4 февраля 1942 г. ЦК КП(б) Эстонии обратился в Государственный Комитет Обороны с просьбой разрешить формирование эстонского запасного батальона. Наркомат обороны разрешил формирование в Свердловской области 1-го отдельного Эстонского запасного стрелкового полка {560}. В начале августа 1942 г. эстонские дивизии получили приказ передислоцироваться из-за Урала. Обе дивизии сосредоточились в Московской области: 7-я в районе Егорьевска (13—21 августа), 249-я в районе Коломны. В мае 1942 года в Государственном Комитете Обороны был положительно решен вопрос о формировании эстонского корпуса. После того как обе дивизии были сформированы, полностью укомплектованы, подготовлены для ведения боевых действий, сосредоточены ближе к линии фронта {561}, 10 февраля 1942 г. последовало распоряжение Наркомата обороны СССР о формировании второй эстонской дивизии — 249-й стрелковой в Челябинской области {562}. К 25 июля 1942 г. в дивизии состояло 12 676 человек {563}. 1 октября 1942 г. «по предложению ЦК Компартии Эстонии» {564}была издана директива Наркомата обороны СССР, согласно которой направлению в эстонские воинские части подлежали все военнообязанные эстонцы и граждане Эстонской ССР соответствующих возрастов. Результаты набора эстонцев в дивизию Красной Армии превзошли ожидания и предположения ЦК КП(б) Эстонии: военнообязанных эстонцев выявилось значительно больше, чем требовалось для укомплектования одной дивизии.
Ввод в бой национальных воинских соединений Красной Армии проводился только по специальному разрешению Верховного Главнокомандования. Принятию решения на этот счет предшествовали контакты с руководителями ЦК соответствующей компартии. Даже в условиях положения осенью 1942 г., когда все резервы были брошены в Сталинград, было подтверждено решение о направлении корпуса ближе к Эстонии, на Калининский фронт {565}.
По состоянию на ноябрь 1942 г. общая численность военнослужащих эстонских соединений составляла 27 311 человек {566}. Национальный состав выглядел следующим образом: эстонцев — 88,5%, русских —10,2%, представителей других национальностей — 1,3%. {567}Эстонские подразделения принимали участие во многих операциях на фронтах Великой Отечественной, включая освобождение Эстонской ССР от нацистской оккупации. Принципиально важным не столько с военной точки зрения, но в большей степени, пропагандистской, было решение ГКО перевести Эстонский корпус под Нарву, исходя из того политического значения, которое приобретало участие эстонских соединений Красной Армии в борьбе за освобождение своей республики. В удовлетворение этой просьбы 1 февраля 1944 г. был отдан приказ о включении Эстонского корпуса в состав войск Ленинградского фронта (командующий — маршал Советского Союза Л. Говоров) и зачислении в резерв Ставки Верховного Главнокомандования {568}.
29 мая 1945 г. началось возвращение Эстонского корпуса в Советскую Эстонию. За время Великой Отечественной войны в эстонских национальных соединениях Красной Армии воевало в общей сложности около 70 тыс. человек {569}. Корпус сражался в составе войск Калининского, 2-го Прибалтийского, Ленинградского фронтов. Он принял участие в освобождении многих городов Эстонской ССР, включая Нарву и Таллин {570}. 24 июня 1945 г. сводный взвод корпуса принял участие в Параде Победы в Москве.
Приказом Наркома обороны СССР 28 июня 1945 г., через десять дней после возвращения корпуса в Таллин, Эстонский стрелковый корпус был «за проявленные героизм и отвагу, стойкость и мужество, дисциплину, организованность и умелое выполнение заданий командования в боях с фашистскими захватчиками» преобразован в 41-й гвардейский Эстонский Таллинский стрелковый корпус, 7-я дивизия — в 118-ю гвардейскую Эстонскую Таллинскую Краснознаменную стрелковую дивизию, 249-я дивизия — в 122-ю гвардейскую Эстонскую Краснознаменную стрелковую дивизию.
