю об тебя, не пожалею. У меня их знаешь сколько!.. Ну, до встречи!

Он сердечно помахал всем на прощанье, даже сделал идиотский книксен и бочком, бочком выскочил из комнаты.

Юзюдюрик даже не пошевельнулся — так и продолжал, разинув рот, задумчиво таращиться в окно.

Бескрайняя сиреневая площадь перед домом, похоже, окончательно пленила молодца. А искрящиеся в солнечных лучах игривые барашки, что гуляли временами по поверхности роскошной лужи, — и подавно потрясли.

— Так-так, — меж тем по-хозяйски огляделся горластый визитер, — устроились, вижу, неплохо. Даже весьма! Так и надо! И район пристойный, и пейзажик за окном… Под стать, так сказать… Вот — каламбурчик! Значит, я — в рабочем состоянии… Отлично! Просто превосходно! Ну, и чем же занимаетесь теперь?

— Да вроде бы — ничем пока… — с оттенком раздраженья отозвался Крамугас.

— Не может быть! Ничем… Не умещается в башке! Как?! Великан пера — и вдруг без дела?! Рассказывайте сказки!.. Черный юмор, не иначе! Вы, видимо, вынашиваете новый грандиозный замысел, невероятный план, я верно угадал?! Боитесь сглазить, понимаю… Ну, хоть немножечко… О чем?

Крамугас перевел тоскливый взгляд с остолбеневшего у окна Юзюдюрика на клокочущего, пышущего жаром бакенбардоносца и внезапно понял: точка, отвязаться не удастся, все повторяется, вновь возвращаясь на круги своя, ну, может, на другом немножко уровне, но это как бы ничего не значит — твои желания отныне снова не идут в расчет…

Он сотворил нечаянно безумную легенду — и она пришлась всем по душе. Теперь настал его черед.

Теперь он — как творец — сам сделался объектом чьих-то сокровенных вожделений. Что ж, пускай…

Коли взмыл в вышину, оказался на этой далекой орбите — нельзя у ближних вырывать изо рта их кусок… Иначе и тебе в другой раз тоже не дадут…