Подругами невесты оказались ее сводная сестра, рожденная в пробирке, Элен Ган, старая школьная подруга Цецилия Дун кан и старшая сестра Джека Мари. Разодеты они были как принцессы: вниз от бедер широкий кринолин, выше — лифы-рюмочки с острым клинышком внизу. Помнится, в средние века этот клинышек называли «путь к наслаждению». Меткое определение… Рукава длинные, узкие. Платья из замечательного батиста были украшены кружевами — Мари и Цецилия в бело-розовых, напоминающих яблоневый цвет, а Элен в дымчато-розовом. Волосы у девушек были зачесаны вверх и упрятаны под золоченые шляпы, с тульи и с полей головных уборов свисали ленты. Шляпы были украшены цветами.

Жених и невеста еще на репетиции настояли, чтобы их родители, а также дедушки и бабушки шли рядом. Впереди, конечно, выступала Маша Макгрегор-Гаврыс, бабушка Доро теи. Одета она была в парчовый кафтан нараспашку поверх платья. Платье тоже было парчовое, цвета абрикоса, отделанное настоящими венецианскими кружевами. Темно-рыжие волосы Маши тоже были убраны под огромную шляпу, поля которой украшали маргаритки, желтофиоли и маковые бутоны.

Люсиль, сама назначившая себя распорядительницей, была устрашающе шикарна. Платье и жакетка времен Директории были сшиты из шелка с разбросанными по зеленому полю золотыми бутонами. Прежний скромный французский паричок сменило что-то крупнокалиберное, с длинными вьющимися локонами. Шляпа ее производила неизгладимое впечатление как размерами, так и количеством цветов. Этакая небольшая походная клумба, правда, цветы — в основном резеда и анютины глазки — были выполнены из материи. Искусно, ничего не скажешь… Особенно исполинская роза, прикрепленная к тулье. В руке Люсиль держала сравнительно небольшой зонтик от солнца, который использовала в качестве маршальского жезла, чтобы задавать темп движению колонны.

Скромнее других была одета мачеха Доротеи Джанет Финлей. И платье у нее было проще — медового цвета. Чем-то оно походило на наряд невесты… Через плечо — лента из тафты в клетку, напоминавшая, что Джанет принадлежит к роду Фаркухарсон, на ленте — брошь с огромным желтым алмазом, собственноручно ограненным Доротеей. Правда, этой простоты не хватило на шляпу, которая по великолепию вполне могла состязаться с головным убором Люсиль.

Больше других мне понравился наряд Катрин, которая шла рядом с Джеком, заменяя его умершую мать, Терезу Кендалл. Кэт и Доротея очень близко подружились, когда девчонку привезли учиться в Дартмутский колледж. Катрин была вся в синем, в тон платью были подобраны и полевые цветы, визитка украшена плющом. Шляпа тоже приятно гармонировала с цветом платья — на ней были прикреплены искусственные фрукты, по большей части сливы разных сортов.

Я без конца таращил глаза — зрелище было необыкновенное. Потом я отважился обратиться к Люсиль с вопросом:

— Скажи, дорогая, как у вас головы не устают таскать такую тяжесть?

— Конечно не устают, — резко ответила она. — Неужели ты думаешь, что женщины в 1905 году пользовались метасилой, чтобы не опускать подбородки?

Потом она критически осмотрела меня с ног до головы.

— Что, уже успел набраться? Смотри у меня. Одет более-менее прилично… Кольца не потерял?

Я продемонстрировал ей обшитую коричневым бархатом коробочку, открыл крышку — там лежали два обручальных кольца чуть больше полутора сантиметров в диаметре.

— Хорошо, — кивнула Люсиль. Она успокоилась, вытащила меня из хвоста колонны, где я нашел уютное местечко, и поставила прямо по центру. — Смотри не потеряй! Держись поближе к Марку. Когда наступит срок, передашь ему кольца на подносе. Где салфетка?

Я показал пальцем на свой карман.

— Да, кстати… Жена Дюваля, дьяконица, не смогла прибыть на церемонию, так что тебе придется помогать брату Жоржу во время венчания и мессы.

Я попытался было выразить свое возмущение. В последний раз я прислуживал у алтаря еще мальчишкой, в 1957 году! Однако Люсиль уже отошла от меня и громко спросила:

— Все готовы? Еще минутка, и начнем. Я отлучусь в сад — хочу все проверить в последний раз, а затем можно будет начинать.

