— Неправда, папа был и остается Великим Магистром принуждения, творчества, ясновидения. Будь у него достойная поддержка, он бы не сидел в плиоцене, а давно бы стал, как прежде, вторым по величине координатором галактики. По силе его превосходит только дядя.

— При случае непременно поставлю свечку во здравие Джека Бестелесного.

Клу, напрягая дальнее зрение, рассматривала островки в устье Хениля, где два дня назад разместились войска Селадейра и Алутейна, как и они с Элаби, ожидающие встречи с флотом Эйкена Драма. Затем она перевела взгляд западнее и начала сканировать просторы Атлантики.

— Что-то Эйкена до сих пор не видно. Они еще далеко, Элаби?

— Около пятнадцати часов ходу. В пути они старались беречь свои метафункции, полагаясь на природные ветры. Но сегодня утром, как только обогнули мыс Сан-Висенти, Эйкен пустил в ход свой психокинез. Сейчас его флотилия делает не меньше двадцати шести узлов в час. Так что завтра, точно по расписанию, отправимся в Бетские Кордильеры.

— И, быть может, все умрем. — Клу подошла, положила ему голову на плечо, крепко обняла и вонзила ногти в мышцы спины. — Элаби, милый, я сама не знаю, что со мной… Сперва Джилл, теперь эта дурацкая вылазка с Эйкеном… Наверно, я схожу с ума, но…

— Нет, дорогая, — прошептал он ей на ухо, — нет ничего нормальнее, чем тянуться к жизни в предчувствии близкого конца света. По крайней мере так написано в одной книге из библиотеки Окалы. Все стихийные бедствия — чума, войны, землетрясения — являются мощным стимулом сексуальных эмоций.

— Глупость какая!

Он поцеловал ее.

— Да, глупость, ну и что? Давай немного раскачаем нашу посудину, а уж потом будем наводить блеск перед королевским визитом.

Обнявшись, они спустились по лестнице в кают-компанию. Ветер утих, и все лесные твари словно замерли в полуденном зное. Из густых зарослей выбрались два рамапитека, увидели холм и цветы, потрогали странные надписи на каменной плите. Затем, удовлетворив свое любопытство, скрылись из вида.

В тесной каюте тримарана-флагмана королевской флотилии — Куллукет чинил свои рубиновые доспехи: укреплял разболтавшиеся драгоценные камни, менял потертую перевязь, начищал кирасу так, что стеклянный панцирь с выгравированной caput mortuum note 16 блестел ярче свежей крови.

«Умирать, так с музыкой, — говорил он себе. — Наконец-то ты поумнел, Дознаватель! Если тебя не поглотит твоя демоническая возлюбленная, то твой извилистый мозг превратится в отбивную котлету, после того как послужит живой связующей нитью между Эйкеном Драмом и Ангелом Бездны. Ты умрешь за своего короля, как настоящий мученик древней воинской религии. Потомок Нантусвель не мог бы пожелать себе более славной участи. Жаль только, что ты предал свою кровь и ни во что не веришь, а потому пойдешь на любое унижение, лишь бы пощадили твою страстную привязанность к жизни. Ты бы даже стал умолять ее, не будь это столь бесполезно…»

— Куллукет! — прервала Мерси его горькие размышления.

Он вздрогнул. Фигура в серебристо-зеленом парадном доспехе материализовалась из небытия. Она проникла через запертую дверь. Это было почти такое же серьезное нарушение этикета, как подъем в воздух без скакуна.

— Верховная Властительница, ты?! — Он поспешно собрал в кучу разбросанные части доспехов, освобождая для нее место.

Умственное излучение с такой беспощадной принудительной силой ударило по его мощному заслону, что у Куллукета потемнело в глазах.

— Ты проводишь меня к лорду Селадейру, пока Эйкен репетирует с этим проклятым Аваддоном. Быть может, это мой единственный шанс. Поспеши, друг! И захвати с собой сигма-поле, что дал тебе Эйкен для защиты от Фелиции.

Он быстро облачился в доспехи. Невидимые, они полетели над заливом Гвадалквивир, тут, где старая ущербная луна лениво поднималась над лесами Андалусии. В лагере, где лорд Афалии, Властелин Ремесел и прочая знать Конейна ожидали прибытия короля, соблюдалась тщательная маскировка: войска, техника и три с половиной тысячи халиков были спрятаны в мангровых зарослях.