Не дожидаясь возвращения Красной Армии, тысячи эстонцев устремились на Запад — в основном в Швецию и Германию. В памяти людей были свежи воспоминания об арестах, депортациях и расстрелах 1940—1941 гг. Некоторые бежали потому, что во время немецкой оккупации им пришлось сотрудничать с немцами, и они боялись стать жертвами советских репрессий. К 8 июня 1945 г., по официальным шведским данным, в эту страну прибыли 28 369 жителей Эстонии {571}. Они были размещены примерно в 175 лагерях беженцев, откуда их направляли на работу. В конце лета 1945 г. лагеря были ликвидированы, и через некоторое время их обитатели получили шведское гражданство или вид на жительство.
Но, конечно, большинство эстонских беженцев оказались на территории Германии — примерно 42 000 эстонцев, в основном они также жили в лагерях беженцев. В конце 1946 г. в лагерях для перемещенных лиц в Германии было 31 221 эстонцев, 53% из них находились в зоне США, 43% — Великобритании, а 4% в зоне Франции. Примерно 10 тыс. эстонцев проживало вне лагерей.
За время Второй мировой войны из Эстонии на Запад бежало около 75 000 человек {572}.
«Эстония потеряла погибшими, бежавшими и депортированными четверть своего населения, 282 000 человек, из них 30 000 непосредственно на фронте. Эстонцев заставляли воевать под чужими знаменами, — сообщает учебник истории Эстонии и резюмирует: — Эстония оказалась в числе проигравших Вторую мировую войну». Комментировать этот вывод нет смысла. И не только потому, что Эстония как самостоятельное государство в этой войне участия не принимала, но и потому, что подобная «оценка», данная в государственном школьном учебнике независимой Эстонии в XXI веке и ставящая ее в один ряд с государствами гитлеровской коалиции, вполне саморазоблачительна.
* * *
24 ноября 1944 г. завершилась продолжавшаяся 71 день Прибалтийская наступательная операция советских войск. 6 ходе операции были освобождены Литва, Латвия и Эстония. В военных действиях участвовало около миллиона солдат и офицеров Ленинградского, 1-го, 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов и Балтийского флота, сражавшихся против подразделений группы армий «Север» численностью более 700 тыс. человек.
Согласно акту судебно-медицинской экспертизы от 20 января 1946 года, проведенной советскими правоохранительными органами, на территории Прибалтики нацистами были убиты (включая военнопленных): в Латвии — 313 798 человек, в Литве — 666 273 человека, в Эстонии — 61 000 человек {573}. Вильнюс, Рига и Таллин лежали в руинах, промышленности не существовало, сельское хозяйство было уничтожено. Таковы были итоги германизации, проводимой нацистами в Прибалтике.
Глава 3.
Снова Прибалтика
3.1. Ресоветизация
Освобождение Прибалтики от нацистов поставило руководство СССР перед необходимостью ее немедленной и всеобъемлющей ресоветизации. Причем, в отличие от 1940 г., теперь пребывание Латвии, Литвы и Эстонии в составе СССР уже не вызвало неприятия (во всяком случае открытого) на Западе: «прибалтийский вопрос» не поднимался союзниками ни на Тегеранской конференции в 1943 г., ни на Ялтинской в 1945 г. {574}Запад признал за Советским Союзом право на Прибалтику де-факто, «по умолчанию», тем самым отказавшись от своей предвоенной риторики по этой теме. В Восточной Европе, по понятным причинам, ответ на вопрос о легитимности пребывания Прибалтики в составе СССР не мог не быть положительным. Заслуженно возросший авторитет СССР, статус победителя, понесшего наибольшие жертвы и выдержавшего наибольшие же тяготы войны (этот факт в первые послевоенные годы не решался оспаривать никто из союзников или нейтральных государств), ореол освободителя мира от «коричневой чумы» заставили зарубежные элиты во многом принять предложенные Москвой правила игры на международной арене. Потсдамская конференция 1945 г., подтвердившая целостность границ СССР на 22 июня 1941 г. и неоспоримость послевоенных границ, исключила любые юридические и общественно-политические «неувязки» в отношении республик Прибалтики и их принадлежности к Союзу ССР {575}. Внутри же советского государства этот вопрос не ставился под сомнение априори.