Оглянувшись на ее голос, я невольно бросил взгляд на собравшихся гостей. Большинство из них уже сидели в креслах, расставленных на газоне, — люди и экзотики, в костюмах времен короля Эдуарда и в самых немыслимых одеяниях. Друзья, родственники… Для них брачная церемония представлялась захватывающим зрелищем — что ж, их можно было понять. Передние ряды стульев оставались пустыми, они были предназначены для тех, кто в настоящую минуту стоял возле алтаря.

Наконец Люсиль появилась вновь, и оркестр заиграл «Трубу добровольца» Ангуса Хаукавы Макджиливрея.

Венчание началось.

Теперь брат Дюваль повел процессию. Сначала шли деды и бабушки: Кайл и Маша, Дени и Люсиль, за ними дружки жениха Кеннет Макдональд и Люк, следом Марк — он шел один[53]. Потом жених — с левой стороны его сопровождал Поль, с правой Катрин. Как только Джек шагнул, Джанет Финлей открыла таинственную дверь, за которой скрывалась виновница торжества. Доротея вышла в сопровождении Маламы Джонсон.

Все невесты красивы, но эта! Она затмила всех!.. Доротея сама придумала свой наряд и сшила его так же, как и руководила Каледонией, — идеально!.. Платье из белого шелка с высоким воротником чуть поблескивало. Лиф и бедра были плотно обтянуты материей, только повыше колен подол расширялся и образовывал что-то похожее на бутон каллы. Его необычное изящество заметно прибавляло невесте роста. Кружева, покрывавшие лиф и рукава, были расшиты крупными каледонскими жемчужинами, между которыми яркими искорками были вкраплены небольшие бриллианты с той же планеты. Через левое плечо Доротеи была переброшена яркая клетчатая лента, приколотая к платью усыпанной жемчугом брошью — в центре ее располагался огромный бриллиант, ограненный самой невестой. Клетки на ленте соответствовали рисунку на юбке Яна Макдональда. Это были фамильные цвета Макдональдов с острова Айлей. На этот раз на лице у девушки была вуаль из плотных кружев, полностью скрывавшая нижнюю часть лица. Кружевная накидка напоминала испанскую мантилью и спускалась почти до земли. На голове у Доротеи была маленькая, сплошь покрытая жемчугом корона. Тщательно подобранные по длине белые розы составляли ее букет.

Как только невеста вышла в гостиную, к ней подошел суровый и торжественный Ян Макдональд и предложил ей правую руку. Джанет держала мужа под руку с левой стороны. Подруги невесты, сбившись в тесную группу, несли праздничные цветочные гирлянды. Они последовали за Маламой, которая на удивление легко ступала вслед за невестой и ее ро дителями. Наконец пришла и моя очередь. Я перестал подслушивать мысленные разговоры прекрасных дам, поправил цилиндр и двинулся вслед за подругами.

Солнце в тот день светило ласково, на небе не было ни облачка. Жених и его шафер Марк уже стояли перед маленьким столом, изображавшим алтарь. Стояли без головных уборов… По правую руку от них возвышалась исполинская цветочная куртина, над ней, в прозрачной голубоватой дымке, таяла Белая гора. Сердце мое забилось спокойней, я важно шагал, держа в обеих руках поднос с обручальными кольцами. Вокруг меня были друзья. Телепатический эфир без конца сотрясали вос хищенные ахи и охи.

Тут я и увидел его, Парни Ремиларда… Сначала не поверил своим глазам, потом уже, не отводя взгляда, поворачивая голову в сторону павильона, где были расставлены столы для банкета, побрел куда-то вбок, пока не опомнился. Вернулся на свое место… Усомнился в виденном. Снова обернулся. Официантки и официанты собрались перед павильоном, и в центре этой группы, нагло ухмыляясь и сложив руки на груди, стоял он, этот подонок. Часть Гидры… Я замешкался, а когда вновь посмотрел в ту сторону, он исчез. Сердце забилось гулко, часто, кровь прилила к лицу. Что же это такое? Как он сумел пробраться сюда?..

Между тем брат Жорж кончил краткое напутственное слово, и Ян Макдональд передал руку дочери Джеку. Я в тот момент панически, скороговоркой вещал Марку: