Однажды среди спора Спартак встал и поднял руку. Все затихли.

— Послушайте меня, беспечные безумцы! Я вас еще раз зову уйти из Италии, уйти, пока не поздно! Впереди Альпийские горы. Если мы перейдем через них, то окажемся в стране, куда не доберутся хищные лапы римских богачей. Там мы найдем свободу. Вы слышите это чудесное, могучее слово: СВОБОДА! Мы построим там свое небывалое государство свободных, равноправных, счастливых людей. Это будет государство солнца и радости. Мы покажем пример, и к нам примкнут другие народы, наши ряды будут расти с каждым днем. Сейчас восставших сто двадцать тысяч. Их станет во много раз больше!..

— Но это сказка! — воскликнул один из стоявших поблизости вождей. — Этого нигде до сих пор не было!

— Но это будет! — воскликнул Спартак.

— Однако впереди нас еще город Мутина[268], — заметил другой вождь гладиаторов, — где наше войско готовится встретить римский проконсул со своими легионами. Он уже поджидает нас…

— …чтобы мы разбили его! — прервал Спартак.

— Где этот проконсул? — раздались крики. — Он сейчас, верно, дрожит, ожидая, что мы нападем на него и сметем с лица земли!

— Идем вперед, к Мутине, и дальше, прочь отсюда! — продолжал Спартак.

— Если вы не хотите, я уйду один! Я не имею никакого имущества. Мой плащ, мой меч и шкура для спанья — вот все, что я возьму с собой.

— Я пойду с тобой! — сказал философ Аристомен.

— И я пойду! — воскликнул Гета.

— Нет, ты нас не покинешь! — закричали вожди и стоявшие кругом воины.

— Ты первый поднял восстание, ты создал великую, непобедимую армию бывших рабов и гладиаторов! Мы отняли у римских воинов их мечи и оружие, и теперь мы не боимся никого!..

Спартак молчал и ждал, пока затихли крики.

— Смерть нам грозит всегда. Я готов драться и умереть вместе с вами.

Но ходить с вами грабить города, как простой разбойник, я не стану. Чем выше будет наша цель, тем дальше будет наш славный путь!

Некоторые из вождей говорили:

— Почему нам не пойти прямо на Рим — гнездо богачей, тиранов, денежных менял, пьющих кровь всего мира? Если мы сломим его силу и освободим бесчисленных рабов, угнетенные народы сбросят римское иго и начнут новую свободную жизнь!

— Останься с нами! — кричали другие вожди. — С тобой мы пойдем всюду, куда ты нас поведешь!

Совещание вождей продолжалось долго и бурно.

Вопреки уговорам Спартака, большинство заявило, что на Рим идти еще рано, что нужно подождать и передохнуть, что уходить теперь из Италии они не хотят. Спартаку было предложено отвести войско в южные, плодородные провинции для временной стоянки.

Армия рабов и гладиаторов двинулась на юг и прошла мимо трепетавшего от ужаса «вечного города», не тронув его.

«СЕНО НА РОГАХ»

Когда в Риме были получены первые известия о разгроме гладиаторами армий обоих консулов, в столице поднялась паника. Убегавшие из поместий перепуганные патриции распространяли невероятные басни об ужасах, творимых восставшими рабами. Они осаждали знатных сенаторов, умоляя спасти их жизнь и имущество:

— Наши виллы горят, рабы побросали работу и бегут к Спартаку. Этот беспорядок необходимо прекратить! Надо жестоко наказать всех рабов, которые дерзко подымают головы и уже перестают нас слушаться!

Властители Рима волновались, приходя в ужас от мысли о том, что будет, если Спартак подойдет к воротам «Вечного города».

— Тогда рабы всех нас перережут! — шептали римляне друг другу. — Ведь рабов в Риме во много раз больше, чем свободных граждан!..

Толпа богатых патрициев, бежавших из своих имений, явилась в сенат, который без конца заседал и не мог найти выхода из тяжелого положения.

Сенаторы вышли навстречу просителям и старались их успокоить обещаниями «принять нужные меры».

