- Перестань, - кинулась к нему Диана, - так мы сами озвереем!

Она приложила мужу к раненому плечу бутылку из холодильника и велела позвонить в милицию.

- Я уже позвонил, - сообщил хозяин магазина, выползая из-под каких-то ящиков. Он был весь в крови, но держался довольно стойко. Видимо, его били не крепко, а просто издеваясь, забавляясь и растягивая удовольствие. Со стороны кассы раздался вдруг невнятный стон. Это пришел в себя сосед Дианы и Джима, теперь уже вдовец. Ребята переглянулись, думая об одном и том же. Ему сейчас должно быть хуже всех.

Диана, шумно сглотнув, кинулась поднимать несчастного. Где-то недалеко завыла сирена.

***

Диана думала, что никогда не забудет ту страшную ночь и тот момент, когда из магазина раздались выстрелы. Джим, ее Джим, был там, и первая мысль была о нем. Но горе других людей, чужая беда заслонила собственный страх и переживания. Надо было действовать, некогда было бояться и переживать.

Тогда в магазине Диана подчинилась инстинктам, велевшим бороться. Она не умела отсиживаться в тени, прятаться. И позже ею руководили они же. Джим восхищался ее мужеством и тем непрошибаемым спокойствием, с которым Диана шла к цели. Ни слезинки она не проронила больше, перевязывая его и друзей, провожая в последний путь едва знакомую соседку, навещая в больнице ее мужа. Все ее существо требовало активности, а переживания были скрыты глубоко внутри.

Именно она стала инициатором масштабной демонстрации, именно она подняла на ноги весь МГУ, поставила на уши общественность и СМИ. В столице и прежде случались подобные погромы, однако обыватели, возмущаясь и страшась, так ничего и не предпринимали. Диана не возмущалась. Глядя, как она организует сокурсников, или рисует плакаты, или созванивается со знакомыми журналистами, чтобы поднять волну в прессе, Джим вспоминал ее в тот момент, когда наперерез ей выскочил громила в маске. Его жена не знала сомнений и страха. В борьбе за правое дело, как ни пафосно это звучало, Диана стояла до последнего. И в схватке с бандитом, и в жаркой дискуссии по поводу нацизма, и в организации шествия и благотворительного концерта. Она делала все, что в ее силах. Джим любовался ею, поддерживал, как мог и как умел, в глубине души страшась за любимую, как никогда в жизни. Теперь он точно знал, что спокойной жизни рядом с Дианой не будет никогда. Она создана для иного. А он на сто процентов уверился, что создан для того, чтобы оберегать ее и быть рядом в любой момент, чтобы ни случилось. И он был. Он шел рядом, держа ее хрупкое запястье, по московским улицам, среди тысяч других людей, которых собрала его жена. Он нес транспарант – один из сотни подобных – с надписью «NO MORE WAR». И, обнимая свою любимую, Джим смотрел с высоты Воробьевых гор на город, который был так враждебен к нему, и вдруг открылся с другой стороны. Это она, Диана, открыла его перед ним, будто распахнула двери в другой мир. Ее отвага была безгранична, она помогла Джиму поверить, что возможно все! Диана собрала народ, заразила всех своей жаждой справедливости, праведным гневом. Вместе с другими, в числе первых, она призывала к равенству и братству, и была уверена, что однажды этот мир и впрямь станет светлым и дружественным.

Джим с улыбкой наблюдал, как подтягиваются к студентам МГУ ребята из других вузов, да и обычные прохожие. Никто не оставался равнодушен.

- Ты молодец, - шепнул он жене, нежно поправляя выбившийся из прически локон.

- Это не все, - задумчиво сказала она в ответ, и он увидел, как решительно вспыхнули ее глаза, - на следующей неделе мы устроим концерт, благотворительный концерт в память о погибших…

Джим прижал любимую к себе, крепко-крепко. Ее сила духа и решимость в сочетании с наивностью и хрупкой женственностью сводили Джима с ума. Он знал, что у нее все получится, и что она делает это не напрасно. Заряд такой силы не проходит бесследно! Диана не чувствовала ни усталости, ни отчаяния. Даже когда все валилось из рук или на ее страстные призывы в ответ звучали насмешки чиновников. Много раз за эти дни она услышала безразличие - «Эти разборки не первые и не последние!». И все же она не отступала. Времени и сил на переживания не оставалось, горечь отступала. Только больно было за мужа, который потерял родственника. Но Джим держался, и Диана гордилась им.