Как только показался берег. Мерси распорядилась:

— Вызови на интимном канале твоего брата Кугала. Пусть встретит нас в своей палатке вместе с Алутейном и Село.

— Кугал здесь? — озадаченно спросил Куллукет. — Неужели и его заставили?..

— Делай, как я велю, — перебила его Мерси. — Это я позаботилась, чтобы Кугала привезли сюда. Скоро узнаешь зачем.

Куллукет и Мерси спустились в лагерь и, войдя в тускло освещенную палатку выздоравливающего Сотрясателя Земли, сбросили покровы невидимок.

Кугал лежал на походной койке, выстеленной подушками. Рядом стояли два ветерана тану и молча ждали объяснений. Во взглядах, которыми они смерили Дознавателя, сквозила враждебность.

— Ноданн жив! — выпалила Мерси.

— О Всемилостивая Богиня! — воскликнул Кугал, а Куллукет поспешил наложить на воспаленный мозг брата охлаждающий умственный компресс.

— Доставай сигму, — скомандовала королева. — Эйкен пока ни о чем не подозревает, но лучше остеречься.

Куллукет извлек из-под доспехов небольшое устройство, поставил на тумбочку у изголовья Кугала и включил его. Ночные звуки, доносившиеся из чащи, мгновенно смолкли. Палатка оказалась изолированной внутри непроницаемого динамического поля.

— Мне еще в мае стало известно про его спасение, — ответила Мерси на невысказанные вопросы. — Все это время он пролежал в пещере на Керсике. Вот почему никто его не обнаружил, даже я. А он был парализован и не мог подать сигнал. Его выходила первобытная женщина.

— Где же он теперь? — растерянно спросил Селадейр. — И в какой форме?

— Его прячет лорд Вар-Меска… — Ее проницательный взгляд пронзил обоих стариков. — Надеюсь, вы не забыли, что Морейн, как и вы, принадлежит к первым пришельцам и точно так же верен древним традициям.

— Но постойте! — запротестовал Алутейн. — Я дал присягу…

— Кому? Проклятому узурпатору?! — вмешался Кугал. — Под угрозой смертной казни. Такая присяга противна Богине! От нее следует отречься!

— Охолони сперва, — посоветовал ему Властелин Ремесел и, пододвинув к себе прочно сколоченный табурет, опустил на него свое грузное тело.

Остальные тоже расселись перед койкой; Мерси и Куллукет сняли шлемы.

— Вот что, милая, — обратился Алутейн к королеве, — давай-ка выкладывай все по порядку. И как на духу, слышь!

Мерси собрала воедино скопившуюся в мозгу информацию и без лишних комментариев выставила ее на обозрение. От их глаз она скрыла только свою радость.

Лорды внимательно изучили обстоятельства дела и почтительно поклонились ей, а Кугал взял тонкую руку в латной рукавице и припал к ней губами. Впервые с момента возрождения к жизни в глазах его появился живой блеск.

— Да благослови тебя Богиня, Мерси-Розмар, — проговорил он. — Ты и впрямь достойна быть нашей королевой.

Старик Село воспринял сообщение не столь восторженно.

— Ноданн хотя и встал на ноги, но до сих пор слаб, как котенок. Быть может, он и в лучшей форме, чем ты, Кугал, но пока ему рано тягаться с Эйкеном. — Он воззрился на Мерси. — Ты долго молчала… наверное, так было нужно. Чего же ты хочешь от нас теперь?

— Бросьте Эйкена, — прямо заявила она. — Оставьте его Фелиции. Все мы умеем летать. Кугала понесет Селадейр. Под прикрытием сигма-поля полетим в Вар-Меск через Авен и Керсик — там есть где спрятаться от золотого гнева. Дальнобойных психоэнергетических орудий у Эйкена нет, а в погоню он не пустится: у него теперь есть дела поважнее.

— Думай, что говоришь, девка! — укоризненно качнул головой Алутейн. — Счастье совсем вскружило тебе голову.

— Ты что, разве мы можем отдать наших витязей Фелиции? — подхватил Селадейр. — Неужто Стратег дал тебе такие распоряжения?

— Флот вот-вот причалит, — вздохнул Кугал. — Наши люди обречены. О великая королева, ну почему ты раньше не сказала?