Один сенатор объяснял:

— Мы никак не можем выбрать подходящего полководца. Мы назначили нескольких, но все отказываются. А лучшие наши полководцы с нашими отборными войсками находятся далеко, в других странах!

Нетерпеливые просители стали выкрикивать:

— К чему говорить о полководцах, которых нет, или о тех, кто в минуту опасности боится выступить против презренных рабов? Надо послать на них «быка с сеном на рогах», такого, которого свои воины боялись бы больше, чем врага.

— Верно! Послать «быка с сеном на рогах»!

У римлян был обычай: злому, бодливому быку рога обматывали сеном, чтобы встречные, издали видя сено, остерегались. Такова была кличка у знаменитого землевладельца, богача Красса, человека злобного и мстительного, которого надо было остерегаться и от которого можно было ожидать больших неприятностей. Красс искал славы, и многие из кричавших были им подкуплены.

— Сделать начальником войск Красса! Послать Красса! — стали раздаваться крики просителей-патрициев. — Мы знаем Красса! У кого больше всего жгут дома и склады хлеба? У кого больше всего земли и рабов, как не у него? Он больше всех страдает теперь от рабов и потому особенно их ненавидит.

Сенаторы согласились и решили послать воевать со Спартаком самого крупного рабовладельца, богача, домовладельца, ростовщика и купца-спекулянта Рима — Марка Лициния Красса. А в помощь ему дать лучших военачальников, знатоков своего дела.

Красс, коренастый, лысый, с жирным затылком и угрюмым лицом, принял предложение сената спокойно, но выставил свои условия:

— Я согласен взяться за борьбу с разбойниками, если мое участие полезно республике. Но я требую, чтобы все воинские силы республики были предоставлены мне, под мое начальство, чтобы я имел право без суда карать и миловать всякого, чтобы мне были даны все средства, которые я потребую, и чтобы я мог призвать для этой войны граждан всех возрастов, — тогда я поймаю бешеного фракийца и его бунтовщиков…

Сенат заседал всю ночь и согласился на требования Красса, объявив его «императором»[269].

По этому поводу Красс устроил бесплатное угощение для всех римлян, выставив на улицах города несколько тысяч столов с едой. Каждому дал еще пшена для питания на три месяца. Он обещал особое вознаграждение всем старым, опытным воинам. Римская богатая молодежь была призвана «спасать республику» и образовала особые, привилегированные, прекрасно вооруженные конные отряды.

Для начала Красс собрал десять легионов; в них вошли вновь призванные легионеры и остатки войск, разбитых раньше Спартаком.

Окружив себя опытными военачальниками, Красс принял особые меры для своей безопасности.

— Для того чтобы предохранить себя от покушения какого-нибудь раба, — объяснял он своим близким друзьям, — я нанял двух римлян, очень похожих на меня. Одетые так же, как я, в красные плащи императора, они будут объезжать войска, проверять посты, ободрять уставших воинов и даже, если нужно, участвовать в сражении. Я же буду в скрытом месте руководить всем!..

ФРАКИЙСКИЙ ЛЕВ

Рабы, пробравшиеся из Рима к Спартаку, донесли ему, что против него выступила стотысячная армия Красса. В ней шестьдесят тысяч обученных римских легионеров и сорок тысяч «союзных»[270] войск.

— У них прекрасное вооружение, — говорили прибывшие.

— Тем лучше, — заметил Спартак, — у нас оружия мало.

— У них большие обозы с продовольствием.

— Тоже нам понадобятся!

— У них несколько тысяч конницы.

— И коней у нас не хватает, — отвечал Спартак. — Мы, фракийцы, как и скифы, привыкли воевать на коне. Нам трудно ходить пешком. И мы отберем у них коней!

Войска Спартака в это время стояли в плодородной местности. У него было ядро отлично обученного войска, безусловно ему послушного — тридцать тысяч фракийцев, греков и сирийцев. Затем было еще около сорока тысяч воинов других племен: галлов, кельтов, германцев, иберов и прочих племен и народов. Все они имели своих вождей, часто отделялись от главного ядра армии, уходили бродить по Италии, захватывали и грабили города, жгли поместья и привозили в лагерь награбленные вещи.