На концерте, который ей, минуя все препоны, все-таки удалось организовать, они выступили дуэтом. Вместе с известными русскими певцами и певицами, шоуменами и ведущими, вместе с ее братьями, которые специально примчались с юга, Джим и Диана исполнили одну из лучших песен. Это был их способ борьбы со злом, их вызов темным силам. Они пели всей душой – искренне, проникновенно, и в то же время мягко и ненавязчиво, словно оставляя выбор за каждым. На этом же концерте Джим выступил соло с песней Майкла Джексона «Мы – это мир» и своей композицией «Мой брат». Вкрадчивым нежным голосом муж Дианы говорил в этой песне о дружбе и любви, о том, что неважен цвет кожи, национальность и даже вероисповедание, а важна мирная жизнь – залог счастья всех людей на этой прекрасной земле! Прямая трансляция концерта шла во все страны, на Красной площади собралось больше трех тысяч зрителей.

Адам, который в это время развлекался в Монако, повернулся к экрану ТВ как раз в тот момент, когда Диана перед заключительной песней, обратилась с речью ко всем людям на свете. Она говорила неторопливо, негромко, но очень внушительно. Диана просто и искренне призывала покончить с войнами и распрями, научиться ценить мирное небо над головой, спокойствие, возможность учиться, работать, развлекаться и веселиться, не мешая друг другу. Сделав звук погромче, Адам с жадностью и восторгом ловил каждое слово дочери. Он сделал знак своим партнерам по игре, и все замерли. Притихли.

- Моя девочка, - шептал Адам, стараясь незаметно утереть слезы.

В ту же минуту прослезился и Апельсин, сидя дома перед телевизором в компании рэперов. Именно в этот самый момент благодаря Диане родился новый хит. В Сочи взволнованно приникла к экрану толстая девица – Боржоми. И концерт, и особенно обращение Дианы что-то всколыхнули в ее душе, и позже, вспоминая тот день, она с уверенностью могла сказать, что именно тогда все изменилось в ее жизни. Потому что сама она изменилась в лучшую сторону. А Лизавета, слушая Диану, лишь качала головой – она всегда знала, что подруга – необыкновенный человек! Концерт не прошел мимо и группировки Нагая. Кто-то смотрел в одиночку, другие собрались компаниями и ржали под пивко и дым марихуаны. Ни один не признал бы вслух, что происходящее на сцене как-то задевает, цепляет за живое… но именно с того дня в рядах нагаевцев почему-то наступило смятение и они заметно поредели. На самого Нагая объявили настоящую охоту правозащитные организации. Вскоре после концерта, устроенного Дианой, его логово в Сочи спалили дотла, а сам он едва успел спастись. Нагай был уверен, что именно Диана совершила поджог, но ему только оставалось кусать локти, не имея возможности отомстить дерзкой девчонке. Бандит бежал из города, не встретив сочувствия и поддержки даже у бывших товарищей. И, хотя его так и не нашли, Диана справедливо полагала, что нагаевская организация похоронена раз и навсегда. В этом деле была поставлена красивая точка, когда двум убийцам, учинившим погром в супермаркете, был вынесен приговор: пожизненное заключение.

***

- О боже, это чудо! – воскликнула Диана, открыв однажды утром газету.

Целая полоса была посвящена музыкальным событиям, и вот среди прочего упоминалось, что в столицу приезжает американский репер Черный Апельсин.

- Что такое? – перегнулся через стол Джим.

Диана развернула страницу, откуда с фото сияла до боли знакомая ей широкая улыбка репера - Черного Апельсина.

- Помнишь, я рассказывала тебе, о нем!

- Конечно, помню, - без особого энтузиазма заметил Джим, - твой американский дружок…

- Джим, он – звезда! И я уверена, если, я его попрошу, он поможет тебе!