Поднявшись рано утром, Орлов не стал будить шерифа, который вернулся глубокой ночью и который, был буквально потрясен увиденным. Выйдя на улицу, поручик двинулся к конторе, зная, что Фреди уже должен быть на ногах. Именно у него он хотел навести справки о португальском паруснике, который так внезапно появился в этих водах и теперь стоял на внешнем рейде.

– А-а-а-а-а, – протянул американец, кивая головой в знак приветствия, – проходите мистер, Орлов. Присаживайтесь к теплу, я сейчас закончу с бумагами и угощу вас кофе, только сварил напиток богов.

– Не откажусь, пожалуй, – устало отозвался тот, садясь к камину.

– Смотрю и для вас ночка выдалась не спокойная?

– Почему вы так решили? – не понял гость.

– Говорят, что колокол опять звонил проклятый, точнее звуки издавал какие-то, – отозвался американец, глядя поверх своих очков. – Ничего не слыхали?

– Да нет вроде, – пробормотал тот, пожав плечами. – Может это просто порывы ветра?

– Кто его знает, что там с этим колоколом происходит, лично я ни разу не слыхал его голоса. Некоторые из очевидцев говорят, что он так морзит кому-то. Держите кофе.

Поблагодарив американца кивком головы, поручик внимательно посмотрел на Фреди и тихо уточнил:

– А, вы то, что думаете насчет этого явления?

– Я убежден, что тут без нечистой силы не обходится, – отозвался тот, продолжая сортировать бумаги. – Я где-то читал, что в тридцатых годах в Англии, буквально началась эпидемия какая-то у механических звонков и сигнальных колокольчиков.

– Не уж-то стали звонить сами по себе?

– Именно так!

– Может так шутил кто-то?

– В том-то и дело, что искали шутников, но все тщетно. Да, что Англия! У нас в этом году, в штате Массачусет, в доме священника, помимо колокольного звона, шумные духи стали безобразничать с мебелью.

– Как это безобразничать? – рассеянно уточнил Орлов, пробуя горячий напиток.

– Не поверите! – засмеялся Фреди. – Стали ее опрокидывать! Но и это еще не все как оказалось. В доме стали звонить все звонки и колокольчики, причем как уверяли газетчики, звонили они на глазах у всех. Разные ходили разговоры, каких только домыслов, не было, а самое главное, что в доме то этом, проживал священник, которому было уже далеко за шестьдесят, и который стал увлекаться спиритическими встречами.

– Он что же, сам устраивал спиритические встречи?

– Вот именно! Поэтому я и считаю, что всему виной нечистая сила, которая и у нас с колоколом играется.

– А не мог священник все это как-то подстроить?

– О чем вы говорите! – воскликнул Фреди. – У него же в доме собирались десятки человек! Поговаривали, что возглавлял этих шумных духов, дух бывшего коробейника! Которого убил бывший хозяин дома с целью ограбления, а труп замуровал в стене подвала. Представляете?

– Ну что же, занятная история, – улыбнувшись, проговорил поручик, – надо будет ее шерифу рассказать. Спасибо, за кофе, пойду я до причала пройдусь. Говорят там, где-то парусник на рейде встал, не слышали, чей он?

Фреди внимательно посмотрел на гостя и покачав головой сказал:

– Не наш, это точно! С нашими капитанами, у меня договоренности. Вот, к примеру, сегодня, два наших парохода пришли под утро – это я в курсе. А почему? Потому что я теперь, в одном лице являюсь бухгалтером, финансистом, начальником у грузчиков! То документы погрузочные готовлю, то рабочих нанимаю, а все из-за этого больного старика Сьюарта. Мне иногда кажется, что я никогда отсюда не выберусь, из этих снегов и бумаг, будь они не ладные!

– Пароходы опять за льдом пришли для скотобоен?

– За ним родимым, ну еще деликатесов, приготовили, каких смогли собрать. У меня там уже грузчики работают, скоро и я подойду на погрузку.

– Не боязно в конторе одному находится, да еще быть финансистом?

– Ну, что вы! Кому я тут нужен? – искренне удивившись, проговорил американец. – Денег у меня больших тут нет, так мелочевка, что бы грузчиков нанять или пильщиков на заготовку льда. И потом у меня же револьвер есть!

