– Будет много пораненных после взрыва, – проговорил Степанов, проверяя винтовки. – Сними то, что будем делать?

– Живы останемся – добьем всех! – скрипнув зубами, крикнул Орлов. – Мы не конвойная рота! У нас нет провианта кормить их, у нас нет перевязочных материалов и лекарств для оказания помощи. Отпустить мы их тоже не можем, потому, как их подлечат соплеменники, снова вооружат и отправят мстить нашим поселенцам. Мы их сюда с оружием не звали!

– Все справедливо, ваше благородие, – поддержал Петруха, – мороз и потеря крови, отправят их раненных к своим богам. Прикончить всех надобно кто двигается, а то очухаются да в спину палить начнут, или еще какое злодейство учинят. Знаем мы их натуру подлую и коварную!

– Верно, говоришь, старшина! Не забудьте по моей команде, занять место с Петрухой при орудии! Все! Гасим свет!

Задув все свечи, сделанные из китового жира, защитники форта стали в полной тишине ждать появления неприятеля, глядя, как в сумерках утра тихо падает первый снег. Каждый из них с волнением и тревогой ждал кровавой развязки, понимая, что силы слишком не равны. Не прошло и получаса, как блики от пламени смотровых костров, выхватили из темноты несколько крадущихся теней у входа.

– Ползунов пустили, гады, – выдавил сквозь зубы старшина.

– Ну, этих-то наглецов мы быстро умоем, – отозвался Орлов. – А ну-ка, братцы, один залп по разведчикам товсь! Пли!

Дружный залп разорвал утреннюю тишину, спрятав на мгновение за клубами сгоревшего пороха результаты стрельбы. Но уже в следующее мгновение, защитники увидели, как упал один из ползунов, и как остальные индейцы, не произведя, не одного выстрела метнулись обратно.

– Аминь, – проговорил Петруха перекрестившись.

– Мудрит, что-то Ламберт, – покачав головой, буркнул Степанов. – По науке, что ли воевать собирается? Интересно, на какой манер, они на приступ пойдут.

– Константин Петрович, – с ужасом проговорил Неплюев, – там разведчик их шевелится.

– Раненный он, – отозвался Орлов, всматриваясь в темноту. – А это, что еще за явление?

В мерцающем свете костров, во двор форта неторопливо въезжал всадник, держа в поднятой руке кусок белой ткани.

– Ух, ты! – воскликнул Степанов. – Вы только посмотрите, как нас зауважали! Аж, целого парламентера прислали.

– Да – это же сам Ламберт, собственной персоной! – выпалил Неплюев.

– Я его прямо сейчас в голову застрелю! – прорычал Степанов.

– Отставить, урядник, – буркнул Орлов, – это же парламентер. Послушаем, чего он хочет.

Всадник тем временем, не спеша, преодолев каменную арку, направился, медленно покачиваясь в седле к одному из костров.

– Не стреляйте! – крикнул монах. – У меня нет оружия, я хочу просто поговорить!

– Я смотрю, к тебе дар речи вернулся? – крикнул поручик, закуривая папиросу. – О чем ты хочешь поговорить?

– Я не хочу проливать кровь, – отозвался тот, останавливая коня. – Выдайте нам инженера с Сулимой и мы уйдем. Обещаю, что ни один туземец не пересечет ворота вашего форта!

– Так это ты им нужен, Иван Иванович, – с удивлением проговорил Орлов, глядя на испуганное лицо инженера. – Выходит, что это они из-за твоей персоны, столько верст отмахали?

– Не выдавайте меня! – с жаром зашептал тот.

– Успокойся геология, – усмехнулся старшина, – никто тебя выдавать не собирается. Мы же туточки все русские, все братья крестовые.

Тем временем парламентер спрыгнул с коня, стряхнул с чурки снег и сел к костру, грея руки.

– Зря теряешь время, Ламберт! – крикнул Степанов. – У нас туточки как на Дону – выдачи нет!

– Пускай выйдет господин, офицер! Нам есть, что обсудить! Мы знаем, что весь ваш гарнизон, призвал к себе Господь! Вам не удержать форт такими силами!

– Похоже мы все у них посчитаны, – поморщившись проговорил Орлов, – хорошо, пойду, покалякаю с господином монахом.