– Ну, тогда я спокоен, – улыбнувшись, вымолвил Орлов. – А то вон в гостинице инженера убили, а ведь у него если разобраться, денег-то и вовсе не было.

– Не нашли злодея? – живо уточнил американец.

– Нет пока, – отозвался гость, ставя пустую чашку на стол. – Известно, что убийца левша, ну и росточка такого же как Окс. Нет таковых на примете?

Американец озадаченно закатил к потолку глаза, пытаясь припомнить, кто подходит под это описание. Постоял несколько минут, потом твердо заявил:

– Нет, мистер, Орлов, не знаю таких! Но если узнаю, то сообщу тотчас!

– Спасибо, за кофе, пойду я, пожалуй, про парусник поспрошаю заодно. Вестей для меня с казаком я так понимаю, нет никаких?

«Ситка, Ситка, – со злостью думал поручик, шагая к причалу, – уже не Ново-Архангельск, а какая-то Ситка». Он вдруг отчетливо представил себе, какой неожиданностью и потрясением стала для русских поселенцев продажа этой земли. Большая часть, которых наверняка восприняла эту новость как личное горе, видя как в один миг разрушились все планы, как все, что они делали, уходило с молотка, по пять центов за акр, бросалось за бесценок. Ведь для многих из них, эта земля стала второй родиной, вдохнула в них веру в новую жизнь. Это было для многих простолюдинов тем местом, где они носили самые настоящие сапоги, а не лапти, во многих окнах стояло самое настоящее стекло, а во многих домах столовое серебро, как и стеклянная посуда, приобретенная через мену, не считалось роскошью.

Уже у самого причала Орлов остановился, рядом с ящиками набитыми крабами, камбалой и жемчужного цвета кальмаром. Которые, готовили для погрузки на два парохода. Стоявшие под американскими флагами, не далеко от причала. Человек десять бородатых грузчиков с красными от мороза лицами, в фартуках из красной кожи, несмотря на столь раннее время уже вовсю таскали ящики с мороженой продукцией к причальной стенке.

Один из грузчиков заметив поручика, перестал работать, вытер рукавом пот со лба и огляделся по сторонам, направился к Орлову – это был Ухов.

– Не угостишь табачком, ваше благородие? – проговорил он, снимая парусиновые рукавицы. – Уж больно зябко сегодня.

– Отчего же не угостить, – отозвался тот, доставая кисет, – я гляжу, ты не только промысловик знатный, но и докером работать можешь.

– Так капитан же запретил за забор ходить, – шмыгнув носом, просипел тот, – вот и приходится случайный заработок у Фреди в конторе искать.

– Скажи, Ухов, что народ говорит о паруснике, который на внешнем рейде сейчас стоит?

Бородач ловко закончил сворачивать самокрутку, раскурил ее, и только после этого, внимательно посмотрев, в глаза произнес:

– Догадался или подсказал кто?

– О чем это ты?

– Ну, ты же с шерифом лиходея искал?

– И, что?

– Вот я и спрашиваю, сам догадался про кораблик этот или подсказал кто? Подвахтенный в ту ночь с их парусника сходил на берег, его и у гостиницы видели и левша он вроде. Только я тебе ничего не говорил, мне еще жить здесь. Ты меня понял офицер?

– Спасибо, тебе, Ухов, – отозвался поручик, глядя на американских моряков, готовящихся к швартовке, – подсобил крепко. Ну, а просьбу свою мог бы и не говорить, не собирался я тебя к американским присяжным выводить в суде. Значит все-таки с португальского парусника левша!

– Хочешь совет дам? – буркнул Ухов. – Плюнь ты на этих американцев, и озаботься своей персоной.

– Почему ты так считаешь? – насторожившись, уточнил Орлов, оглянувшись по сторонам.

– У Смита сегодня под утро, двух солдат зарезали, не далеко от казармы в аккурат…, наверное, это индейцы подступы изучали и с ними столкнулись. Солдатушки, конечно сами виноваты, пьяны они были крепко, с борделя шли…, видать кулаки почесать захотели, а оно вон как все обернулось. Но только кому сейчас нужны эти подробности?

– И, что это значит?

– Ежели, американцы прознают, что ты и есть тот самый генерал, выдачи, которого индейцы требуют, то как бы чего не вышло для тебя плохого.