– Константин Петрович…, – начал, было, инженер, дрожащим голосом.

– Успокойся ты, Иван Иванович, – поправляя фуражку, проговорил поручик, – никто тебя выдавать не собирается. Всем внимательно следить за входом в форт! Вполне допускаю, что через разговор этот они злодейство, какое-то умышляют. Ну, а если это так и случится, то всем действовать твердо и по плану! Тебе, Степанов, приказываю тогда командование принять, а я уже по обстоятельствам буду сам к бараку пробиваться.

Тем временем, монах продолжал сидеть с безразличным видом, наблюдал за снопами искр, выбиваемых пламенем в черное небо, жуя при этом табак.

– Неплохо говоришь для глухонемого, – проговорил Орлов, садясь напротив. – Зачем весь этот маскарад, Ламберт, или как там тебя?

– Отдайте инженера с образцами, Сулиму и мы просто уйдем, – вместо ответа проговорил тот, продолжая жевать табак с отрешенным видом.

– Не дерзи, Ламберт, – с угрозой в голосе проговорил поручик, качая головой. – Инженер, подданный Российской империи, на землях которой ты находишься, милейший.

– Эти земли, никогда больше не будут вашими, впрочем – это было давно понятно! Вам больше никогда не укрепиться в Северной Америке, – с ненавистью проговорил порламентер. – Это уже не ваша земля.

– Погоди, монах, – проговорил Орлов. – А чьи же тогда эти земли?

– Эти земли, наверное, уже принадлежат американцам! Поэтому я и предлагаю выдать инженера, пропажу которого на берегах Невы даже не заметят, а вы взамен останетесь здесь, сохранив своих людей! Соглашайтесь, черт вас подери!

– Чудные вещи ты говоришь, монах, – усмехнувшись, проговорил Орлов. – Думаешь, что твоя ложь будет производить до бесконечности впечатления?

– Значит господин, офицер, ничего не знает? – криво усмехнувшись, выдавил Ламберт.

– Может, растолкуешь, чего это я не знаю?

– Ваша империя продала эти земли американцам! Но думаю, что очень скоро, над этими землями взметнется флаг моей империи!

– Я не верю тебе! – отозвался Орлов, морщась от табачного дыма. – И какой же флаг тут будет реять?

– Флаг моей империи! Империи, над колониями которой никогда не садиться солнце, по всему миру!

– Так вот оно что! – воскликнул Орлов, играя желваками. – Я считал, что латинянин Ламберт принадлежит к ляхам, а в действительности он служит английской короне.

Поручику многократно приходилось слышать этот лозунг, который для англичан был более чем лозунг – эта фраза являлась символом и источником гордости всех англичан. Она наполняла их души превосходством над другими государствами и народами – ведь владения английской короны действительно находились во всех частях света. И англичане не останавливались на достигнутом, продолжая захватывать все новые территории, расширяя, таким образом территорию для торговли. Орлов знал и о существовании другого лозунга, который уже существовал в те времена – это «русская угроза» Индии, которую англичане считали своей жемчужиной.

– Да, я капитан ее Величества, Артур Каноли, а не святой отец. Маскарад закончен господин, Орлов, я жду ответа.

– Ну, здесь нет, Сулимы, он сбежал по дороге сюда и странно, что вы с ним до сих пор не встретились. Где он находиться сейчас мне неизвестно, да и не интересно! А что инженера касается, так я уже сказал, что он подданный Российской империи и выдачи не подлежит.

– Империи? – засмеялся капитан. – Мои граждане знают, что такое метро, а ваши только узнали – что жить можно без крепостного права.

– Это потому что моя Россия, является крупнейшей страной в мире, большая часть территории которой не освоена, но уверяю вас – это временно! – с ожесточением выпалил Орлов.

– Ваша самая большая страна в мире, не внесла в отличие от моей, никакого вклада в развитие человечества! – выкрикнул Артур. – Ваша загнивающая империя, уж простите за прямоту, обречена, как и Византия, православие которой вы переняли. С каждым годом ваша империя будет все дальше отдаляться, от широкой столбовой дороги, идущей из Вечного города.

– Уж не Рима ли?

– Да Рима! Хотя и не скрою, что не все мои соотечественники согласны с этим.